Страница 70 из 74
Зря он это сделал. Я больше не мог себя контролировать. Врезал ему в челюсть. Назар пошатнулся, но не стал отвечать на удар. Вытер кровь с губы и ехидно улыбнулся. Его глаза искрились чувством победы. Он добился того, чего хотел.
Лана приложила руку к его лицу и со злостью посмотрела на меня.
— Не подходи ко мне! Ты зверь!
От этих слов сердце сжалось в тугой комок. Я не сдержался и проиграл.
— И ты говоришь, что она любит меня больше?
— Ею движет жалость к брату. Устрани его и препятствий не будет. Соглашайся.
А что если Лана святая и вместо Назара сущность убьет ее, чтобы игра закончилась? Я не мог так рисковать.
— Сначала скажи, кто Лана. Иначе я не соглашусь.
— Илья, рассуди сам, разве я стал бы защищать Лану, ели бы она была святой?
— Может, ты это делал специально. Откуда мне знать, что ты не врешь?
— Хорошо. Хочешь начистоту? Я признаюсь. Всадникам нужно выиграть в этой игре. Это моя цель. Мне нужна власть. Тебе тоже понравится править миром и быть самым богатым человеком планеты. Вернется неуязвимость. Все блага падут к твоим ногам. С тобой захочет быть любая. Лана в том числе. Но для этого нужно убить святого. А он сидит в Назаре. Можешь даже не сомневаться, Лану я не трону. Ведь она тоже всадник, и апокалипсис без нее не сотворить.
— Не похожа она на всадника.
— Ты тоже на антихриста не тянешь. Но пока. Когда закончится игра, все изменится. Я покажу тебе такие события будущего, после которых ты почувствуешь себя богом. Сможешь влиять на судьбы миллионов.
— Заманчиво.
— Подумай. У тебя есть время. Я подожду. Но учти, что если одного из всадников убьют, все рухнет.
Лана с братом уже сидели у костра, а я стоял у кромки леса и думал, как поступить. Голова раскалывалась от мыслей. Казалось, что это слишком просто. Разве могло так получиться, что мы с мотыльком на одной стороне, а Назар святой? Подарок судьбы. Махом убиваешь двух зайцев.
Впереди показалось два силуэта. Один хромал. Я бросился к ребятам. На Артуре лица не было. Я посмотрел на его шею и понял, что он потерял тотем. Ссадины и кровоподтеки покрывали его тело. Одежда изодрана. Целитель оперся на плечо Бори и скривился от боли. Уже стемнело, и даром он воспользоваться не мог. А Боря наоборот выглядел отлично. Тотем висел на цепочке, а на теле, кроме грязи, никаких травм.
— Что случилось? — подбежала к нам Аня.
— Где фазан? — возмутился Марат. — Ну, хоть гитару принесли, — друг бросился подбирать аккорды.
— Мы в аду побывали. Было не до фазанов! — прикрикнул Боря.
— На нас напали кабаны, — прошептал Артур.
Марат подставил целителю плечо и повел в палатку.
Когда мы все собрались у костра, Боря рассказал, как они едва унесли от дичи ноги. Как Артур чуть не умер и его спас тотем. А Боря тем временем забрался на дерево, чтобы спастись.
Игровая площадка определенно не собиралась держать нас тут долго. Глупо было полагать, что мы сможем жить в мире. От жуткого чувства голода начинало тошнить. Желудок прилип к ребрам. Все выглядели изможденными. На ягодах нам не протянуть. А после сегодняшнего никто не захочет идти на охоту.
Всадник прав. Надо убить святого и покончить с этим. Тут уже не только личная неприязнь, но и обстоятельства. Надо соглашаться на условия сущности. Благодаря Лане у меня есть тотем и шансы на победу увеличиваются, а если все будет так, как сказал всадник, то уничтожить Назара проще простого.
Но я не мог избавиться от мысли, что Лана не простит, если я убью ее брата.
Пусть так, зато мы останемся живы. Хорошо бы знать, в ком сидят оставшиеся всадники.
Я обвел игроков взглядом. Эрик говорил, что все на самом деле просто. Если это так, то лучше всего на эти роли подходят мои друзья. Идеальный расклад. Пасьянс бы сошелся. Буду придерживаться этой версии и оберегать их. Неизвестно, насколько Назар осведомлен о сущностях других.
Нет. Не мог я рассуждать здраво, когда мой мотылек шушукается с Назаром. Прямо идиллия. Скоро я покончу с этим! Святому не победить в этой игре. Мир больше не будет прежним. Он изменится, и мы с Ланой будем им править.
— Настало время конкурса песен! — объявила Аня. — Дичи у нас нет, зато есть вискарь! Мы посовещались и решили, что каждому достанется по глотку перед конкурсом. Для смелости. А остальное заберет победитель. Голосовать будем поднятием рук за того или иного исполнителя. Голосовать можно только за одного конкурсанта, после того, как все покажут свой талант.
— Передаем бутылку по кругу.
Когда она дошла до меня, заговорил всадник:
— Не пей. Алкоголь помешает воссоединению.
Я сделал вид, что сделал глоток, и передал Боре.
— А теперь шоу! Кто хочет быть первым?
Тут же вызвалась София. Шепнула Марату что-то на ухо и тот заиграл необычную мелодию. Цыганка запела на своем языке до боли знакомую песню из какого-то фильма. Но все сделали вид, что не узнали ее.
Станцевав в конце национальный танец, София поклонилась и упорхнула на место.
— Поаплодируем Софии за потрясающий номер!
Я вяло похлопал в ладоши, наблюдая за Ланой. Она таращилась в листок, проговаривая себе под нос слова.
— Кто следующий?
Желающих не последовало.
— Ладно. Я выступлю. Заранее предупреждаю, что талантом стихосложения не обладаю, поэтому спою свою любимую песню.
Аня запела матерную песню группы «Сектор газа». Мы посмеялись от пуза.
Розововолосая задала веселую ноту. Один за другим все пели смешные песенки.
Наконец, дело дошло до Ланы. Я присел поудобнее.
Она вышла к костру с листочком. От стеснения накручивала на пальцы пряди волос. Лана кивнула Марату, чтобы начинал играть.
По поляне разнеслись печальные ноты, которые сильно отличались от прежних. Мотылек запел своим божественным голосом:
Умереть и снова возродиться —
Не много ли для слабенькой души?
Одержимостью пришлось мне заразиться.
И голос вторил: в церковь не спеши.
Там море крови льется с глаз святых,
Священный ладан не поможет.
Не примут люди суть моих крылатых,
И цвет их крыльев слишком гложет.
Игра, в которой нет души,
Обвила сетями.
Теперь от смерти не уйти.
Не передать словами,
Как плачет сердце по ночам,
Кричит и хочет жить.
Мы раньше ссорились по мелочам,
Теперь осталось только выть.
В сумраке прокуренного зала
Я нашла твои глаза.
Голубые, словно небо, только блеска мало.
Твою грусть понять вначале не могла,
Ну, а теперь все встало на свои места.
Игра, где правит Сатана,
Стала жизнью для тебя.
Мое проклятье и удача
Сражаться в этом поле насмерть.
Ты рядом, ты со мной, но кто святой?
За что мне это наказанье?
Искать врага в родных глазах,
Искать признанье.
Игра, в которой нет души,
Обвила сетями.
Теперь от смерти не уйти.
Не передать словами,
Как плачет сердце по ночам,
Кричит и хочет жить.
Мы раньше ссорились по мелочам,
Теперь осталось только выть.
Девчонки плакали навзрыд. Я понимал почему. Лана вложила всю боль игры, в которую нас втянул случай, в песню. Каждый вспомнил, какие обстоятельства заставили его играть. Даже я. Измученное болезнью лицо сестры стояло перед глазами. Как она там? Моя маленькая глупая девочка. Я скучал по той жизни, в которой существовало счастье. Любовь родных, забота. Лана тоже лишилась этого в одночасье.
Как же я хотел к ней подойти, обнять и утереть слезы. Пообещать, что все будет хорошо.
— Так чего сидишь? Подойди и обними, — прошептал голос.
Со страхом быть отвергнутым я встал с места и подошел к Лане. Прижал ее дрожащее тело к себе и произнес: