Страница 2 из 15
Но стоило только задуматься об обновлении блога – и в мыслях возникала одна и та же картина: полные ненависти люди сидят, скрючившись над клавиатурами, только и ждут момента, чтобы разорвать меня в клочки. И хотя многие мои читатели были милы и участливы, хватило бы одного непристойного комментария, чтобы вновь ввергнуть меня в темную бездну отчаяния. До того случая я никогда не чувствовала себя настолько парализованной, неспособной написать ни строчки. Обычно слова сами стекали у меня с пальцев, но теперь, что бы я ни написала, это казалось напыщенным и неправильным. Я делала заметки в тетради, но, конечно, это совсем не то, что блог.
Я попыталась описать мисс Миллз свои чувства. В Сети люди похожи на клоунов под толстым слоем грима: улыбаются, а зубы острые, как бритва. Настоящие чудовища. Но вместо того чтобы прятаться в темноте, они вылезают наружу, чтобы все их видели. Они – все худшие мои страхи, слившиеся в один. Миллион кошмаров одновременно. Они вызывают во мне жгучее желание собрать вещи и сбежать к индейцам в джунглях Амазонки. К тем, что считают самолеты злыми духами и все такое. Мне рассказывал о них Эллиот. Держу пари, они точно никогда не слышали ни о Девушке Онлайн, ни о Ное Флинне. И понятия не имеют, что такое Фейсбук. Или Твиттер. Или вирусные видео, от которых, кажется, никогда не избавишься.
Да и живи я лишь в Брайтоне, носа не высовывая за его пределы, – все тоже было бы о’кей. Большинство учеников в школе уже забыли о скандале со мной, как забыли имя прошлогоднего победителя «Икс-Фактора». Папа любит повторять: «Сегодняшние новости – это завтрашняя бумага для заворачивания бутербродов». И он прав: новости о моем блоге и даже о нас с Ноем уже истрепались сильнее, чем колени моих любимых джинсов. Проблема в том, что я живу не в амазонских джунглях и даже не только в Брайтоне. Я – гражданка планеты Интернет, а прямо сейчас это худшее место в мире, потому что в Сети до конца не забывают никого и никогда.
И все же кое-чем хорошим я Интернету обязана. Когда меня поддержала Девушка Пегас, мы обменялись электронными адресами, и из самого верного читателя блога Девушки Онлайн она превратилась в одну из лучших моих подруг, даже несмотря на то, что мы пока ни разу не встретились в реале. В миллионный раз выслушав стоны о том, как же я хочу, чтобы Девушка Онлайн не исчезала, Пегас научила меня, как поменять настройки блога, чтобы записи видели только те, кому я дам пароль. Так что теперь доступ к моим бессвязным постам есть только у нее, Эллиота и мисс Миллз. Не то, чего мне хотелось бы, но лучше, чем ничего.
Через кривое стекло классной двери я вижу мисс Миллз. Ее русые волосы падают на лицо каждый раз, когда она наклоняется над журналом. Я стучу в дверь, и мисс Миллз поднимает на меня глаза. Улыбается.
– Здравствуй, Пенни. Ну что, разделалась?
Я киваю.
– Последний экзамен. История.
– Умница! Ну давай, входи.
Она ждет, пока я устроюсь на жестком пластиковом стуле. Вся комната заставлена черными листами пенокартона с прикрепленными к ним фотографиями. Это проекты моих одноклассников, готовые к летней выставке. Я настояла на том, чтобы моих работ среди них не было, хотя мисс Миллз и возражала. Я выполнила все задания, но не смогла бы показать свои фотографии другим людям. Большинство одноклассников выкладывали портфолио в Сети; я перестала это делать после Рождества. До смерти перепугалась, что кто-то отыщет фото и использует их, чтобы высмеять меня. Вместо этого я стала собирать бумажное портфолио и каждую неделю вручала его мисс Миллз. И, надо сказать, эта работа по превращению творчества в нечто физическое, осязаемое, стала отличной терапией для меня.
Мисс Миллз возвращает мне портфолио. Улыбается.
– Как всегда, великолепная работа, Пенни. Мы ведь теперь долго не увидимся, верно? Хотела поговорить с тобой о твоем последнем посте. Знаешь, а ты справляешься.
Я пожимаю плечами. Справляться с каждым днем, кажется, едва ли не единственное, что мне пока по силам.
Мисс Миллз, словно читая мои мысли, продолжает:
– Думаю, тебе под силу гораздо больше, чем просто выживание. Ты можешь добиться очень многого. Ты немало пережила в этом году, и я рада твоему решению продолжать обучение, особенно, конечно, фотографии. Но я считаю: не стоит слишком сильно мучиться выбором. Ты пока что можешь позволить себе не задумываться над тем, чем будешь заниматься в будущем.
Так хочется ей верить… Но трудно отделаться от мысли, что все уже представляют свою дальнейшую жизнь – все, кроме меня. С Эллиотом это не обсудишь – он точно знает, что хочет стать модельером, мечтая выпускать одежду под собственным лейблом. И с близняшками тоже – я совсем недавно узнала, что Кира хочет стать ветеринаром, поэтому выбрала биологию и математику, чтобы наверняка поступить в хороший университет. Амара – та вообще непризнанный гений физики. Она всегда хотела стать ученым, так что с ней тоже все понятно. А все, что нравится делать мне – фотографировать да писать посты в блог, который я показываю только по секрету самым близким друзьям. Вряд ли на этом можно построить карьеру.
Знаю-знаю: передо мной лежит океан возможностей. А я застряла на берегу и совершенно не готова в него нырнуть.
– А вы не всегда хотели быть учительницей? – спрашиваю я наконец.
Мисс Миллз смеется.
– Вообще-то нет. Я просто… это получилось случайно. На самом деле я хотела стать археологом! Ровно до тех пор, пока не поняла, что археология – это не приключения Индианы Джонса, а бесконечное препарирование пыльных обломков. Я тогда долго думала, что сбилась с жизненного пути.
– Я именно так себя и чувствую, – отвечаю я. – Потерялась в собственном существовании, выронила компас. Может, есть какой-нибудь GPS-навигатор для жизни?
Она снова смеется.
– Послушай. Что бы тебе ни говорили взрослые, я открою маленький секрет: ты не обязана знать это прямо сейчас. Тебе всего шестнадцать. Наслаждайся жизнью! Живи, как сама считаешь нужным. Крути свой внутренний компас как хочешь, вперед, назад и по кругу, чтобы он сам не знал, куда показывать. Я стала учительницей случайно, но теперь не хотела бы никакой другой работы. – Она наклоняется ко мне и улыбается. – Ты, наверное, ждешь не дождешься сегодняшнего концерта? У меня на уроках ни о чем, кроме него, и говорить не могли. Ной вроде поклонник The Sketch?
Я улыбаюсь, чувствуя благодарность за смену темы. При мысли, что снова увижу Ноя, сердце начинает выпрыгивать из груди. Рано или поздно приходит время, когда разговоры в Сети уже не помогают справиться с тоской, и сейчас этот момент как раз настал. А еще я сегодня первый раз увижу, как он вживую выступает на сцене, перед тысячами вопящих от счастья девушек.
– Да, он у них на разогреве. Для него это великолепная возможность.
– Не сомневаюсь. Ну что ж, будь осторожна этим летом. И не забудь подготовиться к занятиям фотографией в следующем году. – Мисс Миллз машет рукой в сторону моего портфолио. – Уверена, что не хочешь отдать это на выставку? У тебя там есть несколько просто потрясающих работ, они заслуживают признания.
Я качаю головой. Она вздыхает. Эта битва проиграна заранее.
– Что ж, тогда все, что я могу сказать – пиши в блоге, Пенни. У тебя талант. Ты знаешь, как находить подход к людям, и мне не хочется, чтобы ты потеряла свое умение. Считай это заданием на лето вместе с фотографиями. Хочу получить полный отчет о твоих путешествиях, когда вернешься.
Я улыбаюсь, запихивая папку с портфолио в сумку.
– Спасибо, что помогли мне в этом году, мисс Миллз.
В голове теснятся мысли о задании по фотографии, которое мне предстоит выполнить летом. Мисс Миллз попросила нас взглянуть на все «под другим углом зрения», посмотреть на вещи «в альтернативной перспективе». Понятия не имею, как я буду это делать, но в одном точно уверена: поездка на гастроли с Ноем даст мне миллион разных возможностей.
– Не за что, Пенни.
Я выхожу из класса, иду по опустевшим коридорам, чувствуя, как сердце колотится в груди. Сначала я размашисто шагаю, потом бегу. Вырываюсь через двери на улицу, широко раскидываю руки и кружусь на верхней ступени школьной лестницы. У меня горят уши – как же, должно быть, банально и по-дурацки я выгляжу, но никогда еще я не была так рада окончанию учебы.