Будни королевы

Да ну к чёрту. С Вовкой давно ничего нет, я свободная женщина, и… меня тянет к Даньке, если уж быть откровенной. Вдруг поцелую, и что-нибудь вспомню интересное? Потянулась к нему, внутри всё замерло от предвкушения, и когда он не отстранился, а только прижал ближе, переместив ладонь с плеч на талию, чуть не застонала от облегчения. Едва наши губы встретились, инициативу у меня быстренько перехватили, и бедное сознание, а заодно и тело, накрыл такой шквал ощущений, что я порадовалась, что сижу… Жадный, голодный поцелуй обжёг, как огнём, словно Данила коснулся не губ, а оголённых нервов, да ещё под напряжением. Я плавилась, цепляясь за его плечи, упивалась сладостью поцелуя, и каждая клеточка пела от восторга, будто я дорвалась До источника живой воды, и никак не могла напиться. Сколько длилось это волшебное безумство, понятия не имею, только когда со всхлипом откинула голову, пытаясь отдышаться, осознала, что крепко прижата к резным перилам беседки сильным телом. И дышит Данила так же тяжело, как я, не отрывая от меня вновь изменивших цвет глаз, теперь тёмно-серых, как грозовые тучи.

Очередной кусочек отвалился от стены между мной и воспоминаниями, и у меня вырвались тихие слова:

— Я люблю тебя…

Данила замер, и в его взгляде что-то изменилось. На губах появилась нежная улыбка, и он обхватил ладонями моё лицо.

— Ты второй раз это сказала, Поленька, — так же тихо ответил он, и моё бедное сердечко распалось на тысячи кусочков, хрустальных осколков, засверкавших всеми цветами радуги. – Любимая моя…

А-а, дайте кто-нибудь мне по голове, иначе я просто утону в том океане неожиданного счастья, что обрушился на меня в момент, когда услышала эти два слова. В голове всё окончательно перемешалось, откуда-то всплыли картинки деревни, где мы с Данилой были вдвоём, еще мелькала маленькая девочка и здоровый мужик с бородой. Рамон, услужливо подсказала память, но больше сотрудничать не стала, снова уйдя в глухую несознанку. Я не удержала разочарованного вздоха, хотя кое-что уже прояснилось: кажется, мы познакомились именно в этом мире, в той самой деревне. Улыбка Данилы стала шире, а в глазах загорелся огонёк.

— Похоже, я знаю, как вылечить твою память, малышка, – глубоким, бархатистым голосом произнёс Даня. — Чем сильнее эмоции, тем больше ты вспоминаешь, да?

— А-ага, – запнувшись, согласилась я. — Дань… А ты отсюда? – неожиданно всплыл вопрос.

Он хитро прищурился.

— Хочешь вспомнить?

М-м, очень. Данила встал и взял меня за руку.

— Тогда вспоминай быстрее, — этот несносный блондин подмигнул и потянул за собой. – Пойдём, есть один очень хороший человек, который хочет с тобой встретиться. Она специально сюда переехала, присматривать за тобой.

Мы вернулись обратно во дворец, и направились в противоположную от моих покоев сторону. Любопытство встрепенулось и подняло голову, пока мы шли, но я помалкивала, послушно следуя за Данилой. Он остановился у двери, открыл, и мы вошли в небольшое помещение, наполненное разнообразными специфическими, но вкусными запахами. А у длинного стола, заставленного всевозможной посудой и заваленного пучками трав, стояла пухленькая женщина в переднике, и что-то толкла в ступке, напевая под нос незамысловатую мелодию.

— Терезия! — позвал Даня, и память снова всколыхнулась – и это имя знакомо.

Придворная травница. И я очень любила бывать в её просторной комнате во дворце в Арисе. Там витали такие же запахи, и так же стояла посуда на столах… Женщина подняла голову, и на круглом лице расцвела улыбка.

— Ой, Полиночка! Здорово, что зашла, а я всё думаю, когда ты в себя придёшь, вроде должна со дня на день, – она взяла со стола большую пиалу и протянула мне. — Вот, выпей, это укрепляющий отвар.

Вкус у отвара приятный, с лёгкой мятной ноткой, и я с удовольствием выпила всё.

— Иди сюда, — Терезия потянула меня за руку. — У меня для тебя дело есть, как ты любишь, – травница подмигнула.

Я покосилась на устроившегося в углу на стуле Даньку, и покорно подошла к столу.

— Вот, это надо растереть, а потом смешать, — Терезия сунула мне в руки два пучка, и поставила еще одну ступку с пестиком.

И снова от стены откололась пара кусочков, пришли воспоминания, что я очень часто занималась подобным делом, только не в этом помещении. Ну да, мы же в каком-то загородном имении, не в столице. Тихо, довольно вздохнула и привычными движениями принялась превращать сухие соцветия в порошок, позволив мыслям свободно течь в любом удобном направлении. И как-то сама собой очень чётко вспомнилась деревня, мои двухнедельные каникулы там, Рамон и Анель, наши с Данькой прогулки… Ступка чуть не выпала из рук, я замерла, уставившись куда-то сквозь стену. Пустомь, вот как эта деревня называлась. И Аристарх отправил меня туда перед… или после?.. Тут память снова захлопнулась, как створки моллюска. Я с досадой поджала губы и продолжила перетирать травы, вернувшись в настоящее. Кто такой Аристарх, почему-то не вспоминалось.

— Не напрягайся, Поленька, — негромко сказала Терезия, видимо, заметив моё состояние. — Всё само придёт.

И почему-то я ей поверила, и расслабилась. Следующие несколько часов прошли в умиротворённой тишине, я углубилась в работу, смешивая, перебирая, перетирая, выпаривая… И всё время чувствовала на себе взгляд Дани. Что интересно, это совершенно не напрягало, наоборот, я чуть ли не жмурилась от удовольствия, ощущения такие, словно меня касаются невидимые пальцы. Мр-р…

Несколько часов спустя желудок громко возвестил, что зверски голоден, и мы вернулись в мои покои. Дёрнув витой шнур, я вызвала горничную и попросила принести в гостиную обед. Стрельнув любопытным взглядом в Даню, стоявшего у окна спиной к ней, служанка присела в реверансе и вышла. Мм, отчего-то появилось ощущение, что она удивлена нахождением в моей гостиной постороннего мужчины. Вот чёрт, как плохо ничего не помнить, а… Через полчаса обед был накрыт, и мы сели за стол.

— Слона готова съесть, — известила я, плотоядно глядя на исходившие паром вкусности на тарелке, и отодвинув беспокойные мысли в дальний угол.

— Приятного аппетита, – усмехнулся Даня, и кивнул на кресло. – Падай, питайся.

Следующие минут двадцать я была занята едой, стараясь пережёвывать, а не глотать, как пеликан: надо же, такая голодная! Хотя, это мой первый приём пищи с тех пор, как очнулась, утром как-то особо кушать не хотелось. За окном постепенно темнело, и когда голод был наконец утолён, и я сыто откинулась на спинку кресла, Даня вдруг негромко попросил:

— Споёшь, Поля?

Мой взгляд упал на скромно стоявшую в углу гостиной гитару. Эх, давно не брал я в руки шашку… Молча встала, взяла инструмент, подёргала струны, настроила. Перебрала в голове, с чего бы начать, покосилась на задумчивого Данилу. И улыбнулась.

«Апрель» Ночных Снайперов. от этой песни меня всегда мурашки пробивали, и сейчас, глядя на моего блондина, я вдруг чётко осознала: это про нас. Это его я столько лет ждала и искала, и именно поэтому ничего у нас с Вовкой не получилось. Если бы не случилось того разговора, я бы сама от него ушла пару лет спустя. Осталась самая малость, окончательно вернуть память, и понять,что же случилось со мной, как оказалась здесь в первый раз.

Я пела, пока пальцы не устали, потом гитару взял Данила, и мы продолжили, До самой темноты. Даня отложил инструмент, и посмотрел на меня.

— Пора спать?

Улыбнулась, встала и подошла к нему.

— Пора, любимый, — как легко оказалось произнести это слово!

Мои пальцы зарылись в светлые пряди, и словно этого и дожидаясь, Даня немедленно обнял меня.

— Как же я рад, что ты вернулась, хорошая моя, — пробормотал он, уткнувшись лбом в мой живот. – Я очень скучал…

Жаль, не могу сказать того же, но то, что тоже рада, однозначно. Эх, скорее бы память проснулась… Моя ладонь ласково провела по голове Данилы.

— Я больше никуда не уйду, – тихо ответила, и откуда-то зрела уверенность, что так и будет.