Страница 3 из 62
— Она мне не нравится. Давай будем считать так. Ок? — бросила Владлена.
— Влади!..
— Отстань от меня!
Вроде, они и до этого уже были в ссоре, но Мари была готова заплакать. С Влади было не всегда просто, но раньше они никогда так часто не ссорились, сестра всегда была её надёжным тылом. А теперь…
— О, чёрт, — Владдена вмиг поняла, что перегнула палку. — Ну, прости. Извини меня! Она мне просто… несимпатична. — Она попыталась улыбнуться. — И она слишком похожа на маму, аж жуть берёт. Извини? — Владлена попыталась тепло улыбнуться и протянула руки для объятий.
Мари прикусила губу, но сестру всё же обняла.
И хотя Элиза даже вроде бы не обиделась, а Владлена больше не устраивала сцен, вечер был окончательно испоганен.
* * *
Прошло три дня. Поздним вечером, почти ночью, Мари лежала на кровати в своей комнате, сон не шёл. События последних дней всё-таки выбили её из привычной колеи. Что-то на задворках сознания беспокоило, будоражило и не укладывалось должным образом в голове.
Она уже задремала, когда полоска света попала на лицо. Мари зашевелилась под одеялом и, зевнув, открыла глаза. Около кровати стояла Элизабет в светлой домашней одежде. Она, кажется, смутилась, увидав, что Мари не спит.
— Извини, я, наверное, зря к тебе зашла… Просто, я хотела поговорить… — она начала оправдываться.
— Да? О чём? — Мари приподнялась на локтях. — О, я всё равно не сплю, так что готова поболтать, — она улыбнулась.
Не сказать, чтобы Мари была так уж рада своей потенциальной мачехе, но Элизабет вызывала у неё только теплые чувства, и отказывать в такой малости казалось неуместным.
В свете, пробивавшемся из коридора, Мари увидела, что блондинка слабо, но искренне улыбнулась и присела.
— Знаешь, Мари, я знаю, что останусь надолго в этом доме, поэтому мне бы хотелось, чтобы у меня с вами, с Влади и с тобой, были хорошие отношения. Мне не симпатична роль злой мачехи. Я вижу… Мне так кажется, ты не будешь против меня?
Мари кивнула и улыбнулась в ответ.
— Но Влади, по-моему, не хочет видеть во мне друга…
— Понимаете, Элизабет…
— Зови меня Лиз, и давай без церемоний, ладно?
— Хорошо… — Мари удивлённо взглянула на женщину. — Понимаешь, Лиз, — медленно, пробуя на языке имя мачехи, проговорила девочка, — Влади была очень привязана к маме, безумно любила её… — Мари пыталась хоть как-то оправдать поведение сестры. — Лиз, всё дело в том, что ты очень похожа внешне на маму, но видно, что ты другой человек, и Владлену это бесит.
Элизабет промолчала, было видно, что её версия весьма далека от этой.
— Наверное, нужно время…
— Я не знаю, что между вами случилось, — она заглянула в глаза женщины, как будто там могло скрываться нечто, что прольёт свет на этот стихийный конфликт, — но у Владлены явно какие-то предубеждения. Возможно, ревность.
— Я не хочу, чтобы вы думали, будто бы я краду вашего отца…
— Знаю. Да и давно пора бы его украсть, если честно-то. Мне кажется, он от нас порядком уже одурел. — Мари тихонько рассмеялась и откинулась на подушку. — Я рада, что он нашёл тебя.
Элизабет тоже рассмеялась, тихо, но очень заразительно:
— Я рада, что он позволил себя украсть. Ты бы знала, как долго он был неприступен, холоден, как боялся делать шаги навстречу. На самом деле мы знакомы уже скоро пять лет, но он переживал, что вы не поймете. И решился на перемены, только когда понял, что вы достаточно выросли, чтобы поддержать его.
О, как это всё было похоже на папу!
— Лиз, спасибо, что рассказала. Он бы ни за что не раскололся. — Мари сладко зевнула.
— Спокойной ночи? — спросила Элизабет.
Мари улыбнулась:
— Ага.
Элизабет вышла, притворив за собой дверь.
«Она хорошая… очень… очень… не бывает таких людей…»
* * *
Во сне все было очень простым, осязаемым.
Все было логично и правильно.
Ведь если чего-то хочешь — это непременно получается.
А то, чего не хочешь — этого никогда-никогда не будет… Всего-то и надо для этого, чтобы…
Мари проснулась и увидела прямо под носом свой же сжатый кулак. Во сне все было так просто — в реальности она явно что-то упускает… Глянула на часы — три ночи, и снова провалилась в сон.
Кабинет был тёмным, пыльным, чуть затхлым. Бархат, дуб и стекло.
Ногам было потрясающе удобно в… кажется, это называют «гриндерсами»?
В кабинет вошёл человек. Он был светловолос, высок, в изысканном сером костюме-тройке. Ох, ногам так удобно, потому что они на столе. Убрать их, что ли? — Всё-таки гость…
— Я полагала, что столь хорошо одетых джентльменов учат и хорошим манерам. — Говорила вроде бы она сама, Мари, но всё происходящее было словно и не с ней вовсе.
— А вы, собственно, кто?
— Забыла представиться, — она поднялась с кресла, обошла стол и встала в центр кабинета. В её голосе звучала ирония, и эта ирония так нравилась Мари. У неё никогда не получалось говорить так — спокойно, уверенно, с улыбкой, которая всех бесит. Наверное, поэтому ей так нравится Майк, ведь он так умеет… — Герцогиня Скелетто, если вам, конечно, хоть о чём-то говорит эта славная фамилия.
Герцогиня?? Скелетто?? — Ох, ну и ну…
— Позвольте лишь один вопрос: надеюсь, вы супруга Аскольда, а не его отца-дядюшки?
— Если вы решили, что можете со мной шутить, шутка не удалась. Если решили оскорбить — я обижаюсь лишь на умных людей. — Пауза. — Что вас привело сюда?
— Глупость вашей секретарши, которая не знает, где находится тёмная княжна.
— Тёмная княжна занята.
— О, и чем же.
— Она сидит с моей дочерью.
Господин в сером костюме онемел.
— Что-что? Я верно расслышал? Тёмная княжна подрабатывает гувернанткой? Или…
— Или так надо. Это, во-первых. А во-вторых, какого чёрта вам здесь нужно?
На этот раз он побагровел и сделал несколько решительных шагов к Мари.
— Я пришёл по важному семейному делу. Мне нужен развод.
— Отлично. А где ваша жена? — сарказм зашкаливал.
— Зачем она здесь?
— Ну… Так можно подумать, что только вам нужен развод, а ей — нет. Или вы не знаете, что оформить развод можно лишь в присутствии обеих сторон?
— Я лишь хотел…
— Сойтись в цене?
Господин позеленел от гнева — и стал крысой в руках у Мари. Ужас читался даже в глазках-бусинках, а та, кем была Мари во сне, хохотала. Она чувствовала у себя на руке эти щекочущие лапки зверька, будто это происходило наяву.
Дрожь омерзения прошла по всему её телу… и она проснулась.
Но запомнила это имя — Анита. Было бы любопытно познакомиться с ней.
* * *
— Папа, можно с тобой поговорить?
Мари заглянула к отцу. Гостиная, она же кабинет, была местом, где он предпочитал работать, если приходилось это делать дома.
Элизабет поехала на свою квартиру, чтобы собрать свои вещи и окончательно основаться в коттедже Куртов. Она обещала вернуться только вечером следующего дня вместе с целым фургоном от транспортной компании.
— Папа, можно с тобой поговорить? — повторила девочка свой вопрос.
Отец поспешно закрыл все окна и обернулся к дочери.
— Да, Мари.
Девочка села подле него и пристально посмотрела отцу в глаза.
— Папа, может быть, ты сможешь мне объяснить, какая кошка пробежала между Влади и Лиз?
— Не знаю, милая. — Он немного помолчал. — Я понимал, что Владлена — человек сложный. Поэтому, наверное, и выжидал что-то. Она взрослая девушка, и, говоря откровенно, я далеко не всегда представляю, что у неё на уме. Она взрослая…
— Ей уже двадцать, она сама зарабатывает, и она вполне самостоятельна. Все её сверстники, кроме конченных неудачников, давно уже не живут с родителями.
— Ну, не перегибай, — рассмеялся Дэн. — «Конченный неудачник» в двадцать — это невозможно.