Моё имя - Анита

Мари напряглась, но проследовала за герцогом. Они пришли в кабинет. Антикварная тёмная мебель, стол с зеленым сукном и бархатные портьеры, как и везде в доме. Хозяин пропустил её вперёд и закрыл за девушкой дверь.

Анита настороженно следила за Аскольдом, который подошёл к книжному шкафу и стал методично стопками выкладывать книги со средней полки. Когда все книги были убраны, Аскольд провёл рукой над задней стенкой шкафа — теперь там была ручка выдвижного ящика. Он полностью вытащил его и поставил на стол, прямо поверх бумаг.

Сказать, что содержимое ящика смердело — не сказать ничего. Разлагающиеся тушки животных, их внутренности, целый набор ножей, которые никто и когда не мыл, почерневшие уши, заспиртованные человеческие пальцы и глаза, плавающие в формалине.

Анита непроизвольно попятилась к двери. В глазах её плескалась смесь страха, отвращение и интереса.

— Что это? — едва выдавила она, борясь с тошнотой.

— Я некромаг. Или некромант, как тебе больше нравится?

— Это что? — задала тот же вопрос она, указывая на ящик.

— Ты, верно, не поняла или не расслышала меня. Я — некромаг.

— Да будь ты хоть Папой римским! — выплюнула Анита. — Это что за гадость? И это тоже можно использовать? — теперь в её глазах остался лишь интерес.

— Да, это можно использовать… То есть, нет, нельзя. — Отрезал Аскольд. — Некромагия на Лысой Горе запрещена. За неё могут выгнать из преисподней и лишить всех сил.

— Но вы же тёмные, — возразила Анита тоном, подразумевающим «но вам же всё можно».

— Пожалуй, никто тебе не скажет, кто был создателем этого запрета. Думаю, это был человек, казнивший Асмодеуса Скелетто.

— Кого-кого? — переспросила девушка.

— Моего далёкого пращура. Последнего некромага, который открыто пользовался этим видом магии. А заодно правил пещерой Тёмной княжны, которая тогда называлась Средней. Тогда думали, что найдут пещеру ещё больше; что-то вроде мифа о философском камне у обывателей. В его же подчинении были Фессалия и Атлантида… А вообще его звали просто Асмодеус. Скелетто — прозвище данное ему чернью.

— То есть ты думаешь, что запрет придумал тот, кто победил его?

— Да, но этого никто не знает наверняка, даже представители нашей семьи. Однако сейчас важно не это. Я хотел сказать, что волею случая так вышло, что я тоже практикую некромагию, и это не очень законно. Это было бы совсем незаконно, не будь я Скелетто, и не будь среди моих вечных друзей и должников мэр Лысой Горы.

Анита не удержалась от усмешки:

— То есть, если некромагию будет практиковать не герцог Скелетто, и этот господин не будет обладать достаточными средствами и связями, то его дни на Лысой Горе будут сочтены?

— Да.

Она округлила глаза.

— Ты что, смеёшься?

— Даже и не думал. Я делаю уступки мэру, он делает их мне. Все довольны.

— Это же взяточничество!

— И что с того? — удивился в свою очередь Аскольд. — Как ты себе представляешь жизнь без этого? Мы же просто помогаем друг другу.

— Но это неправильно… — неуверенно проговорила она. — Если кто-то совершает преступление…

— Нужно иметь знакомых в страже, а лучше начальников охраны и знакомых в замке тёмной княжны.

— Прости, я тебя правильно понимаю? Если есть связи, то всё можно?

— Нет, ещё нужны деньги. — Серьёзно добавил Аскольд. — Иначе ты никому не выгоден, а значит — не нужен в преисподней. Правда жизни. Мы все друг от друга чего-то ждём, общаемся только из корыстных побуждений. Любовь, например — удовлетворение своего эго, сексуальности и потребности в обществе.

— Тебе не кажется это слишком циничным? — с сомнением спросила Анита.

— Это естественно, а не цинично. От того, что ханжи не принимают подобные утверждения, ещё не значит, что они не живут по этим законам.

Мари, потрясённая вымолвила:

— Значит, ты живёшь по этим законам?

— О, да, — Аскольд довольно улыбнулся. — Думаю, этим мы займёмся чуть позже, — и он привычными движениями убрал ящик и сложил на место книги.

— То есть на самом деле все, конечно же, отлично знают, что ты — некромант.

— Разумеется! Но только никому ни слова! — он рассмеялся как мальчишка, подошёл к девушке и взял её за руку.

Мари перехватило дыхание.

Глупо, глупо, очень глупо! Нельзя было влюбляться в такого… в этого… слишком идеального герцога.

Кажется, её замешательство отразилось на смуглом лице Аниты. Краем сознания она отметила, что за окнами опустилась кромешная темнота.

— Анита, пожалуйста, останься здесь, — попросил её Аскольд.

— Я не могу, — очень, ужасно, невыносимо хотелось остаться. И ведь её действительно ничегошеньки не держало.

Почему-то именно сейчас она вспомнила о родных, о папе, Владлене и Лиз. Ох, как бы они все были разочарованы… Мысль о них была такой болезненной, что Анита предпочла задвинуть её в дальний ящик.

А что её держит?

Конечно, Аскольд видел её насквозь, вместе со всеми сомнениями.

— Мы можем болтать с тобой до ночи, а потом ты останешься здесь в любой гостевой спальне. Я научу тебя защитным заклятиям — даже я не зайду в твою комнату, — он по-прежнему держал её руку в своей. И это было правильно.

Чёрт, он старше её отца!! Но внешность совершенно сбивает с толку!

Анита подняла на него взгляд из-под дрожащих ресниц:

— Даже если сегодня, завтра, послезавтра я уйду, то рано или поздно, я ведь всё равно буду здесь, да?

С ним было потрясающе интересно, легко, просто. Не приходилось придумывать темы для бесед, нужные слова сами, легко ложились на язык. Он слышал её.

Аскольд попытался сдержать улыбку, но у него не вышло, и он тихонько рассмеялся:

— Да. Пожалуйста, будь здесь. Мне это в радость.

Мари нестерпимо захотелось узнать, как это, прикоснуться к его губам… Когда их взгляды пересеклись, она тут же сделала вид, будто её страшно занимают собственные руки.

«Нет, нет, не отпускай, ты же…»

Аскольд отпустил руку Аниты, лукаво глядя на неё. Конечно, он же читает её мысли так легко, а она уже столько всего про себя наболтала лишнего!

Анита стояла красная как помидор посреди его кабинета. Аскольд выдержал театральную паузу. Снова взял за руку и повёл на третий этаж.

— Ты же в прошлый раз ночевала здесь, да?

— Да, — осипшим голосом подтвердила она.

— Представь эту комнату полностью, ты на самом деле можешь видеть всё, что находится за дверью. Твоих способностей для этого хватит. А теперь построй мысленную стену. Можешь натыкать ловушек — всё ограничивается лишь твоей фантазией.

Анита послушно следовала его словам. Кажется, уже в сотый раз за этот только день она обратилась к своей тёмной стороне: злости, гневу, ярости — эмоции создавали точные и безотказные рычаги управления той чудовищной силой, которая бурлила внутри неё.

Внешне ничего не изменилось — но Аскольд присвистнул.

— Ты крутая, — без тени шутки сказал он. — Если я рискну туда сунуться, мокрого места не останется, — вырвался нервный смешок. — Да ты и сама знаешь.

Она и правда откуда-то это знала — и вовсе не из слов Аскольда. Она знала, что любой, кто только приблизится к этой двери, тут же осыплется горкой пепла.

— Спокойной ночи. Я очень рад, что ты наконец осталась со мной.

Анита только неловко улыбнулась и спряталась в спальне.

Следовало срочно научиться блокировать собственные, дурацкие, детские мысли! Вот этим они и займутся завтра…

* * *

Это было странно и больно наблюдать за отцом и Элизабет, которые забыли о Мари. Владлена боялась отлучиться на лишние сутки, чтобы только не пропустить очередную дозу зелья для семьи.

Она чувствовала себя сумасшедшей, которая вместо того, чтобы похоронить родного человека, оставляет его труп не упокоенным. Это мучило, это сводило с ума, это заполняло все её мысли.

Владлена сама себя загнала в ловушку — чем больше проходило времени, тем сложнее было открыться. Из ночи в ночь за ней следовал один и тот же кошмар: что она забыла подсыпать заговорённое на исчезновение Мари зелье, и родные требуют откопать тело сестры, которое она своими руками зарыла на заднем дворе… И хотя, разумеется, никакого тела и в помине не было, Владлену прошибал пот каждый раз, стоило ей вспомнить эти видения.