Страница 16 из 52
Тушканы пытались острыми зубками прогрызть ткань его костюма, но она не поддавалась. Впиться в обнаженные руки Домарда было гораздо легче.
Георг фор Белкин рассвирепел от боли и, используя остаточек магической энергии, сохранившийся в его теле, создал отчетливый запах снежного барса. Даже вконец ополоумевшие грызуны перепугались. Часть из них выпрыгнула из пещеры прямо в ущелье. Другие стремительно унеслись в глубь коридора. Их испуганный писк и топоток вскоре смолкли.
Георг был совершенно обессилен магическим приемом. Больше рассчитывать на магию он не мог. Домард прихромал к выходу из пещеры и, держась за край отверстия, высунул голову наружу. Снова задавив в себе гордыню, закричал что есть мочи:
- По-мо-ги-те! Я вни-зу! За-бе-ри-те ме-ня!
Эхо отразилось от стен ущелья. Кто-нибудь должен услышать... Камень под ногами вдруг задрожал и стронулся с места. Георг покачнулся и, уже падая, сумел с силой оттолкнуться рукой от стены. Он запрокинулся на спину и чудом спасся. Глыба скользнула вниз, и спустя бесконечность до фор Белкина донесся глухой удар о дно ущелья.
Соседний камень тоже сорвался вниз. Выход из пещеры разрушался на глазах, и Георг отошел на безопасное расстояние. Помощи здесь ему уже не получить. Придется попытать счастья на противоположном конце пещеры. Вдруг там есть какой-нибудь подъемник или. лестница, выводящая на верхние этажи?
Пещера закончилась, дальше был пробитый в скале коридор. Домард светил фонарем, разглядывая стены. Ни одного объявления или таблички - вообще ни одного слова, числа или значка. Даже граффити нет, хотя, казалось бы, они целиком и полностью покрывают и Землю, и Луну. Камень был шероховатый, с бороздками и следами зубьев, которые оставил проходческий комбайн. Так что здесь обошлись без Магин.
Георг шел по темному коридору, то справа, то слева в стороны отходили узкие штреки с низким потолком. Фор Белкин и здесь не обнаружил на стенах цифр или надписей. Очень странно... Вряд ли такие штреки соединялись с обитаемыми пещерами. Оставалось идти прямо.
Минут через пятнадцать Георг обнаружил стальную дверь размером два на два метра. Ее украшал тяжеленный навесной замок и еще полдюжины врезных, которые были выпущены лет сто назад, - простые, но надежные. На всякий случай фор Белкин приказал двери открыться. И опять Магины не откликнулись. Взрывчатку бы сюда.
От досады Домард сплюнул под ноги. Впрочем, в глубине души он предполагал, что увидит нечто подобное, если уж его задумали угробить и взялись за дело всерьез. "Ну и что теперь? Ждать помощи здесь или снова вернуться к горловине штрека? Так и буду метаться взад-вперед..."
На шлем с потолка шмякнулось и тотчас прилипло что-то мягкое, но довольно тяжелое. Георг отскочил в сторону, содрал это нечто и брезгливо отшвырнул прочь - во тьму. И тут же пожалел, что не разглядел как следует. Запрокинул голову, так чтобы фонарь осветил потолок, и остолбенел. В круге света кишели, извивались, сползаясь отовсюду, десятки черных пещерных пиявок. Еще одна из них дернулась и, выпустив облако едкой вони, прыгнула вниз. Домард увернулся и раздавил пиявку каблуком. Это оказалось нелегким делом - тельце ее было на удивление упруго. Он бил и бил, и наконец она лопнула с мерзким хрустом.
Вернувшись ко входу в пещеру, Георг фор Белкин вцепился в стену и с риском для жизни снова попытался выглянуть наружу. Камни под ногами шевелились, в ущелье сыпался песок и мелкие обломки. От напряжения занемели руки, и казалось, пальцы вот-вот разожмутся и все его проблемы будут разом решены... А он не мог оторваться от жуткого зрелища, не мог поверить своим глазам: внизу кипела роящаяся малиновая масса.
Георг не сразу понял, что это обыкновенные лунные сороконожки - длиной с ладонь, с крепкими, как кусачки, жвалами. Обычно они живут небольшими семейками и только в период спаривания сбиваются в стаи. Но о подобных многотысячных скоплениях Домард никогда прежде не слышал.
Поблескивая хитиновыми панцирями в свете прожекторов, установленных на верхних ярусах ущелья, сороконожки карабкались по скале, срывались, падали обратно. Одни насекомые залезали на спины и головы другим, чтобы подняться хотя бы еще на пяток сантиметров, и замирали, ожидая, чтобы на них, в свою очередь, забрались следующие. Образовалась настоящая живая стена. Сороконожек явно влекла к пещере магическая сила... Георг взмок от испуга. "Как их остановить? - отступив назад и вытирая пот, думал он. Домард впервые за этот день испугался по-настоящему. - Топтать? Сшибать вниз? Их тьма-тьмущая - затопят пещеру, как поток воды".
А сороконожки все лезли и лезли. Вершина живой стены становилась все ближе и ближе...
4
Франц фор Францевич по прозвищу Фра-Фра чувствовал необъяснимое беспокойство. "Какое у меня самое уязвимое место?" - подумал он и на всякий случай лично осмотрел свои Магины. Они были в полном порядке.
Старые, проверенные многолетней службой слуги все на местах, при деле. В замке давно не появлялись новые люди, даже если в них возникала острая необходимость. Фра-Фра подсознательно боялся впустить в свой Дом врага.
Домард понял, что впустую ломает голову, и, однако же, не мог успокоиться: все валилось из рук, он метался по замку и рявкал на лакеев. В конце концов Франц принял решение: потребовал у любимой Магины материализовать ему магический кристалл и попытался выискать в нем ответы на свои вопросы.
Фра-Фра напряженно вглядывался в переменчивые, обманчиво доступные глубины М-кристалла. Наконец стало ясно: главная опасность пока еще скрыта в тумане, а нынешняя ни Дому фор Францевичей, ни лично ему ничем не грозит. Но для кого-то она может оказаться смертельной. Для кого-то, кто ему дорог, а таких людей было совсем немного.
"Да это же Георг!" - пронзила Франца мгновенная мысль, подобно тому как ослепительная вспышка фосфорной гранаты разрывает чернильную мглу подземелья.
- Срочно соедините меня с Георгом фор Белкиным, - распорядился Франц фор Францевич.
В ожидании он нервно ходил по кабинету, постукивая костяшками пальцев по крышке письменного стола, секретеру, по спинкам стульев и корпусу компьютера.
- Георг фор Белкин выехал из замка на отдых в кемпинг "У Армстронга", наконец заговорил электронный секретарь. - Его номер не отвечает. Портье сказал, что сэр Георг ранним утром отправился полетать в ущелье Олдрина и до сих пор не возвращался. Наверное, застрял в каком-нибудь кабачке, коих там великое множество...
- Это кто сказал про кабачок?
- Портье.
Франц замысловато выругался, подумав при этом: "Не успели с деревьев спуститься, а уже предположения строят..." Потом он вызвал обер-механика и дворецкого:
- Мою "галошу" к парадному подъезду! Походную амуницию - в кабину, и чтоб егерь и начальник охраны в полной готовности были там через пять минут!
Подлетая к ущелью Олдрина, фор Францевич еще раз на всякий случай связался с кемпингом. Георг так и не вернулся.
"Галоша" беспрекословно слушалась руля, но она может оказаться игрушкой в чужих руках, если пропадет защита Магин Дома фор Францевичей.
Когда обер-механик бросил глиссер вниз, Домард смотрел на бело-голубой серп Земли сквозь прозрачный колпак кабины. Бывшая метрополия была унижена и до поры до времени терпеливо сносила оскорбления. Францу очень не нравилось нынешнее положение вещей, и он был уверен, что Земля еще найдет способ безжалостно отомстить Небожителям, но бороться с владычеством Луны даже не помышлял - пусть все идет как идет.
Приемник уловил слабые сигналы маячка. "Галоша" двинулась туда. Перед входом в самую нижнюю, еще не оборудованную пещеру громоздилась огромная шевелящаяся груда малиновых, будто заживо отваренных, сороконожек. Домард сразу понял, почему они тут оказались.
"Галоша" зависла в воздухе напротив закупоренного сороконожками входа. Груда эта основанием своим уходила на дно ущелья. Недолго думая, Франц пальнул по ней из носовой лазерной пушки. С шипением лопались сотни хитиновых оболочек, а их содержимое просто испарялось. Вскоре груда осела на полтора метра, освободив темное отверстие с обвалившимися краями.