Страница 21 из 30
В своих воззрениях А. Р. Рэдклифф-Браун исходил из того, что применение сравнительного метода должно быть направлено на выявление сходных черт жизни разных обществ в различных регионах мира. Эти обнаруженные сходства становятся основой для генерализации (обобщения). Антрополог же должен стремиться к воплощению «социологического» подхода – открыть «универсальное», т. е. то, что может быть обнаружено во всех человеческих сообществах [2001, с. 201]. Таким образом, согласно Рэдклифф-Брауну, выявление сходств, а не различий в процессе сравнения выступает главной задачей «сравнительного социолога».
Эта позиция вызвала критику со стороны ближайших соратников А. Р. Рэдклифф-Брауна, в частности, Э. Э. Эванса-Причарда, который писал: «Любая претензия на универсальность требует по своей природе не социологического, а исторического или психологического объяснения, тем самым нанося урон собственно социологической задаче, состоящей не в том, чтобы объяснить сходства, а в том, чтобы объяснить различия …социологического объяснения требуют именно различия» [Эванс-Причард, 1997, с. 667]. Именно ориентация на изучение различий является доминирующей в более поздней и современной антропологии. Речь идет о кросс-культурных исследованиях.
Кросс-культурные исследования в антропологии. Кросс-культурные исследования – это разновидность сравнительных исследований, объектом и предметом которых выступает культура. Основателем кросс-культурного анализа и создателем кросс-культурной методологии считается американский антрополог Дж. П. Мёрдок (1897–1985). Объясняя сущность кросс-культурных исследований, ученый писал: «Кросс-культурное исследование зиждется на убеждении, что все человеческие культуры, несмотря на их разнообразие, имеют в своей основе много общего и что эти общие аспекты культуры поддаются научному анализу» [Мёрдок, 1997, с. 49]. Основные ориентиры такого рода исследований он выразил в семи основных положениях (или фундаментальных характеристиках культуры): культура передается посредством научения; культура прививается воспитанием; культура социальна; культура идеационна; культура обеспечивает удовлетворение; культура адаптивна; культура интегративна [Мёрдок, 1997]. По мысли Мёрдока, основывая свой научный анализ на этих положениях или на части из них, можно обнаружить черты, повторяющиеся в различных культурах, и сформулировать ряд научных обобщений. «Формулировка и проверка такого рода обобщений – основная цель кросс-культурного исследования» [Мёрдок, 1997, с. 55].
Одно из наиболее известных кросс-культурных исследований, давно ставшее классическим, было предпринято в конце 50-х годов ХХ в. американскими антропологами Ф. Клакхон и Ф. Стродтбеком. В рамках так называемого Гарвардского проекта по сравнительному изучению ценностей, инициированного Т. Парсонсом и знаменитым американским антропологом К. Клакхоном (супругом Ф. Клакхон), они провели сравнительное исследование ценностей, присущих различным культурам. Результаты исследования представлены в работе «Вариации в ценностных ориентациях» [Kluckhohn, Strodtbeck, 1961].
Исследователи проанализировали множество культур, сравнивая их с точки зрения того, какие ценности доминируют в различных культурах. Они выделили пять универсальных ценностных ориентаций, которые сформулировали в виде следующих вопросов:
1) какова природа человека от рождения (human nature orientation);
2) каково отношение человека к природе (man-nature orientation);
3) каковы временные ориентации людей (time orientation);
4) на каких ценностях основана деятельность (поведение) человека (activity orientation);
5) каковы отношения людей между собой (relation orientation) [Kluckhohn, Strodtbeck, 1961, p. 10–11].
Различные культуры по-разному «отвечают» на эти вопросы. Соответственно, ценностные ориентации, присущие всем культурам, неодинаково реализуются в каждой из них.
Ориентации в понимании природы человека. Вопрос о природе человека является одним из «вечных», и каждая культура дает на него свой ответ. Антропологи выделили три возможные вариации: «зло», «и добро, и зло», «добро». В культурах, которые исходят из представлений о том, что человек по природе своей подвержен влиянию зла, считается, что необходимо контролировать действия людей с помощью разнообразных социальных институтов – от религиозных до политических. Таковы исламские культуры, христианский пуританизм и др. Большая часть европейских культур построена на понимании природы человека как сочетания добра и зла. То, к чему человек приходит к концу жизни, что побеждает в нем – добро или зло, зависит от того, что он сделал в жизни. Наконец, культуры, полагающие, что человек по природе есть добро, связаны прежде всего с буддистской традицией. Буддисты считают, что люди рождаются чистыми, непорочными и открыты навстречу «любви к добру». Люди изначально есть добро, и только недобрый мир может сделать их злом.
Отношение человека к природе. По мнению авторов, возможны три основные вариации этой ценностной ориентации: «человек подчиняется природе» – «человек живет в гармонии с природой» – «человек хозяин над природой». В культурах, согласно которым человек подчиняется природе, считается, что главные силы, управляющие людьми, лежат за пределами их контроля; такие ориентации характерны для культур части Южной Америки и Индии. Ориентация на гармонию, сотрудничество человека и природы широко распространена в азиатских и индейских культурах. Наконец, ценностная ориентация на конкуренцию с природой, подчинение и управление ее силами характерна для западных культур, имеющих длительную традицию разработки технологий воздействия на природу.
Временные ориентации. Культуры очень разнообразны в своем восприятии времени. Основное их отличие состоит в том, что одни из них ориентированы на прошлое, другие – на настоящее, третьи – на будущее. Именно это влияет на поведение и взаимодействие людей в этих культурах. В культурах, ориентированных на прошлое, история, религия и традиции крайне важны, а их члены убеждены, что опыт прошлого является гидом при принятии всех решений и совершении действий в настоящем и будущем. Эта ориентация явно представлена в китайской, японской, а также английской культурах с их незыблемой верой в авторитет «отцов» и поддержанием традиций. Люди, живущие в культурах с ориентацией на настоящее, полагают, что самым важным является то, что происходит «здесь и сейчас». Будущее всегда представляется неясным, загадочным и двусмысленным, реально только то, что есть в данный момент (культуры стран Латинской Америки). Культуры, ориентированные на будущее (в первую очередь, европейские, североамериканская) исходят из того, что в будущем все станет лучше и краше. Американцы и европейцы нередко производят впечатление людей, более занятых планированием будущего, нежели жизнью в настоящем.
Деятельностные (поведенческие) ориентации. Как члены разных культур воспринимают деятельность человека? Каких ценностно-обусловленных ориентаций они придерживаются? С точки зрения Ф. Клакхон и Ф. Стродтбека, существуют три модели таких ориентаций: «быть» (being), «быть-и-становиться» (being-in-becoming), «делать» (doing). Модель «быть» – культуры, в которых любой текущей, спонтанной деятельности, любому занятию придается огромное значение. В Мексике, например, люди могут часами говорить со своими друзьями, компаньонами или соседями, поскольку уверены, что именно переживание текущего бытия составляет главную цель и радость жизни. В культурах, ориентированных на индивидуальное становление, саморазвитие (модель «быть и становиться»), деятельностной установкой является в основном духовная жизнь. Например, в индуистских и буддистских обществах люди тратят значительную часть своей жизни на медитацию и самосозерцание, с тем чтобы очиститься и добиться совершенства. В культурах же с ориентацией «делать» достижения индивида и результаты его усилий оцениваются с точки зрения внешних по отношению к самому субъекту деятельности стандартов. Здесь деятельность человека мотивируется и одобряется другими членами группы. Наиболее характерным примером такой ценностной ориентации является американская культура, где все время нужно что-то направленно делать, производить, быть занятым чем-то полезным.