Endless downpour

Пеннивайз сам впился в её губы, прокусывая их до крови. Его острый кончик языка вторгся между зубов, он целовал Эмили так, будто хотел съесть, будто кончик его языка хотел дотянуться до самого сердца. Это было грубо, даже больно, но, в то же время, невероятно приятно. Поцелуй с привкусом смерти. Безумные ласки хищника.

Девочка извивалась под ним, ей хотелось большего, хотелось заполнить пустоту в сердце его близостью. Но монстр не спешил, по-садистски доводя свою жертву до исступления. Эмили попыталась снять с себя одежду, но ей не дали этого сделать, схватив ледяными ладонями за запястья. Пеннивайз прикусил её шею, принуждая к повиновению, он слизывал, выступающую из её ран и укусов кровь.

Монстр ослабил хватку и сам стянул с неё куртку, порвав несколько швов на рукаве. С остальной одеждой он расправился куда быстрее, бесцеремонно порвав рубашку девочки. Когда она оказалась совсем обнаженной, клоун с любопытством рассматривал её тело. При других обстоятельствах она бы очень смутилась такого взгляда, но сейчас лишь тихо постанывала, пытаясь притянуть его обратно, чтобы вновь слиться в неудержимом поцелуе. Пеннивайз смотрел на неё так, будто собирался откусывать от этого нежного тела по кусочку, наблюдая за тем, как красиво стекают струйки крови по молочной коже. Это ещё больше распаляло девочку, она видела самого настоящего монстра, которому сама отдала свое сердце, которому позволила всячески издеваться над собой. Она понимала, что попала в лапы к опасному хищнику, но не хотела убегать, наоборот, хотела остаться в них навсегда и погибнуть в его крепких объятиях.

Когда Пеннивайз раздвинул её ноги, Эмили заметила, что каждый её выдох превращался в стон, что она попросту умрет, если он остановится. Бросив мимолетный взгляд вниз, туда, где уже не было причудливых клоунских штанов, а на нечеловечески бледном теле оказался член, такого же цвета, как и он сам, девочка занервничала. Она не думала, что её первый раз окажется с убийцей-психопатом, который хочет её сожрать.

Она вскрикнула, когда его орган вошел в такое разгоряченное тело. Её пронзила острая боль, а мысли о том, будет ли Пеннивайз с ней милосерден или же просто возьмет, унизит и выбросит, лишив остатков рассудка — просто сводили с ума. Эмили понимала, что теперь принадлежит ему, что её дальнейшая судьба полностью в его власти.

Клоун напрасно думал, что её крыша уехала в тот момент, когда она кинулась в его объятья. Нет, это произошло сейчас, когда она сама подалась ему навстречу, хватаясь за запястья монстра. Полу-вздох, полу-стон, каждое движение доставляло боль, но Эмили это нравилось, она все больше забывалась, её мысли были заняты только лишь Пеннивайзом, грубо вторгавшимся в её девственное лоно. На глазах появились слёзы, она закусывала губу, чтобы не закричать, лишь тихо поскуливала.

Наслаждаясь чувствами девочки, её болью и безграничной отдачей, он сам почувствовал какое-то удовольствие, насыщение. Монстр не спешил, размеренно двигаясь, входя на полную длину. Он с любопытством рассматривал её изменения в лице и мыслях. Когда боль постепенно отступала, Пеннивайз создавал ей новую, прокусывая плечо и надавливая своим тонким языком на ножевое ранение. Вопреки всем попыткам, эта боль доставляла не меньше удовольствия, чем трение двух тел друг о друга. Девочке не было холодно даже несмотря на погоду, несмотря на холодный пол и не очень теплого клоуна, прижимавшего её к себе. Ей было горячо, даже слишком горячо. До помутнения рассудка, до электрических разрядов, проходящих по конечностям.

Эмили больше не могла сдерживаться, ей хотелось, чтобы Пеннивайз двигался быстрее, она безмолвно молила об этом, зная, что он её слышит. Только он не выполнял её просьбу, монстру было настолько необычно чувствовать, как девочка балансирует на грани безумия, ему самому нравилось проникаться её ощущениями, впитывать их. Девочка могла только дышать, стонать, подаваться навстречу и всем телом прижиматься к клоуну.

Решив, что достаточно долго мучил Эмили, он наконец ускорился, вдавливаясь в неё как можно глубже. Она буквально пьянела от каждого движения, чувствовала, что на грани, водоворот ранее неизведанных чувств поволок её на дно, окончательно лишая здравых мыслей.

Только сейчас Пеннивайз понял, что значит овладеть. Убивая своих жертв, он насильно получал их жизни, теперь же ему отдали всего себя, позволяя распоряжаться жизнью, как вздумается. Он овладел девочкой и её сознанием.

Боль и удовольствие вытеснили собой все мысли, эмоции, воспоминания, она просто принимала те потрясающие чувства, что дарил ей монстр, который и сам наслаждался ими. Происходящее нельзя было назвать простым сексом, любовью… Это был запретный плод. Тот самый, который впервые отрыл для себя Пеннивайз, вкушая кровь Эмили вместе с её страстью. Это было спонтанно, грязно, противоестественно, но столь же привлекательно.

Тело девочки пробила мелкая дрожь, а острые и яркие вспышки внизу живота заставили прогнуться в спине. Пеннивайз вышел из неё, вдоволь насытившись другими чувствами. Впервые не страхом, а сумасшедшим желанием. Он отошёл в сторону, брезгливо глянув на мертвые тела, которые все это время находились в паре метров от них.

Время медленно возвращалось, Эмили открыла глаза, затуманенным взглядом всматриваясь в клоуна.

— Позволь мне просто любить тебя… — отчаянным полушепотом сказала она, глядя на Пеннивайза. Он ей ничего не ответил и, прихватив с собой тела Билла и Беверли, растворился в воздухе.

Комментарий к Глава 20.

Такс. Во-первых, вас обманули)))0)

Как видите, это не конец фф, НУ Я ПРОСТО ОЧЕНЬ ХОТЕЛА ПОЛУЧИТЬ НЕМНОГО ВАШЕЙ БОЛИ С:

Ох, какими меня бяками-каками не назвали (любя, конечно же), когда узнали, что НЦы не будет. НО ВАС НАИПАЛИ (соре)

А ТО ЧТО ВЫ ВСЕ ТАКИЕ УВЕРЕННЫЕ БЫЛИ? ХЕ-ХЕ

И да, это… вы сильно тапками не кидайтесь. Я сама еще от этой главы психологически не отошла. НЕНАВИЖУ НЦУ! Х)

========== Глава 21. ==========

Настойчивый стук в дверь и знакомый голос разбудили девочку. Она резко подскочила с кровати, вслушиваясь. Это был голос Ричи, он звал Билла, продолжая стучать. Воспоминания о вчерашнем дне нахлынули с ужасной силой.

Вчерашним днем Эмили не хотела подниматься с пола, но холод заставил сделать это. Она взяла одежду, вернее, то, что от неё осталось. Мысль о том, что Хлоя может взбеситься промелькнула в голове, но девочка надеялась на прощение. Благо куртка была в порядке. Ну, почти. Пройдя дальше в дом и поднявшись на второй этаж, она увидела на комоде с одеждой фотографию в рамке. Счастливые дети дружно обнимались, один мальчик поставил «рожки» своему другу. В них можно было узнать Билла, Беверли, Ричи, Эдди… Остальных она не знала. Внутри колыхнулось едва различимое чувство. Сожаление? Эмили не могла испытывать что-либо, это, возможно, одновременно радовало и пугало бы, но сейчас даже не ощущалось. Такое спокойствие и безразличие. Девочке не нужно было переживать из-за чего-то, волноваться. Сейчас она просто жила. Её попытки найти одежду оказались удачными. Как ни странно, среди ящиков с мужской одеждой был один с женской. «Наверное, это Беверли…» — она взяла зелёную майку и джинсы. Ей было некуда идти. Домой нельзя, тут же заберут обратно в больницу, а жить на улице в такой холод не очень хотелось. Тогда она решила ненадолго остаться здесь. Эмили хотела принять ванную, но усталость буквально с ног валила, поэтому она просто легла спать. Ещё ни одна ночь не проходила так спокойно.

Но сейчас же приглушённо чувствовалось волнение. Девочка ощущала ноющую боль выше груди, а так же не такие яркие, но все же болезненные порезы и ссадины по всему телу. Она не собиралась ничего с этим делать, ей было всё равно. Быстро накинув на себя куртку и сапоги, которые взяла с собой в комнату, она открыла окно, выглянув. Было довольно высоко, надеждой оставалась труба, наверняка ненадежно закрепленная. Но другого выбора нет, придется спускаться так. Стоя на подоконнике, она услышала шаги в доме, поэтому быстрее схватилась за трубу и повисла на ней. Постоянно казалось, что она вот-вот сорвется, но этого не происходило. «Выходить в окна скоро станет моей привычкой», — усмехнулась сама себе девочка, и, спустившись, скрылась за деревьями, находившимися возле дома, уходя прочь от этого места.