Дегустатор боли

— Блять, ты будешь вставать или нет? — я встал на ноги и крупно пожалел об этом: голова закружилась так, что я чуть не рухнул на пол, ребра сковала металлическая боль, перед глазами замаячили разноцветные круги, ну а про общую ломоту в теле и говорить не стоит. — Чонгук… Ты это… Вставай давай.

— Ну и куда подевалась былая уверенность? — мой улыбающийся друг хорошенько потянулся, прежде чем повернуться ко мне, но когда увидел мое состояние, тут же вскочил с кровати. — Твою мать, Тэхен! Что с тобой?!

Я едва стоял на ногах. Хоть я и старался забить и сопротивлялся собственному организму, мне и правда стало как-то нехорошо. Я медленно сел обратно на кровать и обхватил руками голову.

— Ты с кем так подрался?! — Чонгук быстро сократил расстояние между нами и сел рядом со мной. — На тебе живого места нет. С Джоном встречался?

— Да, с этим козлом, — я выпрямился, повернувшись корпусом к Гуку. — Этот мудила со своими дружками отмудохал меня ночью на футбольном поле. Я не прощаю такие вещи. Как только я приду в себя, я обязательно встречусь с ним и докажу, что со мной лучше не связываться. А еще мне кажется, что у меня сломано ребро…

— Давай к врачу сходим? Ты можешь идти? Или хочешь, я позову Джима, и он приведет врача сюда?

— Тише, че ты как заботливая мамаша насел? — я хлопнул Чонгука по плечу. — Все нормально, пройдет.

— Ну ты и чудила… — Гук рывком снял мою руку с себя. — Если у тебя и правда сломано ребро, то ты рискуешь остаться с дырявым легким и сдохнуть прямо в школе. Об этом мечтаешь?

— Странно… — я загадочно улыбнулся, потирая рану на губе. — Вчера у Эмбер со мной был полный порядок. Значит, херня. Само пройдет.

— Ты в таком состоянии еще и к ней ходил?! Ну ты больной на всю голову, Тэхен! — Чонгук пихнул меня в бок, причинив мне толику боли, а после поднялся с кровати и стал собираться. — Ты реально не в себе. Мне похер, что ты скажешь, но я иду за Джимом и зову врача.

— Да какой врач?! Какой Джим?! Чонгук, включи голову! Если они узнают, что я ночью подрался с Джоном, то нам обоим влетит за нарушение режима!

— Это ты включи голову, идиот! Кто сказал, что я выдам тебя? Скажу, что ты ночью упал с кровати, к примеру, или же…

Я громко, неестественно засмеялся над своим сообразительным другом. Это же как надо упасть, чтобы расквасить морду и поиметь синяки да ссадины по всему телу? Я знал, что Чонгук заботливый, но сейчас он мог сделать только хуже.

— Гук, серьезно, забей, — я осторожно встал и подошел к приятелю, который натягивал штаны. — Я поправлюсь, не парься. Первый раз я что ли ввязываюсь в драку? Ты же меня знаешь. Пара деньков, и я снова огурчик.

Чонгук застегнул ширинку и обеспокоенно посмотрел на меня. Я знал, что он желает мне добра и хочет помочь, но в данной ситуации лучшим решением было смолчать и дождаться удобного момента для мести. Мой организм привык к тому, что я совсем не щадил его, и быстро восстанавливался. После обычных драк я уже на следующее утро снова рвался в бой, но прошлой ночью мне прилетело по полной программе, так что на поправку потребуется явно чуть больше времени.

— Дело твое, — Гук пожал плечами и потянулся за рубашкой, — но я и правда советовал бы тебе сходить к врачу. Вдруг ребро реально сломано?

— Это я так, ляпнул херню. Может, трещинка небольшая… — развернувшись, я подошел к своей постели и тоже начал собираться, стараясь скрыть искры боли, которые выступали на моем лице.

***

Аппетита не было совершенно. Я с мрачным лицом тыкал овсянку ложкой и едва сдерживался, чтобы не стошнить прямо в тарелку. Хоть за окном и светило солнце, настроение было далеко не солнечным. Я был бы больше рад дождю и тучам, которые идеально соответствовали моей ебучей серости. Обычно в Лондоне стояла именно такая погода, но отчего-то в последнее время грузные облака куда-то испарились, и все радовались этой сказочной яркости, что была совсем не свойственна столице Великобритании.

Терпение лопнуло, и я с грохотом швырнул ложку в тарелку, отодвинув ее от себя. Чонгук удивленно вскинул брови и посмотрел на меня. Он понимал, почему я такой раздраженный, понимал, что сейчас лучше ко мне не лезть с советами или вопросами, и поэтому молча отвел глаза в сторону, не желая связываться со своим другом-психопатом. И правильно сделал, ведь я готов был взорваться в любую минуту.

Куча неприятных мыслей копошилась в моей голове, которую сковывала дичайшая боль. Я думал о Джоне, думал об Эмбер, да и вообще о вчерашней ночи в целом… Идиотская драка, испортившая все, стала костью в моем горле, которую я никак не мог выплюнуть. Я знал одно наверняка: мне станет легче только в том случае, если я смогу поставить этот кусок дерьма по имени Джон перед собой на колени. Кстати, где же он? Мне стало любопытно, и я завертел головой в поисках того, кого яростно ненавидел. Но придурка не оказалось в столовой. И тут я вспомнил о машине скорой помощи, разбудившей меня среди ночи. Вдруг и правда бедненькому Джонни поплохело? Если это правда, то я родился с серебряной ложкой в жопе — повезло так повезло: судьба сама решила зарядить по морде этому кретину, позволив мне постоять в стороне и полюбоваться прекрасным зрелищем.

— Ты не знаешь, почему вчера к нам скорая приезжала? — спросил я у Гука, который попивал чаек и с привычной ему ненавистью смотрел на окружающих.

— Вчера приезжала скорая?! — его лицо исказило искреннее удивление, и я равнодушно махнул рукой — не знает.

Все еще оглядываясь по сторонам, я неожиданно для себя встретился с парой знакомых глаз, которые вчера по моей вине были наполнены горькими слезами, — я увидел Эмбер. Она сидела за столиком со своими подружками. Совсем не притронулась к еде — ее тарелка оставалась полной. Я понимал ее, ибо мне самому есть совсем не хотелось. Также я заметил на ее шее легкий шелковый платок, которым она стыдливо прикрывала следы прошлой ночи. Снова стало невыносимо гадко…

— Ты куда? — Чонгук поднял голову, когда я встал из-за стола, но я ничего не ответил и молча двинулся к столику, за которым сидела Эмбер.

Когда я подошел к девушке, что так сильно любила меня, ее подружки-гадюки смерили меня презрительным взглядом. Если бы я мог, то с радостью схватил бы их за волосы и ткнул накрашенными мордами прямо в кашу, но я никогда не позволю себе такую вольность, каким бы плохим я ни был.

— Мы можем поговорить? — я спрятал руки в карманы брюк. — Эм?

— А какой смысл? — она горько улыбнулась, кольнув тем самым меня в самое сердце. — Кажется, мы вчера все уже решили…

— Нет, не решили, — подавшись вперед, я схватил девушку за руку и потащил ее за собой, стремительно покидая столовую.

Я шел быстро, так как времени до начала уроков оставалось мало, а мне хотелось нормально поговорить с ней и объясниться. Она еле поспевала за мной, едва удерживаясь от падения со своих высоких каблуков. И как только женщины передвигаются на этих ходулях?! Я бы уже давно себе ноги переломал во всех местах.

Зайдя за угол коридора, где, к счастью, никого не оказалось, я толкнул Эмбер к стене и встал напротив нее так, чтобы она не смогла выбраться и улизнуть из моих крепких объятий. Я упирался одной рукой в стену, а другой сжимал ее талию сквозь ткани школьной формы. Глядя прямо в ее глаза, на которые опять набежали слезы, я с сожалением опустил голову, а после схватился пальцами за женский шарфик и рывком сорвал его с тонкой шеи. То, что я увидел, заставило меня возненавидеть себя на все сто процентов… Багровые синяки, кровоподтеки, следы от засосов, и все это благодаря мне.

— Я… Эмбер… Прости меня… — у меня внезапно кончился словарный запас от того шока, что обрушился на меня смертоносной лавиной. Я просто стоял, не в силах пошевелиться, ошарашенно смотрел на девушку и шептал, как в бреду. — Прости… Прости… Я не хотел…

— Хотел, Тэхен, — она забрала из моих рук платок и повязала его обратно. — Но что сделано, то сделано… Я не держу зла.

Даже сейчас, когда я причинил ей столько боли, унизил ее и физически, и морально, воспользовался ее чувствами, она продолжала любить меня и закрывала глаза на то, какая я свинья. Любящее сердце способно на многое, даже на такие безумства, как слепота и «розовые очки». Наверное, когда-то и я вкушу этот опасный для жизни плод.