Дегустатор боли

Я не мог позволить какой-то засранке смешивать меня с грязью и вытворять подобные трюки. Поиграться со мной захотела? Захотела получить ревность с моей стороны? Сейчас я одарю ее сполна.

Схватив Эмбер за руку, я поднялся вместе с ней и толкнул ее к стене. Бедная крошка ударилась головой, но мне было совсем ее не жаль. Я хотел, чтобы ей было больно, чтобы она страдала и больше не смела делать что-либо мне назло. Сомкнув пальцы на ее шее, я шумно и нервно задышал.

— Что мне стоит задушить тебя, а? — прошептал я, проводя пальцами по свежим синякам на коже, которые появились благодаря мне, и мне хотелось оставить новые. — Сучка!

Я замахнулся на Эмбер, которая зажмурилась и сжалась от страха, собираясь ударить ее (я действительно потерял контроль над собой), но Чонгук вовремя подскочил ко мне и оттащил меня назад.

— Окончательно ебнулся?! Захотел девушку ударить, идиот?! — крикнул он, пихнув меня в плечо. — Лучше на мне оторвись, а ее не трогай!

— В заступника поиграть решил? В святошу? — я злобно улыбнулся прямо в лицо друга. — Где же были твои правила приличия, когда ты трахал свою сестренку, а? За тобой куча грешков, Чонгук, так что не смей читать мне нотации.

В комнате повисла тишина. Все были в шоке, кроме меня, ведь это не я опустился до инцеста. Да, я поступил подло по отношению к другу, но я был слишком зол, чтобы сдерживаться.

Чонгук внезапно замолчал, не в силах что-либо сделать или сказать. Его потерянный вид позабавил меня. А я всегда говорил, что со мной лучше не связываться. Я могу растоптать, плюнуть и не заметить, мне не будет стыдно, потому что я спятивший подонок, которого заботит только собственная задница. Это тупо — признавать свои ошибки и не работать над ними, но повторюсь: мне похуй, похуй и еще раз похуй. И мне похуй, что мне похуй.

— Я не хочу больше ничего иметь общего ни с тобой, — я посмотрел на Чонгука, а затем на Эмбер, — ни тем более с тобой. Я ухожу, можете трахаться дальше.

— Тэхен, подожди… — тихо отозвался Гук, когда я натягивал штаны. — Уже поздно, куда ты пойдешь?

— Херню не неси. Когда меня останавливало то, что на улице ночь? — схватив рубашку, я накинул ее на свои плечи и бросил взгляд в сторону друга. — Ладно эта шлюшка, но ты… Я не ожидал, честно.

Мне было до одури мерзко находиться в одной комнате с этими говнюками, так что я поспешил покинуть рассадник предательства и блядства.

На ходу застегивая рубашку, я стремительно шел по пустому, темному коридору, стараясь утихомирить пылающий в моей груди огонь, но все тщетно. Из головы никак не вылезали мысли о том, что только что произошло. Кто бы мог подумать, что подобная ситуация вызовет во мне такую реакцию? Мне было похуй, с кем спала Эмбер, ведь я знал, что она всегда возвращалась ко мне, но застать ее с лучшим другом оказалось выше моих сил. Как бы я ни забивал, в глубине души я знал, что во мне бушует ревность — проснулся собственник. Я не любил ее и не хотел, чтобы она была моей девушкой, но так же мне не хотелось, чтобы она была с кем-то другим, и я понял это только сейчас. Упрямый, непробиваемый характер когда-нибудь сыграет со мной злую шутку.

— Эй, ты почему не спишь? — когда я почти покинул здание, Джим появился как шут из табакерки. Он вышел из-за угла и остановился напротив меня. — Ну-ка быстро в кровать!

Лучше бы он не высовывался и не мешал мне. Я не мог выместить на нем злость, ведь он дежурный и работник школы. Если я побью его, то точно вылечу отсюда ко всем херам. Хотя мне очень хотелось устроить ему свидание со своими кулаками.

— Джим, не вмешивайся, хорошо? — я старался разговаривать спокойно. — Ты всего не знаешь. Дай мне пройти, я просто подышу воздухом и вернусь обратно.

— Нет, дружок, топай обратно. Уже слишком поздно, — Джим приободряюще улыбнулся и хлопнул меня по плечу. Было больно, но уже не так сильно. Я зашипел. — Давай, иди. Я никому не скажу, что видел тебя.

У меня не было другого выхода: оттолкнув дежурного в сторону, я просто сделал то, что хотел, — вышел на улицу, захлопнув за собой дверь. Джим что-то кричал мне вслед, даже угрожал, но я мысленно показал ему средний палец и направился к любимой трубе. Мне срочно надо было покурить и выпустить пар.

Каково было мое удивление, когда на нашем с Чонгуком тайном месте я заметил очертания человеческого силуэта: кто-то сидел на трубе спиной ко мне и курил, и кажется, это была девушка. Я сначала подумал, что это Эмбер и уже хотел выгнать ее отсюда, но передо мной сидела блондинка, а у Эм были каштановые волосы.

— Эй, а не боишься, что тебя застукают? — спросил я, подходя к девушке. — Джим уже хотел надрать мне задницу.

«Каково было мое удивление. Часть вторая»… Девчонка обернулась, и в ней я узнал Монику. Она смотрела на меня спокойными глазами и курила так, будто делала это всю жизнь.

— Ну ничего себе… — усмехнулся я, доставая из кармана брюк пачку сигарет. — А я-то думал, что приличные девочки в это время спят.

— То, что я курю, делает меня неприличной? Или то, что я не хочу спать? — Моника лукаво выгнула бровь. — По-моему, я никому не мешаю.

— У меня больше нет вопросов.

Я рассмеялся и поднял руки в примирительном жесте, словно сдавался перед противником. Эта девчонка не так проста, как может показаться. В школе она тихая и скромная, зависает над учебниками, а по ночам сбегает из корпуса, чтобы в тайне покурить. И почему меня это так привлекало?

— Не против, если я сяду рядом? Или опять сбежишь? — прикуривая сигарету, я кивнул на место рядом с Моникой.

— Я уже сбежала, — как мне показалось, она намекнула на свой побег из спальни. Подвинувшись, девушка пожала плечом. — Садись.

Первые минуты мы молча сидели и курили. Я сразу вспомнил, как мы любили так проводить время с Чонгуком, и где-то меж ребер неприятно потянуло. Мне было неприятно думать о том, что он так поступил — позволил Эмбер отсосать у него в нашей же комнате, хотя прекрасно знал, что она любит меня. Опустив голову, я тяжело вздохнул, стараясь отогнать навязчивый рой мыслей, но они прилипли ко мне словно намертво.

— Что-то случилось? — спросила Моника, удивив меня своим вниманием.

Поначалу я не знал, стоит ли ей рассказывать столь личные вещи, но почему-то эта девушка располагала к себе в данный момент. С ней хотелось поболтать, ей хотелось излить душу. Ситуация напоминала типичное такси, в котором подвыпивший пассажир плачется в жилетку понимающему водителю. Таксист тактично унесет все тайны с собой в могилу, ведь какое ему дело до чужих проблем? Он выслушает и забудет.

— Я мечтаю стать психологом, — заметив, что я не решаюсь изложить причину своей тревоги, Моника затушила сигарету и глянула в мою сторону. — Я вижу, что тебя что-то гложет… Не люблю навязываться, так что если ты хочешь облегчить душу — смелее; если нет, то я пошла.

— С таким образом жизни я буду твоим постоянным клиентом, если ты все-таки станешь психологом, — хмыкнув, я устало потер переносицу.

— Увы, но нет. Я никогда им не стану.

— Это еще почему? Настолько не уверена в себе?

Моника замолчала. Я в ожидании смотрел на девушку, а она лишь задумчиво опустила голову. Мне не хотелось копаться в ее мыслях и узнавать подробности ее внезапной грусти. Если захочет — сама расскажет. Я-то не собирался стать психологом, и мне было пофиг на чужие проблемы.

— Так что у тебя случилось? — она умело перевела тему.

— Я не привык жаловаться, поэтому не уверен, стоит ли начинать разговор, — может, мне и хотелось бы найти сочувствие в Монике, но я сильный парень и привык справляться с трудностями самостоятельно. Как бы я ни желал подкатить к этой девушке, но только не путем вызова жалости — это унизительно. — Ты можешь идти, если хочешь. Я не держу.

— Ну хорошо.

Моника встала с трубы, поправив свою юбку. В эту секунду я вспомнил, что произошло с ней, и с нескрываемой добротой посмотрел на нее — на какое-то мгновение мне стало жаль ее. Такой взгляд мне не свойственен, так что я охренел сам от себя.