Черный оксюморон

— Он был там? — тихо спросила практикантка.

— Твою мать, да! Да, он был там! — не выдержал Чон. Вскочив на ноги, он со всей силы ударил кулаком по стене. — Сука! Сука, сука, сука! Ну как же так?!

Парень упал на колени рядом с девушкой и услышал, как она плачет. Впервые он наблюдал подобное зрелище. Он смотрел на плачущую Йоко, плакал сам и готов был разорвать себя на куски, сам не зная, почему именно. Он ненавидел себя, потому что не смог контролировать свои эмоции и выставил себя неуравновешенным идиотом перед практиканткой, он ненавидел убийцу, из-за которого все произошло, ему было больно из-за потери единственного и любимого друга, ему было тяжело видеть, как плачет сильная, смелая девушка. Все свалилось в одну большую непробиваемую кучу. Она сдавливала Чонгука бетонной плитой и не позволяла свободно вздохнуть. Он даже не догадывался о такой концовке сегодняшней ночи.

— Может, он жив? Ты проверял кабинет? — с надеждой спросила Йоко, поднимая заплаканные глаза на детектива.

— Нет, не проверял… При таком взрыве невозможно выжить, — Чонгук сел возле девушки и без предупреждения сгреб ее в охапку. — Иди сюда.

Теперь настал черед Йоко вывернуться наизнанку. Она плакала в объятиях Чона и не думала о том, чтобы останавливаться — не было сил. Ее обещание, что никто и никогда не увидит ее слез, было нарушено, но ей было плевать. При таких обстоятельствах плакать вовсе не стыдно. Если даже скала-Чонгук не смог держать себя в руках, то что говорить о хрупкой девушке? Ее плечи тряслись, слезы смешивались с тушью для ресниц, которую она забыла смыть после посещения бара, и скатывались вниз, оставляя на коже после себя черные неровные дорожки. Чонгук старался не впадать в безумие снова, он не хотел опять позориться перед Йоко. Да, он дал себе волю, но на этом пора ставить точку. Пусть девушка поплачет, пусть использует его как жилетку, а он будет стойко переносить потерю, ведь он мужчина и обязан быть сильным.

— Детектив! С вами все хорошо? — на этаж забежал полицейский. Он остановился, увидев сидящего на полу Чонгука и Йоко в его объятиях. — Взрыв вас не задел?

— Нет, офицер, мы в порядке… — сухо отозвался парень, поглаживая спину девушки. Он закрыл глаза, сильно жмурясь, издал громкий вздох и посмотрел на мужчину с толикой надежды во взгляде. — Скажите… вы уже осмотрели кабинет?

— Да, мы нашли остатки тела. Пока сложно говорить, кто это, но это точно мужчина.

— Твою мать… — зашипел Чонгук, и слезы буквально брызнули из его покрасневших глаз. Йоко заплакала еще сильнее, сжимаясь в дрожащий комок, который обнимал и прижимал к себе детектив Чон. — Твою мать, нет, ну нет же… Нет…

— Это… был детектив Пак? — осторожно спросил офицер.

Ответа не последовало. Женские всхлипы заполнили помещение. Йоко не могла найти себе места. Она дергалась, плакала, сглатывая собственные слезы, и жалась к Чонгуку все сильнее. Ее лицо покраснело, искусанные губы стали влажными, ногти на пальцах с силой вдавливались в ладони, оставляя после себя рельефные следы. Она не хотела верить, не могла. От отчаяния девушка закрыла уши руками и согнулась пополам, падая на колени Чона.

— Мне жаль… — одними губами проговорил офицер и принес дань уважения, снимая фуражку.

Неожиданно Чонгук подорвался с места. Он небрежно смахнул слезы с лица, хлопнул себя по щеке, дабы привести в чувства, и рванул по лестнице вверх. Ему хотелось лично проверить, что же произошло в кабинете. Хоть он и был уверен в том, что Чимин находился там во время взрыва, но для собственного успокоения Чонгук решил увидеть все собственными глазами. Его лицо было злым как никогда: ходили желваки, в глазах отражались яркие вспышки гнева — он был похож на настоящего злодея, готовящегося к нападению, только вот детектив был вовсе не злодеем, а простым человеком, который только что потерял не просто напарника — он потерял единственного и лучшего друга.

— Разошлись! — рыкнул Чонгук, расталкивая полицейских на своем пути. Он ворвался в кабинет, где еще местами горел огонь, и стал крутиться на месте. — Где? Где останки?

— Детектив? — один из полицейских подошел к парню. — Мы еще ничего толком не обнаружили… Только некоторые части тела…

— Так покажи мне их! — закричал Чон, хватая мужчину форме за воротник. — Я должен лично на них взглянуть!

— Хорошо-хорошо, я понял! Тише будь! — возмутился полицейский, отталкивая юношу от себя.

Мужчина последовал в сторону окна, где на полу лежала обгоревшая рука. Он надел медицинскую перчатку, наклонился вниз и поднял еще горячую часть тела, демонстрируя ее детективу. Чонгук приблизился к ней и слегка прищурился, чтобы повнимательнее рассмотреть. Сложно было сказать, принадлежала ли рука Чимину, так как каких-то отличительных признаков не было, но если не ему, то кому еще?

— Херовый из тебя друг, — послышался возмущенный голос в дверном проеме. — Я бы даже угольком тебя узнал. И что мне с тобой делать, Гук? Ни на что не годный мальчишка…

И Чонгук, и все находившиеся в кабинете люди синхронно обернулись назад и увидели Чимина. Он был весь в грязи, словно катался по сырой земле. Парень устало улыбался и держался за плечо, из которого сочилась кровь. Зрелище не из самых приятных, но о какой неприязни может идти речь в данной ситуации? Чон выронил обгоревшую часть тела из рук и раскрыл рот. Либо у него галлюцинации на фоне чрезмерных переживаний, либо это был действительно Чимин.

— Х-хён? Это правда ты? — нерешительно спросил Чонгук.

— Что, похоронил меня уже? — Пак подошел к другу и лукаво ухмыльнулся. — Ты что, плакал? Так трогательно.

— Идиот! Я чуть коньки не отбросил! — заорал детектив Чон. — Ты не мог показаться раньше?! Где ты был вообще?! А-айщ! Хён, я тебя ненавижу!

— Сначала плакал по мне, а теперь ненавидишь? Ц-ц-ц… С таким непостоянством твои нервы долго не протянут, — зацокал языком Чимин, а когда увидел, что его друг обиженно и стремительно выходит из кабинета, смягчился и поспешил за ним. — Да ладно тебе, чего ты дуешься? Я сейчас все объясню. Эй, Гук, подожди! Я ранен, вообще-то! Эй, эй! Черт, эти деревяшки…

***

Через час детективы и практикантка сидели в круглосуточном кафе напротив школы. Чимин развалился на стуле с перевязанным плечом в той же грязной одежде, в которой и был, и попивал горячий кофе. Напротив него сидел озлобленный Чонгук, сминая в руках сэндвич, и смотрел на него в упор. Йоко же расположилась за соседним столиком. Она не могла поверить в то, что произошло, и ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Вот она истошно плакала, узнав о смерти Чимина, а потом увидела его спускающимся по лестнице вместе с Чонгуком. И как после этого дальше спокойно жить? Девушка медленно перемешивала сахар в чае и даже не смотрела в сторону парней.

— Что, со мной никто не будет разговаривать? — громко спросил Пак, специально желая обратить на себя внимание Йоко и Чонгука. — Вы даже не выслушали меня, а уже сердитесь. За что? Я чуть было не лишился жизни, а вы так меня встретили.

— Ты не представляешь, что с нами было, хён, — Чон отбросил несчастный сэндвич на стол. — Я думал, моя башка лопнет от напряжения.

— Йоко тоже плакала? — с самодовольной улыбкой спросил тихо Чимин, но поймав на себе осуждающий взгляд друга, снова стал серьезным. — Ладно… Да блин, не мог я прийти раньше, не мог! Если учесть мое положение, вы должны радоваться, что я вообще добрался до вас.

— Так что случилось? — со вздохом спросила Йоко.