Тариф На Счастье

— Давайте нюхнем! — подбежавший, как ураган, Тэхен чуть не свалил блондинку, захватывая ее в свои крепкие объятия. — Эй, Намджун! Ты же что-то принес?

========== V ==========

…до счастливого случая тявкнуть сорок

раз в день рождения, — и мокрый порох

гасит звезды салюта, громко шипя, в стакане,

и стоят графины кремлем на ткани.

— Мне мама говорила, что на день рождения обязательно нужно надевать что-нибудь новое. У меня есть новые носки, Тэхен подарил. Правда, они разноцветные, но так задумано. Оригинально и свежо… Я люблю необычные вещи.

Анастейша вертелась перед грязным зеркалом и смотрела на свое отражение. Оно было заляпано отпечатками, осквернено черными следами от туши и красными — от помады, и что-то еще непонятное серого цвета бросалось в глаза возле ржавой рамочки. На девушке было надето длинное, легкое, почти воздушное платье нежно-персикового цвета. Большие бабочки порхали по всему периметру дешевой ткани и удивленно обрывали хаотичное путешествие, наткнувшись на белые кружева в области шеи и запястий.

Кэтрин не могла не улыбаться. Стейша, все еще маленькая девочка, смогла до сего дня сохранить непосредственную игривость, любовь к жизни и радость от каждого прожитого дня. Кэт хотела бы так же, но не могла. В силу своего характера она больше склонялась к образу властной и самостоятельной женщины, которая ни в чем и ни в ком не нуждалась, но Анастейша, Тэхен и Чонгук были единственными, кто знал, что на самом деле прячется в этой железной, обтянутой колючей проволокой шкатулке.

— Тебя не смущают ботинки? В сочетании с платьем они смотрятся… странно, — шатенка засмеялась, откинувшись к спинке дивана.

— Не-а, так интереснее, — Стейша еще немного покрутилась, а потом остановилась и отчего-то сникла. — Тэхена могут выгнать из университета.

— Оу… Вот как… И что же делать?

— Я не знаю. У меня нет столько денег, чтобы помочь ему, — Анастейша села рядом с подругой. — Вчера я случайно услышала их разговор с Чонгуком и теперь не знаю, как быть.

— Не переживай. Тэхен у тебя молодец, всегда находит выход из любой ситуации, — Кэт погладила девушку по волосам, улыбаясь ей нежно-нежно. — Может, ему стоит появляться чаще на парах?

— Ох, ты же его знаешь. Ему нравится закидываться таблетками и весь день играть в приставку, и обратит он на меня внимание во время игры, только если я голая пройду перед ним. И то, не факт.

— Значит, надо отобрать приставку, — Кэтрин поднялась с дивана, направляясь в обитель всех женщин и хозяек — на кухню. — Пошли, надо приготовить что-нибудь праздничное!

Весь день девушки, как профессиональные, ну почти, кухарки жарили-парили на кухне. Они сами не знали, что лучше приготовить, и посему уткнулись в старенькую, местами порванную поваренную книгу, выискивая простенькие, но вкусные блюда. Корейской кухней Кэт и Стейша решили не ограничиваться, ибо не так интересно. Им хотелось удивить любимых мужчин, побаловать их и устроить самый настоящий гастрономический оргазм… ну или хотя бы вызвать эрекцию, а там уже можно как-нибудь самостоятельно довести работу до логического финала.

В пыльных и маленьких колонках играло радио. Поймав редкую волну, на которой крутили давнишние попсовые хиты, Анастейша сделала громче испачканными в соевом соусе руками и вернулась к подруге, чтобы помочь ей с тестом для пирога. Вау, и правда если не оргазм, то экстаз Чонгуку и Тэхену обеспечен.

Инна громко, будто пытаясь докричаться до кого-то очень значимого для нее, пела под знаменитый мотив банальные слова о любви: «Ты принадлежишь мне, я принадлежу тебе. Огонь моего сердца горит только для тебя. Когда ты далеко, я влюблена в тебя». И только влюбленный человек, пораженный сим чувством, мог найти в них важный смысл. Верно говорят, что те, у кого трепещет сердце, в грязной лужи видят бесформенные и истоптанные сердца.

Стейша и Кэт с удовольствием подпевали, пританцовывая, а потом и вовсе, заразившись музыкальным весельем, превратили кухню в концертный зал, где они, звезды местного разлива, выступали на крошечной сцене для любимых и преданных зрителей: кастрюлей, ложек и тарелок. Для начала весьма неплохо. Даже великие когда-то начинали с нуля.

***

Вечером, когда стол был скромно, но все же накрыт домашними блюдами, ибо денег на ресторанные изыски ни у кого не было, домой вернулись добытчики. Один, счастливый и опьяненный самыми светлыми чувствами, держал в руке букет ромашек, а второй, с серьезным видом сбрасывая с ног тяжелые Тимбы, поставил на пол продолговатый матовый пакет черного цвета и, потягиваясь, вдохнул обилие ароматов, идущих прямиком из кухни.

— Тэха, похоже, сегодня нас будут удивлять, — пропел Чонгук, вползая сначала в гостиную, а оттуда попадая на кухню.

— Я тоже, — с намеком отозвался Ким, поднимая пакет с подарком и следуя за лучшим другом в том же направлении.

Девушки раскладывали на маленьком столе салфетки, аккуратно подтыкая их под тарелки. Им хотелось создать настоящую праздничную атмосферу. Пусть скромно, без должного размаха, зато уютно и тепло. По-семейному. Люди создают настроение, а не наоборот.

— С днем рождения, наш чудик в юбке, — Чонгук обнял Стейшу за плечо, которая оторвалась от протирания стаканов, и по-отцовски чмокнул ее в лоб. — Расти большой и будь здоровой, это самое главное, а все остальное у тебя обязательно будет.

— Точно, — Тэхен, протиснувшийся между Кэт и Гуком, обнял их, прижимая к себе, и губами потянулся к любимой девушке, чтобы поцеловать ее, но совсем не по-отцовски, а как следует — по-мужски, с чувством, толком и расстановкой, как истинный любовник. — Поздравляю, родная, я тебя люблю.

— Мы все тебя любим, не забывай, — и Кэтрин на правах лучшей подруги разбавила поздравления парней своим женским словом.

— Я знаю, ребята, вы моя семья. Ближе никого нет и не будет… Спасибо вам за все, — Анастейша, растрогавшись, кинулась к такой родной и близкой троице, позволяя себе утонуть в согревающих объятиях и знакомых до щемящего в груди сердца запахах.

Самые добрые и светлые слова лились рекой, поздравления, объятия и поцелуи не знали границ. Свежие ромашки, как яркое пятно на фоне серости и тоски, появились перед улыбающимся лицом блондинки, которая от счастья прыгнула на месте и не без удовольствия уткнулась в маленький, но прекрасный букет, вдыхая легкий цветочный аромат. Они от Тэхена, а значит, самые лучшие, и никакие пафосные розы не могли сравниться с милыми ромашками, которые с гордостью были поставлены в центр стола в прозрачной вазе. Анастейша сравнивала себя с этими цветами: простые, незаметные, растут себе тихо и неприметно, но в правильных руках расцветают и играют совершенно по-новому.

— Мужчины ей никогда не дарили цветы, — шепнула Кэтрин на ушко Тэхена неделю назад, — а она их очень любит, особенно ромашки.

И теперь ромашки стояли на столе, а Анастейша любовалась ими, как произведением искусства. На творца она тоже смотрела: он, уплетая за обе щеки приготовленный салат, пускал шуточки насчет бабушек на улице — Чонгук смеялся, хлопая в ладоши, а Кэт без задней мысли закатывала глаза, явно специально сдерживая улыбку. «У Джина понахватался?», — спрашивала она.

А Стейша не могла оторвать глаз. Сейчас, именно в тот вечер, когда они праздновали ее день рождения, в груди что-то екнуло, как будто некто, хитренький и лукавый, предусмотрительно выстрелил из двустволки между ребер, и она поняла, что влюбилась, заново, в Тэхена. Она слышала, что любовь живет три года, так говорил Фредерик Бегбедер, но можно ли заново начинать отсчет с каждой новой минуты визита амурских стрел? Если да, то ее любовь будет длиться вечно и никогда не угасать, ведь Тэхен обязательно подбросит дровишек — они у него всегда в запасе.

— Ты с нами? — громко спросила Кэт прямо на ухо подруги. Та дернулась и выронила вилку от неожиданности. — О-о-о… Понятно. Опять зависла.

— А по-моему, она втрескалась в меня по уши, — горделиво заявил Тэхен и вальяжно развалился на стуле, дергая бровями. — Детка, я тебе нравлюсь? Ты дыру во мне вот-вот прожжешь.