Страница 9 из 82
— А в третьем классе средней школы появился Чимин, — улыбнулся молодой человек, качнув головой. — Тот самый дамский угодник, который Вам руки целовал.
— И опять же на то были причины, верно?
— Конечно, — кивнул Намджун, встряхнув головой, чтобы поправить сим жестом непослушную челку, — но позвольте мне рассказать о нем завтра. Я очень устал и хочу спать…
— Да-да, извини! Конечно.
Кортни с пониманием отнеслась к своему подзащитному и решила, что на сегодня хватит его мучить. Завтра у них будет целый день, чтобы побеседовать, а сейчас стояла глубокая ночь, плавно переходящая в утро, и что ей, что Намджуну нужно было поспать. Что-то подсказывало адвокату, что эта история будет ох какой непростой и наведет шума не только в пределах полицейского участка, но и по всей стране, если не миру. Она до сих пор не верила в то, что услышала, ведь мозг упорно отрицал правдоподобность рассказа, а сердце трепетало и соглашалось со всем, что было произнесено в этой комнате. Но Джексон не хотела подвергать слова Намджуна сомнению, ведь она по-настоящему прониклась и даже заслушалась.
— Во сколько мне Вас завтра ждать? — спросил парень, когда его адвокат закрывала кейс с бумагами.
— Я приду после завтрака, часов в 10.
— Хорошо, — Намджун слабо улыбнулся. — Скажите… сколько меня здесь продержат?
— В следственном изоляторе долго не сидят. Как только они выяснят все подробности, то решат, что с тобой делать, но поверь, — Кортни приблизилась к парню, — теперь я отвечаю за тебя и не позволю, чтобы тебя обвиняли в том, чего ты не совершал. Я буду бороться до конца. Мы найдем способ вытащить тебя отсюда. Возможно, придется обратиться за помощью к врачам. Я думаю, сослаться на расстройство личности будет удачной идеей… Но я еще поразмышляю о том, как все это можно обыграть. Ты, главное, будь со мной честен.
— Я же обещал, — юноша слегка поклонился. — В моих словах не было ни грамма лжи.
— Очень на это надеюсь, — кивнув головой, женщина постучала в дверь, которую тут же открыл охранник и выпустил адвоката наружу.
Намджун снова остался один. Действительно один, ведь остальные личности обиделись на него и спрятались там, где он бы их не достал. Спать хотелось жутко, поэтому сил на разборки и разговоры не было. Парень без сил рухнул на кровать, мечтая о долгом и сладком сне, но совесть требовательно колола его между ребер и шептала, что было бы неплохо пообщаться с другими, иначе до добра подобные ссоры не доведут. В итоге, бедный и уставший Намджун сел, откинувшись спиной к стене, и стал по очереди звать каждую личность.
— Юнги? Хосок? Чонгук? Чимин? Джин? Кто-нибудь меня слышит? Ай, я знаю, что вы меня слышите. Хватит играть в обиженных детей и выходите ко мне, нужно поговорить. Вы же в курсе того, о чем мы дискутировали с адвокатом. Я уверен, ей можно довериться, эта женщина нам поможет. Только без вашего присутствия будет очень трудно. Ну же?
— Ты же хотел нас к специалистам отправить, — фыркнул Чимин, — так что же? Передумал?
— Нет, не передумал, — Намджун вздохнул с облегчением. Хоть кто-то откликнулся на его отчаянный зов. — Никто не собирается вас уничтожать, потому что мы и есть Тэхен, только раздробленная версия. Если соединить куски, получится полноценная картина.
— А мне нравится быть куском, — появился Джин. — Самостоятельным и независимым. Что, если врач захочет избавиться от меня?
— Это абсурд какой-то… — Намджун покачал головой. — Чтобы вас уничтожить, надо, в первую очередь, уничтожить Тэхена, а делать этого никто не будет. Как же вы не понимаете? Чтобы выжить, чтобы не загреметь в тюрьму, нам придется сотрудничать не только друг с другом, но и с адвокатом. Врачи, я уверен, нам помогут.
— Да, и правда, куда уж хуже? — послышался вздох Хосока. — Джун, мы чувствуем, что ты очень устал. Ложись спать и прости нас за такой скандал. Отдыхай, ты делаешь для нас слишком много.
— С-согласен… Очень поздно, нужно спать, — закивал Чонгук.
Намджун не мог не согласиться с младшей личностью. Его веки становились все тяжелее, заставляя глаза закрываться. В теле усилилась свинцовая усталость, которая велела парню скорее ложиться и хотя бы на пару часов забыть обо всех прожитых и предстоящих ужасах. Он верил, что справится, что они смогут объединиться и помочь Тэхену, ведь они и были он, только в разобранном виде. Они напоминали коробку с паззлами, собрав которые можно насладиться большим и качественным изображением, но чтобы добиться нужного эффекта, необходимо приложить немалые усилия. Намджун сделает для этого все от себя зависящее.
— Идиоты… — прошептал недовольный голос Юнги, когда Намджун провалился в глубокий сон.
========== Пак Чимин ==========
Тэхен резко открыл глаза. Он был бы рад, если бы проснулся по собственному желанию, отдохнувший и посвежевший, но когда тебя трясет пара сильных мужских рук, а их владелец щедро сыплет на тебя колючим матом, назвать сие пробуждение приятным язык не поворачивался. Парень не понимал, почему этот охранник настолько зол на него и обвиняет в том, чего задержанный не совершал. Не выбивал Тэхен никаких окон и не пытался вырвать защищающую от побега решетку. Да и разве нашлись бы у него силы на такое действо? Видно же, что парень угрозы не представлял, и называть его ублюдком точно не стоило бы. Юноша моргал глазами, пока его трясли, и боялся спросить, что происходит.
— Убежать хотел, мерзавец? Чтобы снова людей убивать и калечить? — плевался мужчина, крепче сжимая в пальцах ткань тэхеновской рубашки.
— Я… я не понимаю, о чем Вы, — ответил парень. — Я ничего не делал.
— Все вы так говорите! — рыкнул охранник и ударил парня по лицу, наконец отпуская его. Вернее, швыряя обратно на кровать. — Еще раз увижу, урою.
Под шаги удаляющегося мужчины и громкий хлопок двери Тэхен быстро дышал и трогал подушечками пальцев очередную рану на губе. Старая еще не успела зажить, а он уже заработал новую. К нему никак не могло прийти понимание, за что и почему его всю жизнь калечат и физически, и морально. Если не били, так унижали словесно, а если не унижали, то оставляли на теле следы от побоев, которые потом еще долго напоминали пареньку обо всех прожитых ужасах, что так любезно преподносила ему жизнь. Она коварно ухмылялась, швыряя ему едкие щепотки боли прямо в лицо, и с ненормальным наслаждением наблюдала, как несчастный корчился и просил о пощаде. Его спасало лишь то, что он не помнил кульминации, зато начало и конец навсегда въедались под украшенную синяками кожу.
Тэхен лежал на спине, собирая кончиком языка соленую кровь, смотрел в потолок и пытался вспомнить, куда делась та женщина, с которой он беседовал. Они только познакомились, начали диалог, но вдруг время опять остановилось, и парень провалился в страшную бездну, где его забирала в пылкие объятия неизвестность, чтобы душить вплоть до тех пор, пока он не потеряет сознание. Он помнил, что она говорила про суд, и это пугало до дрожи в теле. Выходит, Тэхен натворил что-то такое, за что его поймала полиция и посадила сюда, но вот что именно, он не знал. Быть может, это страшная ошибка? Или сон, страшный сон, который вот-вот закончится? У Тэхена не было уверенности, что эта реальность реальна. Вдруг он все еще спит, и происходящее вокруг — злая шутка воображения. Мозг ведь может обмануть организм, если ему так выгодно. Парень был близок к истине, только вот не знал, какие именно махинации проводит его серое вещество в голове.
Оглядевшись вокруг, Тэхен поднялся с кровати и понял, что кто-то натворил жуткий беспорядок в этой все еще незнакомой и ужасающей комнате. На полу валялись осколки выбитого стекла, решетка на окне была странным образом выгнута, и когда парень потянулся к ней, чтобы потрогать, обнаружил, что его пальцы были в царапинах и глубоких и не очень порезах. Пошатнувшись от удивления, Тэхен раскрыл рот и со страхом в глазах стал разглядывать изуродованную кожу. Он не помнил, он ничего не помнил. «Что, черт возьми, происходит?», — подумал про себя юноша, громко сглатывая слюну и падая на пол. Он сел возле окна, чтобы быть поближе к утреннему свету, и глядел на свои дрожащие руки. Кровь уже не шла, зато ее запекшиеся следы приводили в не меньший трепет. Как же он так умудрился себя покалечить? Раз окно выбито, вокруг осколки, а его руки изранены, значит, все это натворил он? Больше ведь некому…