Я не Ким Тэхен

POV Тэхен

У меня на груди лежит бетонная плита, которая сдавливает ребра все сильнее. Сердце бьется чрезвычайно медленно. Оно устало и просит передышки. Почему жизнь оказалась столь жестока по отношению ко мне? Неужели в прошлом я натворил нечто страшное, за что мне приходится расплачиваться в настоящем? Совсем один, я остался совсем один. Надежды, что мать и сестра позволят вернуться к ним, заржавели, треснули и превратились в груду мусора. Джейн… Боже, моя Джейн оказалась вовсе не моей. Она ничья, потому что ее не было вовсе. Идиот, который влюбился в воображаемую подружку. До чего же я смешон. Это не капитан Гордон клоун, а я. Жалкий клоун-неудачник. Ходил по дороге, усеянной лепестками роз, но забыл, что розы имеют шипы, которые мне обязательно встретятся. И вот я наткнулся на них. Шипы впились в кожу. Раны болят и кровоточат, я больше не могу идти. Быть может, надо было покончить со всем еще в клинике, когда я был в ванной? Надо было воспользоваться тем поясом от халата, и не пришлось бы потом страдать. Я ушел бы несчастным человеком, которого бросила любимая девушка. Весьма поэтично, не так ли? В жизни должна быть романтика, иначе наши души превратятся в сухую стружку. Уходить надо красиво, и даже в смерти есть свое изящество. Если выбирать между самоубийством на почве разбитого сердца и гадкой смертью в стенах зловонной тюрьмы, то, пожалуй, я ставлю на первый вариант.

Кортни Джексон и Гвен Ли — мое единственное спасение, мой шанс получить маленькую порцию свежего воздуха в комнате ужасов. Признаться, мне трудно представить, как они будут защищать меня, если все улики явно не в мою пользу, но без веры человек теряет всякий смысл своего существования. Из ста процентов 99 против меня, и только один хиленький процент мелькает светом в конце тоннеля. И все же шансы есть…

Я пытаюсь вспомнить тот роковой день, когда свершилось убийство моего отца. Когда я это сделал, я его убил. Но в голове сплошная темнота… Доктор Харпер объяснял мне, что я могу прокручивать в голове, как старую пленку черно-белого кино, все моменты, прожитые каждой личностью. Их истории, воспоминания, отдельные кадры и полноценные события. Я даже могу прочувствовать то, что чувствовали когда-то они. Но той картинки, на которой я вонзаю нож в тело собственного отца, нет. Если бы это сделал я, я бы точно помнил, как и если бы это сделала другая личность. Последнее, что всплывает в моей наполненной голове, — это то, как я сижу на полу вместе с мамой и сестрой. Мы смеемся, болтаем о незначительных вещах и выглядим абсолютно счастливыми. Я беру сестру за ее крохотную ручку, заглядываю в ее любопытные глаза, которым еще только предстоит насмотреться всякого за долгую жизнь, делаю глоток чая, а потом… А потом сплошная пустота. События переносятся в комнату для допросов, в которой проснулся Юнги. Его воспоминания передались мне с невероятной точностью. Что же произошло в ту судную ночь? Почему я ничего не помню? Ответа на эти вопросы у меня не было. Быть может, мои адвокаты скажут что-нибудь полезное по этому поводу… Я ничего не знал и продолжал блуждать на задворках расползающейся по всем уголкам моей души пугающей неизвестности, пока за мной не пришли.

Конец POV

Кортни Джексон и Гвен Ли выглядели настороженно и серьезно. Женщины напоминали Тэхену прекрасных воинов, пришедших спасать и защищать тех, кто нуждался в их незаменимой помощи. Тэхен, словно раненый солдат, ощутил прилив сил, уверенности и долгожданного спокойствия, когда адвокаты пожаловали к нему. Как ребенок, который бежит в заботливые материнские объятия, чтобы спрятаться в них от всех невзгод и страхов, парень встал со скамейки и подошел к решетке, схватившись за толстые холодные прутья. В его глазах вновь запылал огонек надежды. Вспыхнув, он старался греть юношу изнутри, не давая заледеневшим пальцам страха терзать его душу.

— На выход, — скомандовал охранник, выпуская Тэхена наружу.

Парень не без удовольствия покинул пределы жуткой камеры, чтобы тут же оказаться окруженным адвокатами. Между ним и Кортни вполне могло образоваться ноющее ощущение неловкости после их неосторожного поцелуя, но в свете происходящих событий сентиментальность была отброшена в сторону за ненадобностью. Даже лицо улыбчивой Гвен, добродушной милашки, словно окаменело и превратилось в безэмоциональную маску непробиваемой серьезности.

— Тэхен, у нас мало времени, — Джексон кивнула в сторону коридора и стремительно направилась в сторону одного из кабинетов вместе с Гвен, которая все же не удержалась и мягко, почти незаметно улыбнулась Тэхену. — Суд состоится завтра в двенадцать часов дня. За сегодня мы должны успеть обговорить все детали и тонкости. Мы с Гвен составили примерный сценарий, по которому может пройти судебный процесс. Ты должен все отрицать.

— Но улики… — начал было парень, но Кортни мотнула головой.

— Улики всегда можно опровергнуть. Если у тебя подвешен язык, ты сможешь выкрутиться.

Когда они дошли до кабинета, Гвен Ли достала из кармана брюк маленький ключик, открыла дверь и зашла туда. За ней последовали Кортни Джексон и Ким Тэхен. Все разместились за небольшим столом: адвокаты сели рядом друг с другом, раскладывая бумаги, а парень скромно сел напротив них, с непонимающим лицом глядя то на женщин, то на кучу записей, печатей и фотографий, пока не замечая, что на них изображено.

— Знаешь, что такое суд? — спросила Джексон, бросив быстрый взгляд на Тэхена.

— Это игра, — ответила Ли. Тон ее голоса хоть и был твердым и уверенным, в нем все равно чувствовались мягкость и нежность. Если закрыть глаза, можно было бы подумать, что она расслабленно улыбалась. — Две противоборствующие стороны: адвокат и прокурор. Все зависит от того, насколько хорошо ты владеешь силой слова. Они, словно профессиональные хирурги, оперируют деталями, уликами и умело построенными фразами.

— Или игра в теннис, — дополнила Кортни. — Слова — это мячик, который адвокат и прокурор кидают друг другу, используя вместо ракеток доказательства, показания свидетелей, закон и так далее. Наша задача состоит в том, чтобы прокуроры пропустили удар, оставив его без ответа, то есть снять все обвинения и освободить тебя от тяжести потенциального наказания в виде тюремного заключения. Прокуроры же должны сделать с точностью наоборот. Принцип тот же…

— Но не забывай, что в этой игре есть еще и непредвзятый зритель — судья, — продолжила Гвен. — Как бы хорошо мы ни отбивались, все зависит от его решения. Поэтому мы должны продумать каждую мелочь и подготовить тебя к любому возможному повороту событий.

— Звучит как генеральная репетиция перед большой премьерой в театре… — Тэхен усмехнулся, потирая переносицу.

— Так оно и есть, — кивнула Кортни и протянула своему подзащитному несколько фотографий. Парень взял их в руки, переворачивая к себе лицевой стороной, и когда увидел, что на них изображено, почувствовал дрожь во всем теле. Его глаза округлились от ужаса, пальцы затряслись, а сердце пропустило пару-тройку ударов. — Ты понимаешь, что изображено на этих фотографиях?

— Да.

— Это тело твоего отца после убийства. Нож, ранения, следы крови…

— Я вижу-вижу, — слишком резко и нервно сказал парень, сжимая снимки в вспотевших руках. — Что дальше?

— Я хочу, чтобы ты попытался вспомнить события той ночи. С нами ты должен быть максимально откровенен, мы ждем самую настоящую правду от тебя. Быть может, фотографии помогут тебе детально вспомнить то, что случилось на самом деле.

Тэхен неуверенно кивнул и стал внимательно всматриваться в изображения на снимках. Его отец лежал на спине на полу в гостиной. Из его живота торчал кухонный нож, вокруг были лужи крови. Глаза мужчины были закрыты, на лице виднелись красные капли, брызги крови, одна рука покоилась на бедре, а другая была отброшена в сторону. Тэхен не верил своим глазам. До него никак не могло дойти, что этот мертвый мужчина — его отец. Он не узнавал Джу Хвана. Это был не его папа, а чужой труп. Нечто холодное и безжизненное. Глаза парня заслезились, но он сумел сдержаться и не заплакать. Тэхен знал, в чем заключалась его задача, и попытался погрузиться в воспоминания. Все те же картины: вот он сидит с мамой и сестрой, они пьют чай посреди разбросанного мусора, словно не замечая его, смеются, весело болтают, а потом пленка с предсмертным хрипом обрывается, и кадр исчезает в полнейшей темноте. Я должен вспомнить, думал про себя Тэхен, воспоминания навсегда остаются в голове, только их нужно уметь выуживать даже из самых потаенных уголков нашей памяти. Отложив фото, парень закрыл глаза, опустил голову и зарылся пальцами в свои волосы. Снова улыбка мамы и ее счастливое лицо, смеющаяся сестренка, которая тянется ручками к своей любимой кукле. Но что-то стало проясняться… Тэхен увидел в воспоминаниях своего отца, который вернулся с работы. Он был злым и велел, чтобы все выметались и оставили его одного. Парень нахмурился, пытаясь вспомнить, что было дальше. Вот Тэхен встает, берет на руки сестру, но где же мама? Она исчезла из поля его зрения. Опять провал и темнота. События сразу же переносятся в то место, когда Юнги вышел в реальность и проснулся в комнате для допросов. На нем была испачканная кровью и грязью футболка.