Страница 54 из 82
— Ты прекрасна, — выпалил он на одном дыхании, ведомый порывом вспыхнувших чувств. — Я не знаю, что со мной происходит, но после того, как я узнал твою настоящую историю, мне не хочется отпускать тебя. Я сожалею…
— Не жалей меня, не надо. Я и без твоей жалости слаба, как птица, лишенная возможности летать. Мне отрезали крылья, но я стараюсь их вырастить заново.
— Что говорят врачи? Как тебе можно помочь? — Тэхен обнимал Джейн за талию, прижимая к себе, и искал своими губами ее губы.
— Я должна сама прийти к этому, — девушка поцеловала парня в уголок губ, делая это настолько по-детски невинно, что Тэхен даже ощутил себя непристойным совратителем. — Я должна полюбить себя и перестать бояться смотреть в зеркало. Я должна отпустить прошлое и научиться жить, не оглядываясь. Я должна… я должна быть рядом с тобой.
— Ты действительно так думаешь?
— Я в этом уверена. Разве ты сам не чувствуешь, что мы нужны друг другу? — Джейн схватила Тэхена за рубашку от пижамы и крепко сжала пальцами мягкую ткань. — Не отпускай меня, слышишь? Не дай мне уйти.
— Не отпущу, я же сказал тебе.
Тэхен склонился над Джейн, подминая ее под себя, и стал медленно целовать ее, будто спрашивая разрешение на сие сладкое, дурманящее действо. Девушка не стала возражать и охотно подалась вперед, отвечая парню полной взаимностью. Одной рукой она обнимала его за крепкую шею, а второй гладила его не менее крепкое плечо. Ей было приятно находиться под ним, ощущая возбуждающую тяжесть мужского тела, к которому она льнула в поисках долгожданной ласки. Их языки, подобно двум змеям, волнующе сплетались воедино, танцуя искрящийся танец чувств. Тэхен сходил с ума от этой близости и едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на девушку с требованием продолжения. Он уже спустился поцелуями ниже к шее, оставляя после себя влажные пылающие следы своих губ на бархатной и теплой коже, а его рука уже вовсю наглаживала мягкий женский живот, забравшись под футболку. У парня в голове не укладывалось, как работники клиники могли допустить, чтобы мужчины и женщины находились в одной палате? Все люди взрослые, всем было понятно, к чему может привести подобное соседство, но тем не менее Тэхен оказался рядом с Джейн и теперь мечтал оказаться в ней, и если бы не вошедшая в палату медсестра, он бы обязательно совершил задуманное.
— Хватит мять кровать, тебя ждет доктор Харпер, — сказала она не слишком приятным тоном и удалилась, захлопнув за собой дверь.
Уильям Харпер был рад видеть Тэхена в приподнятом настроении. Он поздоровался со своим пациентом, справился о его здоровье и предложил начать беседу. Поначалу доктор Харпер быстро и молча изучал кое-какие бумаги, позволяя Тэхену еще немного повитать в облаках и насладиться свежими воспоминаниями прерванной любви, но долго это не продлилось. Мужчина улыбнулся, включил камеру, которая уже стояла наготове, и щелкнул ручкой, приготовившись записывать.
— Ты общался с другими личностями? Вы выходили на контакт?
— Вчера я пытался это сделать, но не получилось. Когда я уходил в себя, то видел пустоту. Никто не отзывался, — Тэхен пожал плечами. — Такого раньше не случалось.
— Думаю, это побочное действие успокоительного, которое мы тебе дали. Возможно, мы переборщили с дозой, но все делалось ради твоей жизни. Мы не могли допустить, чтобы ты проснулся и снова себя покалечил, — доктор Харпер, нахмурившись, шмыгнул носом и взял в руки лист. — Юнги, Чимин и Чонгук… Личности, которые еще не подверглись слиянию. Ко мне пришла одна мысль, но я не уверен, что у нас получится. Это слишком опасно для твоего здоровья. Мозг может не выдержать.
— Вы хотите объединить их сразу? Не по отдельности? — Тэхен сразу понял, к чему клонил его лечащий врач.
— Именно так. Я хочу сделать это из тех соображений, чтобы больше не повторялось того, что случилось вчера. Я не могу допустить «замыкания» личностей. Кто знает, что может произойти в дальнейшем? Вдруг Юнги опять неосознанно выскочит на свет? Или Чонгук? Или Чимин? Нет, можно попытаться действовать старым путем и надеяться, что все будет проходить так же гладко, как и до вчерашнего дня…
— Чонгук не так опасен, как Чимин и Юнги. Может, попытаться объединить их двоих сразу, а Чонгука добавить в конце?
Доктор Харпер задумался. Предложение Тэхена показалось ему весьма разумным и логичным. Слияние двух личностей все же требует меньшего затрата сил, нежели слияние троих сразу. Конечно, риск был, и он был большим, ведь и Юнги, и Чимин были личностями с сильной энергетикой, упрямыми и независимыми, но тянуть было нельзя. Если такое случилось, то это могло повториться в любой момент. Уильям переживал за состояние не только Тэхена, но и людей, окружающих его, поэтому согласился на его предложение.
— Так и сделаем, — кивнул он, хлопнув по столу. — С моими требованиями ты уже знаком. Работаем неделю по той же системе, а потом возьмемся за Чонгука.
— Это будет последним этапом в моем лечении? — Тэхен почувствовал, как от волнения ему становится жарко.
— Не совсем, — доктор мотнул головой. — После полного слияния тебе придется какое-то время побыть в тишине и покое, чтобы закрепить результат, но об этом позже. Сейчас я попрошу Чимина и Юнги выйти на свет и присоединиться к другим…
В сознании Тэхена наконец-то появились Чимин и Юнги. Ему даже стало легче, потому что он боялся, что после действия лекарств с ними случилось что-то не то. Обе личности вышли из темноты и пошли на свет. Тэхен видел их недовольные лица, он ощущал их настроение, но не стал заострять на этом внимание. Пусть лучше так, чем полный отказ в сотрудничестве и лечении. Когда они заняли место рядом с остальными, Тэхен схватился за голову, чувствуя нарастающую боль в области висков и давление в затылке, зажмурился и инстинктивно закрыл уши руками. Ему казалось, что все личности разом стали с ним разговаривать, шуметь и вырываться на свободу. Формировался настоящий Тэхен. Он хоть и не понимал этого, но процесс слияния приносил свои плоды. Тот, кто до сего момента спал, стал пробуждаться. В теле образовалась разрастающаяся тяжесть. Тэхену казалось, что его разрывало изнутри, словно что-то мощное требовало выхода. Оно рвалось наружу и приносило невыносимую боль. Парень упал с кресла на колени, согнулся пополам и закричал, чтобы его оставили в покое. Что-то пошло не так… Доктор Харпер подлетел к своему пациенту, схватил его под руки и попытался поднять, но тот стал вырываться и шептать, как в бреду, что ему очень плохо. Тэхен сильно вспотел и побледнел. Уильям испугался, что он вот-вот потеряет сознание, и стал с ним настойчиво разговаривать.
— Тэхен, послушай меня! Слушай и смотри на меня! — Харперу все же удалось расцепить руки парня и схватить его за плечи. — Потерпи немного, совсем скоро ты станешь здоровым! Слышишь? Тэхен? Не отключайся!
Но Тэхен уже не слышал. Перепуганное лицо Уильяма Харпера расплывалось перед ним и стремительно терялось во всеобъемлющей темноте. Он видел, как шевелились его губы, но не понимал, что доктор хотел ему сказать. Голова готова была лопнуть на мелкие кусочки, будто внутри тикала бомба, грозясь устроить фейерверк в любую минуту, и парень потерял сознание. Он упал бы на пол, если бы не руки Харпера. Мужчина успел подхватить его и стал бить по щекам в попытке привести пациента в чувства, но тщетно.
Это было похоже на космос: огромное, бесконечное пространство, усыпанное множеством недосягаемых звезд. Тэхен находился в самой его сердцевине. Его убаюкивала нежная мелодия, доносящаяся из самых глубин выдуманного им космоса. Словно волшебные нимфы, музыка ласкала его слух и успокаивала, как успокаивает младенца пение родной матери. Серебряная пудра, которой было усыпано бархатное покрывало мрака, гипнотизирующе искрилась, заставляя смотреть исключительно на нее и забывать обо всем. Тэхен медленно раскрыл глаза, и перед ним предстала волнующая бесконечность неизвестности. Он видел маленький огонек, к которому стремилось его тело, плывущее в сказочном пространстве. Странным образом он чувствовал себя спокойным. Вся боль, что недавно сковывала его в ржавых тисках, куда-то испарилась, будто ее и не было вовсе. На ее замену пришла необычайная легкость. Тэхен потянулся рукой вперед, желая скорее достичь огонька, но понял, что находится еще слишком далеко. Тогда он глубоко вздохнул и позволил течению нести его туда, где он должен был оказаться. Ту мелодию, которую можно было назвать одной из форм наивысшего наслаждения, перебил детский плач. Тэхен стал осматриваться по сторонам, но никого так и не смог разглядеть. Ребенок не просто плакал — он рыдал навзрыд и что-то невнятно бормотал. Парень попытался прислушаться и различить хоть какие-то слова, но не получалось. Казалось, что ребенок просил о помощи, требовал к себе внимания, и Тэхен сделал бы все возможное, если бы нашел его. Затем до него постепенно дошло, что плач доносится из него — ребенок плакал внутри, где-то между ребер. Тэхен положил руку на свою грудь и почувствовал, какая она горячая. Температура его тела стремительно поднималась, как и становились громче детские рыдания. Парень не знал, что делать, ведь из-за этого шума к нему стала возвращаться головная боль. «Хватит, пожалуйста, прекрати», — просил он, ощупывая свою грудь. Он мял ее руками, давил пальцами на ребра и готов был разорвать их к чертовой матери, ибо выдержать плач ребенка становилось с каждой секундой все более невыносимо. Тэхен стал метаться и сходить с ума от того, что не ощущал твердую землю под ногами. Он находился там, где кроме него ничего и никого не было. Он был один, и только кричащий внутри ребенок составлял ему компанию. «Да прекрати же ты!», — не выдержал Тэхен и присоединился к детской истерике. Их крики слились воедино, и получилось так, что плакать стал сам Тэхен.