Страница 52 из 82
— Мы думаем, что это Юнги, — доктор Харпер задумчиво стал кусать нижнюю губу, качая головой, — но он не специально. Из-за того, что личность давно не выходила, она чувствует себя подавленной и забытой. Система дала сбой. Если давить на пружину все сильнее и сильнее, в один момент она отскачет с такой силой, что мало не покажется. Та же ситуация и с Юнги.
— Чимин и Чонгук не настолько агрессивны. В них нет такой энергетики, которая скоплена в Юнги, и поэтому удар пришелся именно по нему, — дополнила Оливия.
Тэхену по-настоящему стало страшно. Он смотрел то на Харпера, то на Уайт, и не мог сложить два плюс два. Выходит, никаких пациентов не было, он все выдумал из-за Юнги, который срочно требовал выхода. Больше всего его пугало то, что самая опасная личность, живущая внутри него, выпрыгнула наружу непреднамеренно. Значит, такое может повториться в любой момент? Тэхен видел, как воздушный шар его надежды на светлое и счастливое будущее ускользал из его скользких от пота рук, которые стали влажными от пульсирующего внутри страха. Он рухнул на пол, обессиленный и напуганный, и доктора тут же подскочили к нему.
— Тэхен, что случилось? Ты в порядке? — взволнованно спрашивала доктор Уайт, крутясь над ним, как мать над своим дитя.
— Голова кружится? — доктор Харпер взял парня за запястье, чтобы прощупать пульс.
— Я обречен. Я ошибка природы, от которой надо избавляться, — Тэхен медленно качал головой, чувствуя, как на глаза от безысходности набегают слезы. — Безнадежно вытаскивать из болота того, кто стал его неотъемлемой частью.
— Нельзя терять надежды! — Оливия требовательно повысила голос. — Неужели ты и доктор Харпер зря старались? Даже в самых идеальных методиках есть свои пробелы. Вы достигли отличного результата, слияние идет своим чередом. Да, случился форс-мажор, но кто от этого застрахован?
— Я сам по себе ходячий форс-мажор, — Тэхен посмотрел на женщину красными и полными слез глазами. — Мой мозг выдумывает несуществующих людей и заставляет меня калечить свое тело. Представляю, как испугалась Джейн… С ней же все хорошо?
— Твое воображение подвержено искажению, — кивнул Уильям, — но мы будем с этим бороться. В зависимости от того, какая личность вышла, ты видишь определенные изображения. Будь то люди, предметы, животные… Это нормально в твоей ситуации, Тэхен, не стоит так бояться.
— Что с Джейн? Вы так и не ответили мне, — Тэхен схватил доктора Харпера за руку.
Доктора переглянулись. Тэхен заметил их замешательство и напрягся. С ней что-то случилось? Она сбежала? Или, что страшило его больше всего, он нанес ей увечья в порыве вызванных Юнги галлюцинаций?
— Ты ее очень напугал, Тэхен, — спокойно и тихо ответила Оливия. — Сам знаешь, насколько она хрупкая и нежная личность. Представь ее глазами то, что она увидела.
— Могу представить, да… Где она? Я могу ее увидеть?
— Нет, она еще слишком слаба. Вам лучше пока не пересекаться. Побудь пока здесь, а завтра сможешь вернуться в свою палату, — доктор Уайт погладила юношу по плечу. — Сейчас тебе принесут завтрак, но поесть ты сможешь только в присутствии доктора Харпера.
— Думаете, я проткну себя вилкой или вскрою вены ножом? — Тэхен горько улыбнулся. — Ладно, я понял… А что насчет лечения?
— Завтра и продолжим. Исходя из сложившейся ситуации, будет правильным присоединить следующим именно Юнги, чтобы обезопасить тебя и окружающих от его дальнейших всплесков, — Уильям поднялся вместе с Оливией, пряча руки в карманах халата. — Твоей голове нужен небольшой отдых. Постарайся не думать о плохом и просто расслабься. Вчера тебе вкололи сильное успокоительное, которое могло повлиять на работу твоего мозга, но это временный побочный эффект. Завтра будет новый день, завтра все встанет на свои места.
***
Это был самый тяжелый день для Тэхена. Одиночество сдавливало его со всех сторон, отдавалось глухими стонами в голове и заставляло нарушать просьбу доктора Харпера. Как он мог не думать о плохом, если навязчивые мысли, как многочисленные паучки, копошились в его голове и плели липкую паутину самоуничтожения? Он отказывался от еды и старался не реагировать на тех пациентов, что подходили к двери его комнаты и пытались с ним заговорить. Тэхен притворился, что его нет. Как раненое животное, он уполз в самую тень и молча смотрел в одну точку, позволяя своим демонам сжирать его изнутри. Что же он такого натворил в прошлой жизни, раз в этой ему приходится расплачиваться столь ожесточенным способом? Тэхен анализировал свою жизнь, обрывками вспоминая прошлое, и всем ноющим сердцем жалел того маленького мальчика, на чьи плечи свалилась отцовская жестокость. Если бы не Джу Хван, он вырос бы нормальным человеком со здоровой и светлой головой, с чистым разумом и не разодранным на мелкие кусочки сознанием. Он возненавидел своего отца. Сжав кулаки, Тэхен ударил ими по стене, уткнулся в нее головой и медленно сполз на пол. Его душа была отравлена, и всю жизнь он пытался найти противоядие. Быть может, он найдет его здесь, в клинике, где ему обещали помочь. Он хотел верить докторам, хотел доказать, в первую очередь, самому себе, что в нем есть силы побороть ту гадость, что разрушила его внутренний мир, но каждому человеку свойственно опускать руки и терять надежду. «Это временно. Я воспряну завтра, а сегодня надо отдохнуть», — убеждал себя Тэхен, кивая головой.
Тэхен скучал по Джейн. Он винил себя за то, что напугал девушку и, вероятно, разрушил нечто очень хрупкое, что зарождалось между ними. Ему хотелось увидеть ее, взять за руку и сказать, что все было глупым недоразумением, что он обязательно поправится и больше не позволит себе спускаться с поводка. Тэхен и правда ощущал себя диким псом, которого посадили на цепь и насильно затолкали в будку. То были обстоятельства, поставившие крест на его свободе, но этот крест можно сломать и выбраться наружу, надо только набраться терпения.
Доктор Харпер еще дважды заглядывал к нему, желая убедиться, что он не сделал с собой ничего плохого. Они обменивались штампованными фразами, а на вопросы, касающиеся Джейн, Уильям отвечал с неохотой.
— Вам не нравится то, что мы стали близки? — спрашивал Тэхен.
— Эта близость может плохо кончиться, — Харпер хмурился и старался не смотреть своему пациенту в глаза. — Будь с ней осторожнее.
Тэхену казалось, что это Джейн с ним должна быть осторожнее, но никак не он с ней, ибо кто из них двоих представлял реальную опасность?
К одиночеству прибавилась убивающая скука. Тэхен не знал, чем себя занять, и постарался уснуть, но это оказалось плохой затеей: он проснулся среди ночи, разбитый и ужасно уставший. В комнате было совсем темно — свет, что проникал через окно, особой роли не играл, поэтому он начал маяться. Бродил по комнате, трогал стены, пытался насладиться кусочком ночного неба, а когда стало совсем не выносимо, упал на пол и стал сочинять стихи. Выходило нелепо и смешно, но хоть какое-то занятие в этом царстве уныния и тоски…
Холодным зимним вечером, когда снег устанет идти,
Я возьмусь за ручку, чтобы написать тебе стихи.
Нет, лучше взять перо, ведь все должно быть иначе.
Строка за строкой, рифма за рифмой. Может, я даже заплачу…
Одинокий Пьеро сломает окно, чтобы выбраться наружу.
Скажи мне, дорогая Джейн, разве я кому-то нужен?
Дрожащие руки в крови, а в глазах пустота.
Смерть со вкусом любви — божественная красота.
Тэхен пообещал себе запомнить эти строки и подарить их Джейн. Это будет четвертый по счету подарок, который он ей делал. Портрет, сладости, букет цветов и стихи, написанные недопоэтом. На данный момент он ощущал себя грустным Пьеро, потерявшим свою Мальвину, которая, к его огромнейшему удивлению, в ночи постучалась к нему.