Страница 4 из 16
ПРЕВРАЩЕНИЕ МУБАДА
Как только Зард привез такой ответ,
Лег на лицо Мубада желтый цвет.
Гургани, "Вис и Рамин"
Да, это был могучий Зард -- брат, вазир и военачальник шаханшаха. Глаза его были рубиновые от дорожной пыли, и гневные морщины бороздили темное лицо. Ни слова не говоря, он приблизился к Шахру и вручил ей свиток с большой государственной печатью. Царица, как принято, приложила письмо шаханшаха ко лбу, поцеловала печать и вскрыла его. А когда она прочла письмо, вид бедной Шахру стал как у ишака, завязшего в дорожной грязи перед самым въездом в Махабад...
Мы упоминали, что весь разговор Шахру с Мубадом на знаменитом шахском пиру много лет назад записан со слов самой Шахру. Но дыма без огня не бывает. Возможно, и пошутил тогда Мубад насчет будущей дочери Шахру, да и она шутя согласилась. Так или иначе, но в письме сейчас шаханшах самым серьезным образом требовал в жены Вис.
"Главное в жизни -- это правда, -- писал шаханшах Мубад. -- И бог всегда видит ее. Поэтому ты должна быть справедлива и выполнить свое обещание. Дороже всех жемчужин мне твоя дочь, и я хочу видеть ее в Мер-ве... Я-то не тороплюсь, но что ей делать в Махабаде? Ты же сама знаешь, какие там у вас в горах мужчины. Ни стыда, ни совести! Все развратники -- старики и молодые. Ни одну женщину не пропустят!.. А женщины по природе своей мягкосердечны: первый встречный нашепчет ласковое слово, и сразу пускают в постель. Все они такие, даже самые умные и достойные. На первый взгляд и не подходи, только и разговору -- о любимом муже и своей честности. А попробуй сказать, что Луна и Солнце меркнут перед ее красотой,-- и готово!.. А не готово, то нужно заплакать и сказать, что днем и ночью умираешь от любви. И только одна она может спасти тебя от смерти, дав ухватиться за свой подол. Самая непорочная не устоит перед такой отравой! И когда подумаю только, что какой-нибудь мерзавец... Нет, я знаю, что Вис хорошо воспитана и чужда порока, но все же лучше будет избавить ее от искушений. Дело уже сделано. Большие деньги розданы нищим в честь будущей свадьбы. Вис будет хорошо со мной, а тебе я дам столько золота, сколько пожелаешь. Что касается Виру, то ему я воздам почет, как сыну. Мой дом -его дом. Пусть берет из него любую жену!.."
Почти слово в слово пересказано здесь письмо Мубада к Шахру... Да, много лет прошло с того знаменитого пира. Совсем старый стал Мубад, а ничего на свете нет хуже старых шаханшахов. Они уже не могут с аппетитом есть, хорошо спать, громко смеяться... многого не могут они. И Ахриман прочно поселяется в их душах, вытесняя последние остатки Ормузда...
Шахру, прочтя письмо, так и не смогла вымолвить ни слова. Зато весь Махабад загудел от негодования. Все вокруг кричали, размахивали руками друг перед другом и подпрыгивали в ярости, хватаясь за кинжалы. Но Зард и бровью не шевелил. Он знал махабадцев...
Тогда подошла к нему сама Вис, царская дочь. Она обошла удивленного Зарда, осмотрела его со всех сторон.
--. Ты, я вижу, умный человек, -- сказала Вис. -- Все у вас в Мерве такие, да?
-- Я -- Зард, вождь и советник шаха, не ведающий страха, -- ответил он гордо.--И конь мой--вороной!
-- Ай молодец! -- похвалила его Вис. -- А не можешь ты мне сказать, что любезней молодой красивой девушке: упругий стройный кипарис или бесплодный дряхлый ствол?
Зард только хлопал глазами.
-- Так садись на своего вороного коня, поезжай в свой Мерв и спроси это у того старого дурака, который тебя послал... Только пустись как стрела из лука, да! А то приедет с охоты мой дорогой муж Виру, и у нас двойной праздник будет: свадьба и похороны одного невежды!..
Зарду ничего не оставалось делать. Снова загрохотали камни в горах, поднялась пыль, и когда она постепенно рассеялась, шаханшахский посол был уже далеко за пределами страны Мах. А толпа царских гостей и родственников (в Махабаде все -- родственники) уже рассаживалась по коврам, громко восхваляя необыкновенный ум и рассудительность Вис...
Нет, не желтым стало лицо шаханшаха Мубада, когда выслушал он своего брата и посла Зарда. Оно стало зеленым. Сначала закипел он, как струя неперебродившего вина в тазу, а потом зашипел, как парфянская кобра. И сразу слева и справа послышался скрип. Это скрежетали зубами от гнева шахские придворные...
Давно прошло время мудрых примирительных пиров в шахском саду, когда окружали Мубада веселые незлопамятные люди. Теперь он ел наедине, подозрительно принюхиваясь к пище. Вина и мяса Мубад и не видел. Один отварной рис без соли позволяли ему врачи. Спал он тоже плохо, а об остальном и говорить не приходится. Где уж тут было ждать от него доброты и государственного благоразумия!
Зато он нашел в другом удовлетворение и тут уже не знал воздержания. Слишком много злобы накопилось в нем от отварного риса. На золотом троне теперь сидел Мубад, и чтобы зайти к нему, нужно было ползти на животе от самых ворот дворца. Одежду он тоже носил только золотую, и все окружающие были в золоте. А когда очень уж противным становился ему отварной рис без соли, он приказывал отрубить голову какому-нибудь врачу, и голый рис казался ему тогда душистым пловом...
Между тем скрежет вокруг шахского трона усиливался. И Мубад дал знак говорить.
-- Шахру осмелилась нарушить слово, жену владыки выдать за другого! -начали слева.
-- Звезду, что светит шахскому двору,-- твою жену как мог отнять Виру! -- подхватили справа.
-- Не только брату не дадим сестру, но отберем и царство у Шахру! -угрожающе подсказали слева.
-- На землю Мах, всесилен и жесток, из тучи грянет гибели поток!-перебили справа.
-- Едва в ту землю вступит наша рать, начнем страну громить и разорять! -- дрожа от преданности шаханша-ху, взвизгнули слева.
-- Повсюду будет литься кровь расплаты, все люди будут ужасом объяты! -- рычали справа.
Так началась эта война. Мубад, может быть, л собрал бы остатки своего благоразумия, но шаханшахов всегда окружают люди, стремящиеся доказать, что болеют за его дела больше самого шаханшаха. И поди разберись, кого теперь винить за это -- шаханшаха или его окружение...
ВОЙНА
Мир заболел куриной слепотой,
Источник солнца был в пыли густой...