Страница 7 из 167
– Жив? – шмыгая носом и утираясь рукавом, спросил домо– вой.
– Жив, – машинально ответил я, не обращая внимания на панибратский тон домового. А тот добродушно улыбнулся и до– бавил:
– Дубль…
– Какой дубль? – уже опомнившись, спросил я. Происходя– щее становилось интересным. Домовые слыли существами робки– ми, забитыми, в разговоры вступали неохотно. Только самые старые и смелые из них, вроде тех, что прислуживали Кристо– балю Хозевичу, были способны иногда на осмысленную, но край– не уклончивую беседу.
Домовой внимательно осмотрел меня и сказал:
– Удачный. Очень удачный дубль. Привалов-то наш научил– ся, все-таки…
Я ошалел. Домовой принял меня за моего собственного дубля! Позор! Неужели я становлюсь похожим на дублеподобных сотрудников?
– Ты так по коридорам не носись, – поучал меня тем вре– менем домовой. – Привалов… он того, неопытный. Сквозь сте– ны видит плохо, можно при нем побежать, чтобы он убедился – стараешься, и обратно когда идешь ходу ускорить… Тихо!
Мимо нас прошел бакалавр черной магии Магнус Федорович Редькин. Был он в потертых на коленках джинсах-невидимках, в настоящий момент включенных на половинную мощность. Магнус Федорович от этого выглядел туманным и полупрозрачным, как человек-невидимка, попавший под дождь. На нас с домовым он даже не посмотрел. Тоже принял меня за дубля? Почему? И лишь когда Редькин скрылся в дверях лифта – мной, между прочим, вызванного, я понял. Ни один сотрудник института не спотк– нется о зазевавшегося домового. На это способен лишь дубль… В душе у меня слегка просветлело. Для полной гаран– тии я поковырял пальцем в ухе, но следов шерсти не обнару– жил. Надо было вставать и бежать к Корнееву.
– Все путем, – неожиданно сказал домовой. – Он не заме– тил, что мы разговаривали. Ладно, ты беги, а то и Привалов забеспокоится. Если что, заходи в пятую казарму, спроси Ке– шу. Знаешь, где казармы? За кабинетом Камноедова. Бывай…
Домовой сунул мне теплую волосатую ладонь и исчез в ще– ли между паркетинами. А я, глядя под ноги, побрел к лифту. На этот раз на кнопку пришлось давить минут пять, прежде чем лифт соизволил остановиться. Я юркнул в двери и с облегчени– ем отправил лифт вниз. Третий этаж лифт проскочил без замин– ки. А между вторым и первым застрял. И зачем я поехал на нем, есть же нормальная черная лестница… Со вздохом огля– девшись – если кто-то рядом и был, то очень хорошо замаски– рованный, я нарушил второе правило пользование лифтом и вы– шел сквозь стену. На первом этаже было хорошо. Пронзительно пахло зелеными яблоками и хвойными лесами, что, почему-то, вызывало в памяти популярные болгарские шампуни. Мимо пробе– жала хорошенькая девушка, мимоходом улыбнувшаяся мне. Она улыбалась всем, даже кадаврам. Это было ее специальностью – она, как и все хорошенькие девушки института, работала в от– деле Линейного Счастья. Здороваясь по пути со славными ребя– тами из подотдела конденсации веселого беззлобного смеха, я пробирался к машинному залу. Путь был нелегким. Начать с то– го, что отдел Линейного Счастья занимал абсолютно весь пер– вый этаж. Места для машинного зала на нем попросту не оста– валось. Но, если вначале спуститься в подвал, а потом уже подняться на первый этаж, то можно было попасть в машинный зал, обеспечивающий весь институт энергией. Как это получа– лось – было тайной, такой же непостижимой для меня, как ог– ромные размеры НИИЧАВО, маленького и неприметного снаружи. Сегодня мне почему-то не везло. Я трижды споткнулся, но, на– ученный горьким опытом, не упал. Выдержал долгую беседу с Эдиком Амперяном, которому позарез хотелось поделиться с кем-нибудь своей удачей – он добился, с помощью Говоруна, потрясающих результатов в деле сублимации универсального го– реутолителя. Какую роль сыграл Клоп Говорун в этом процессе, я так и не понял – уж очень специфические термины использо– вал Эдик. Но от его удачи мне стало полегче, словно я и сам надышался парами гореутолителя. Пообещав Амперяну провести для него расчет эффективности вне очереди, я сбросил его на проходящего мимо дубля Ойры-Ойры со строгим приказом: отвес– ти Эдика домой и уложить в постель, после чего, уже без приключений, добрался до машинного зала. У дверей стоял Кор– неев. Вид у него был невозмутимый.
– Витька, что случилось? – с облегчением поинтересовал– ся я. – Зачем такая спешка?
– Привалов, пройди, пожалуйста, внутрь, – бесцветно сказал Витька.
И я понял, что никакой это не Корнеев, это его дубль, запрограммированный лишь на одно – пропустить внутрь меня и преграждать дорогу всем остальным. Мне стало страшно. Я от– пихнул дубля, неуклюже взмахнувшего руками, распахнул тяже– лую дверь и влетел в машинный зал. Витька сидел на Колесе Фортуны, том самом, чье вращение давало институту электроэ– нергию. При моем появлении он взглянул на часы и сообщил:
– Когда решу помирать, тебя за смертью пошлю. Девять минут шел, м-ма-гистр.
К Витькиным издевательствам я привык. Проигнорировав «м-магистра» – Корнеев прекрасно знал, что я до сих пор хожу в «учениках чародея», я осмотрелся. Машинный зал производил странное впечатление. Вначале, из-за темноты, я заметил лишь Витьку, который светился бледным зеленым светом – с опытными чародеями такое случалось при сильном магическом переутомле– нии, теперь же передо мной открылась вся картина. Между ог– ромными трансформаторами застыли странные темно-серые ста– туи, изображающие бесов. Через мгновение я сообразил, что это и есть бесы – из обслуживающего персонала. Кто-то, и я был на сто один процент уверен, что это Витька, наложил на них заклятие окаменелости. А вдоль Колеса Фортуны, походив– шего на блестящую ленту, выходящую из одной стены и входящую в другую, застыли Витькины дубли – неподвижные и почти не– различимые. Была в дублях одна странность – каждый последую– щий был немного ниже предыдущего. Те, которых я еще мог разглядеть, выглядели просто пятнышками на цементном полу, но у меня появилось страшное подозрение, что они вовсе не являются крайними в этой дикой последовательности.
– Когда я позвонил, тебе везло? – внезапно поинтересо– вался Корнеев.