Время учеников 1

– А на работу тебе туда не надо?

Виктор вдруг вспомнил, что она еще и медсестра у Голема в Лагере бедуинов. Об этом они почему-то не поговорили нака– нуне.

– На работу мне сегодня именно в город.

– А доктор Голем с утра в Лагере?

– Должен быть. А почему ты спрашиваешь? – В голосе ее появились агрессивные нотки.

– Хотелось поболтать с ним, – сказал Виктор.

– Зачем? – пожала плечами Селена. – Голем очень много знает, больше нас всех. Но очень мало говорит. Он и тебе ни– чего не скажет. Если ты хочешь узнать о бедуинах.

– Не только… Но почему ты ненавидишь бедуинов, а Го– лем любит их? Ведь он же их лечит.

– Это он тебе сказал? Лечит! Чего их лечить? Они не бо– леют.

– Н-ну… – замялся Виктор. – Так многие говорят.

– Голем их просто изучает, – сформулировала Селена. – А любит ли он их? Не знаю. Физики из лос-аламосской лаборато– рии любили атомную бомбу? Наверно, любили…

– Милое сравнение, – заметил Виктор.

– А так и получается, – сказала Селена.

– Да… но…

Он не успел ничего сказать, потому что за резким пово– ротом дороги открылся вид на шоссе, Селена резко затормози– ла, одновременно открывая дверцу и высовываясь из машины, чтобы лучше видеть происходящее, и неясный далекий гул, поя– вившийся с минуту назад и сильно приглушенный лесополосой и хорошей звукоизоляцией «ситроена», мгновенно превратился в оглушительный рев, навалившийся словно со всех сторон сразу.

По шоссе в раскаленном мареве, в черном дыму выхлопов и грязно-желтых клубах придорожной пыли шли танки. Удушливый запах горелой солярки и нагретой брони ударил в нос резким контрастом после кондиционированной внутрисалонной атмосферы с тонкой примесью дорогих духов и аромата хорошего джина.

Селена вышла, не глуша мотора, и какое-то время почти– тельно созерцала движение циклопических механизмов. Потом забралась назад и хлопнула дверцей.

– Поедем вдоль колонны, – сообщила она, не слишком со– ветуясь с Виктором.

Тот хотел было сказать, что движение по шоссе вместе с колонной бронетехники – занятие малоприятное, да и небезо– пасное, но машина уже тронулась. Селена глядела вперед реши– тельно и явно была не расположена к дискуссиям.

В месте пересечения грейдерной дороги и главной трассы было нечто вроде пандуса, на который в свое время не пожале– ли асфальта, но покрытие было старым, растрескавшимся, и бе– зусловно, тут полагалось сбрасывать скорость практически до нуля. Но Селена, торопясь выскочить на дорогу в случайно об– разовавшийся большой промежуток между танками, гнала машину по колдобинам, как автогонщик, давя одновременно на газ и на тормоз. Все ее внимание было сосредоточено на приближавшемся слева по шоссе танке, поэтому, когда из плотной пылевой за– весы справа выскочил бэтээр, двигавшийся по обочине навстре– чу колонне, заметил его первым Виктор.

– Эй! – закричал он. – Справа!

И, не слишком надеясь на быстроту ее реакции, одной ру– кой надавил на ее левое колено, пытаясь таким образом выжать тормоз, а другой резко крутанул руль влево. Селена в ужасе смотрела мимо него и чуть назад. На газ она уже не давила, но и на тормоз, кажется, тоже.

Удар пришелся в правый задний угол и оказался достаточ– но сильным для того, чтобы Селена вылетела из машины через незахлопнутую водительскую дверцу, а Виктор упал грудью на руль и пребольно стукнулся головой о переднюю стойку.

Селена, профессионально перекувырнувшись, вскочила на ноги с проворностью ничуть не пострадавшего человека, и Вик– тор, потирая мгновенно вздувшуюся шишку на лбу, подумал: «Ф-фу. Кажется, обошлось. Без крови и переломов». Дверца ря– дом с ним не открывалась. Он вылез через водительскую.

Да, им повезло. Машина могла и перевернуться. А еще он очень своевременно вывернул руль. Иначе не задняя, а перед– няя дверца была бы сейчас похожа на смятую серебристую бу– мажку от конфеты. Не хотелось думать о возможной судьбе пас– сажира, который сидел за этой тонкой металлической оболоч– кой.

Бэтээр нависал над ними пятнистой пыльной громадиной. Наконец распахнулся люк, и в дрожащем над броней раскаленном воздухе появилась красная рожа в офицерской фуражке.

– Какая сволочь! Ну, сейчас он у меня получит, – пыхте– ла Селена, уже державшая в руках автомат, словно на нее со– вершили настоящее военное нападение.

Виктор даже испугался и попытался увещевать:

– За что получит? Ты же сама виновата.

Селена не слышала. Она размахивала автоматом и букваль– но вопила, пытаясь перекричать шум колонны. Когда мимо гро– хотало очередное железное чудовище, становилось совсем ниче– го не слышно, затем прорывались отдельные слова: «Ну ты, ко– зел, ослеп… Дура размалеванная… Президентский холуй!» Потом снова все тонуло в адском реве, а выныривали из него все более непристойные выкрики: «Выблядок бедуинский… По– молчи, проститутка… Ты хоть знаешь, с кем говоришь… А мне насрать, сука драная…»

Краснорожий офицер старался не отставать, и Виктор по– чувствовал, что пора вмешаться. Причем на стороне Селены. Конечно, девушка была изначально не права, но он терпеть не мог хамов, чью грубость не смягчала даже женская красота. Правда, в армии служил с ним один такой – редкостный хам, но отличный товарищ по кличке Боб, и ему он прощал самую ужас– ную ругань в присутствии женщин. Даже вот таких красивых, как Селена… даже с брони бэтээра, возле шоссе, по которому идут танки, у разбитой машины, в сплошной пылевой завесе, сквозь которую с трудом различалось не только лицо офицера, но даже его майорские погоны. И все-таки Виктор узнал его. По голосу. И по характерным выражениям.

– Боб! – крикнул Виктор.

– Банев! – удивился Боб.

Сцена братания плавно перешла в сцену знакомства боево– го офицера и прекрасной девушки и сделалась особенно трога– тельной, когда выяснилось, что прекрасная девушка – тоже бо– евой офицер. Вспоминая Последнюю войну, где они оба оттруби– ли по полному году, Боб и Селена, конечно же, обнаружили нескольких общих знакомых, не говоря уже о ставших почти родными местах сражений. Для Виктора же от этих названий на чужом языке веяло не столько романтикой, сколько непонятной апокалиптической жутью: «зеленка» под Юртанабадом, авиабаза Аглы-Пури, перевал Чатланг…