Время учеников 1

– Ты считаешь меня ребенком? – резко спросила она.

– Господь с тобой, Селена! Во-первых, ты мне нравишь– ся…

Он помолчал, прислушиваясь к участившимся ударам серд– ца, и добавил:

– Как женщина. А во-вторых, я не считаю для себя воз– можным учить тебя жизни, объяснять, что такое хорошо и что такое плохо. Я в этом и сам порядком запутался, а к тому же чувствую: вы живете по каким-то своим, совсем новым законам. И скорее мне хочется просто понять их, может быть, даже че– му-то поучиться. Упаси меня Бог навязывать молодым свою мо– раль! Так что отношения «ребенок – взрослый» между нами пол– ностью исключены.

– Ну слава Богу, – сказала Селена, расслабляясь. – Мне еще нет двадцати, мне только будет двадцать. Но я командова– ла взводом спецназа и лично убила трех моджахедов, у меня орден Доблести второй степени, два легких ранения, знание четырех языков – на уровне общения, конечно, и… Впрочем, я сейчас не об этом. Я хочу, чтобы ты написал про нас и про моджа… то есть про бедуинов. Я, правда, боюсь, что ты не поймешь зачем, но я очень хочу, чтобы ты написал.

– Что написал? – не понял Банев. – Книгу?

– Да нет, – задумалась Селена, – наверное, не книгу. Ты же сам говоришь, что умные книги теперь никто не читает.

– Ну почему никто, случается, читают некоторые. Вот Го– лем, например, читает. Или этот, Антон, всего лишь капитан, а интересовался моим романом.

– При чем здесь Антон? – вздрогнула Селена. – Не сби– вайте меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы… чтобы ты написал большую статью в центральную газету, потом, возможно, высту– пил на телевидении, я хочу, чтобы вся страна, весь мир узна– ли, что у нас здесь творится. Банев – это все-таки имя. Люди будут читать, будут слушать…

– Стоп, стоп, стоп! – прервал ее Виктор. – Во-первых, спасибо за высокую оценку. Во-вторых, налей мне еще «дайки– ри». Видишь, я сижу с пустым бокалом. В-третьих, я действи– тельно плохо разбираюсь в том, что у ва с здесь творится . И, наконец, как я понял, меня ангажируют. А это очень серь– езно, девочка. Я ведь должен понять прежде всего, кто, зачем и сколько будут платить. Писатели – ужасные циники, девочка. Главный заказчик кто, папа?

– При чем тут папа?! – вспыхнула Селена. – Ты действи– тельно ничего, ничего не понимаешь.

Она вскочила, выпила залпом остаток «дайкири» и, впив– шись зубами в персик, принялась ходить по комнате.

– Папа – замечательный человек. У него много денег и большие связи. Но здесь, в городе, да и во всем округе, он не имеет реальной власти.

– Понятно, – сказал Виктор, – реальная власть принадле– жит Особой гвардии президента.

– Принадлежала, – поправила Селена, – пока она была Фе– деральным Бюро и не развалилась на восемь различных спецс– лужб. А теперь реальная власть в руках у бедуинов.

– У кого?! – Виктор чуть не выронил пустой стакан. – Нет, вот теперь ты точно должна мне сделать новую порцию, иначе я просто сойду с ума.

– Я же говорила, не поймешь, – пробормотала Селена.

В представлении Банева бедуины были некой своеобразной общиной, некой диаспорой чеченско-цыганской загадочной наци– ональности, неким масштабным явлением этнографического и на– учно-медицинского порядка, возможно, в силу всего этого они представляли собой и некую разменную карту в большой полити– ке и, безусловно, оказывали определенное влияние на жизнь города и окрестностей, но бедуины у власти – это был абсурд.

– Я не шучу, – продолжала Селена, наконец остановившись и принимаясь за коктейли. – Нам уже давно не до шуток. Ты должен понять, что происходит. Власти элементарно прохлопали тихую экспансию бедуинов. Пока президент и парламент выясня– ли между собой, кто больше украл, пока особые гвардейцы, контрразведка, департамент безопасности и все прочие спецс– лужбы делили кабинеты и обязанности, пока мы сами воевали с мусульманами в других странах, бедуины здесь взяли под конт– роль все. И что теперь может сделать папина губернская поли– ция даже с приданными ей федеральными войсками? Ничего. Они уже проиграли три войны моджахедам. Они хотят проиграть чет– вертую. Потому что бедуины – это те же моджахеды, это просто пятая колонна мусульман в нашем христианском мире. Президент со всеми своими танками и со всеми своими ищейками уже про– играл бедуинам. Вот только м ы не хотим сдаваться . И отны– не м ы будем решать , кому стоять у власти. Мы, ветераны Последней войны, заменим собой все эти окончательно разло– жившиеся и развалившиеся спецслужбы, армию и полицию. Они думают, что мы еще дети, что мы играем, а мы уже давно не дети, с того самого момента, как нас бросили на фронт, в са– мое пекло. Мы умеем выживать там, где даже верблюжья колючка загибается от жары и ядовитого дыма, и мы умеем убивать. И мы будем убивать, пока это будет необходимо. И мы спасем этот очумевший мир от мусульманской угрозы, мы победим беду– инов и наведем здесь порядок…

От слова «порядок» Виктор ощутил жгучую боль в затылке, и к горлу даже подкатила тошнота.

– Новый порядок? – тихо спросил он, глядя в стол.

Селена не услышала. Она увлеклась своим яростным моно– логом и была ужасно красивой в этот момент. Слушать ее боль– ше не хотелось. Хотелось только смотреть на нее. А еще – хо– телось стянуть с нее джинсовые шорты с бахромой и отшлепать негодницу по круглой аппетитной попке, а потом… Ну извест– но, что бывает потом, после того как отшлепаешь красивую девчонку по упругим ягодицам.

Виктору сделалось вдруг невыносимо жарко, словно он пил не замороженный «дайкири», а горячую водку с перцем. Еще ми– нута – и он действительно кинулся бы стаскивать шорты с этой разбушевавшейся медсестрички. Но ведь нельзя же забывать, что она еще и командир взвода спецназа, а стало быть, неза– дачливого насильника-романиста может постигнуть участь тех трех моджахедов.

– Дорогая моя, извини ради Бога, – молвил Банев, – мож– но мне пойти душ принять?

– Что? – ошарашенно замолчала Селена. – Душ? Какой душ?

– Ей было очень трудно переключиться с высоких материй на прозу быта. – У меня есть бассейн. Ты не хочешь искупаться в бассейне?