Универсальный бег

— Твари!.. — шипел он, пряча пачку листов в портфель. — Подлые ублюдки!..

Против него не дал показаний только Ромне. Ромне даже не был другом, просто знакомым человеком, которого Райэдар и видел-то раз в месяц.

«Может, про Ромне забыли?» раздумывал Райэдар. Но ведь опросили же жильцов дома, из которого Райэдар съехал пять лет назад. Опросили же тех знакомых, которых Райэдар знал в лицо и не знал по имени. Значит, должны были допросить и Ромне.

Райэдар пожалел, что так мало общался с этим человеком.

Беглец пересчитал все деньги, что имелись в наличии. В портфеле обнаружились пачки иностранных ассигнаций. Вероятно, взятка следователю. Вышло не так уж плохо. Следователь, если бы не умер, разъезжал бы на новой машине.

За покупками далеко не пришлось идти — туалет располагался в супермаркете. Райэдар направился в строительный отдел, купил несколько необходимых вещей, аккуратно уложил в портфель. Рукоятка тонкосверловой дрели немного оттопыривала стенку портфеля, завёрнутые в мягкую бумагу лампочки пришлось уложить сверху. Рядом с бутылочкой жидкости для разведения огня в камине…

Поздно ночью Райэдар взломал армейский магазин. Сумел преодолеть систему сигнализации, срезал замки. Потом прошёл мимо прилавка, на котором были разложены выведенные из строя экземпляры, для ознакомления покупателей. Проник в комнату, где хранилось настоящее оружие — для этого ему пришлось несколько часов потрудиться над металлической дверью, но и её Райэдар, в конце концов, осилил. Он не стал взламывать замок, просто выпилил в стене три участка — два там, где крепились петли, ещё один у замка. Толкнул дверь, и она рухнула, проломила трухлявый пол, взметнув облако щепок и пыли.

Потом Райэдар открыл деревянный ящик, там, проложенные соломой, лежали автоматы. Несколько укороченных моделей он затолкал в сумку, насыпал из картонной упаковки множество рожков к ним. Расковыряв пластиковую коробку, достал оттуда гранаты, пластит. Уложил всё в сумку. Ещё два автомата повесил под плащ, продев рукоятки в подшитые петли. Огромный десантный нож в металлическом чехле прикрепил на пояс. В карман сунул ещё один пистолет.

Уже выходя из магазина, беглец обратил внимание на меч, висящий на стене над прилавком, и доску под ним, с поздравительной надписью: «В честь выхода на пенсию после тридцати лет безукоризненной службы генералу Тахару от подчинённых». Райэдар заинтересовался, снял меч с вбитых в доски колышков, чтобы поближе рассмотреть. Выдвинул наполовину из ножен, провёл пальцем по лезвию, и отдёрнул. Клинок впервые попробовал крови.

Он глядел на голубоватое лезвие, и образы прошлого проносились на нём, как кадры старой хроники. Нет, он не вспоминал, да и вспомнить не мог, — ведь тогда не родились его прадеды. Он представлял себе картины прошлого, и видел своих далёких пращуров, которые во времена оны клали на плечи огромные двуручники и выходили на встречу врагу. Он знал, что было так, ибо кто покорится напасти, кто усидит на печке, когда враги в мохнатых войлочных шапках, с узкими глазами, сплющенными носами, страшными вывороченными губами врываются в избы, волокут в степи чужих жён и дочерей, всем убитым вспарывают животы, в поисках проглоченных золотых монет. И не знали, что золото надо искать в трупах павших своих, золотые украшения переплавляли в оголовки стрел. За чем пришли — тем их и убили. Это сейчас бы люди терпели всё, и не дали бы врагам бой, то ли надеясь откупиться, то ли на трусливенькое «а вдруг?» Куда делись те благородные воины, которые, когда их обложили непосильной данью, медленно превращая в рабов, и никакого выхода не было, и бороться было невозможно, так много врагов было вокруг, вырыли в земле глубокие норы, спустились туда вместе с семьями, и подрубили подпорки? Вывелись такие люди, исчезли с лица земли. Теперь такие поступки, по имени того древнего племени, назвали бы чудачеством. Равно как назовут тем же словом любой героизм, ведь теперь в почёте то, что раньше никто не посмел бы назвать доблестью.

Меч был из прочной стали, прямой и обоюдоострый, вероятно, сделан по специальному заказу. В длину будет как раз такой, что поместится под плащом, подумал Райэдар. И, усмехаясь собственной идее, подвесил на заготовленный для автомата шнурок.

Глава 3

— Здравствуй, Димудус!

— Райэдар! Это ты? — раздался в трубке взволнованный голос.

— Я звоню из телефона-автомата. Твой номер не прослушивается?

— Ну что ты! — испугался Димудус. — Соседка на месяц уехала в отпуск.

— Я о другой прослушке.

— Конечно нет! — воскликнул Димудус. — Где ты?

— Если не возражаешь, мог бы быть у тебя. Мне некуда податься. Всюду полиция.

— Приходи, разумеется!

— У тебя ведь безопасно? — спросил беглец. — К тебе не заявлялись детективы?

— Нет, — сказал Димудус. И Райэдару показалось, что голос его дрогнул. — Никто не приходил. Я жду тебя.

— Спасибо. Ты настоящий друг, — Райэдар положил трубку на рычаги.

Беглец с полчаса наблюдал за подъездом, в котором жил Димудус. Полиция не спешила появляться. Райэдар решил рискнуть, да и выбора другого у него не было.

Райэдар нажал на кнопку звонка. Дверь открылась тотчас же, будто Димудус ждал его на пороге.

— Здравствуй! — тихо произнёс Райэдар, проскальзывая в квартиру. Димудус сразу закрыл дверь, запер на все замки, будто они выдержат удар полицейского тарана. А может, преследовал совсем иную цель?

«Ну вот я и в ловушке», подумал Райэдар, видя как друг опустил ключи в карман.

— Зачем ты убежал из полиции? Что ты сделал с этими бедными полисменами? — почему-то шёпотом спешил сказать Димудус. — Теперь все окончательно уверены, что ты виновен во всех преступлениях!

— У меня не было другого выбора, как стать беглецом! — говорил Райэдар. — Я и жив-то сейчас потому, что сбежал из полицейского участка!

— Твой портрет у каждого полицейского!

— То-то, я гляжу, все на меня оборачиваются, — ухмыльнулся Райэдар. — Мне пришлось успокоить троих полисменов по пути сюда.

— Что ты наделал! — Димудус схватился за голову.

— Пока ещё — практически ничего. Но когда поем, займусь своими делами вплотную.

— Ах да, я забыл, ты же хочешь есть.

— А я этого никак забыть не могу. Крошки во рту не было дня два..

— Сейчас принесу что-нибудь, — и Димудус поспешил на кухню, а вернулся уже с большим подносом. Райэдар успел расположиться в кресле, примостил на сумку с оружием.

— А быстро ты делаешь бутерброды, — заметил Райэдар.

— Этого умения не отнимешь! — с чувством произнёс Димудус.

«Разве что, если пальцы обрубить», добавил про себя Райэдар. Возможно, он сказал бы это и вслух, да только рот был занят хлебом и ветчиной.

— А где она сейчас? — внезапно произнёс Димудус. — Что ты сделал с ней? Куда дел тело?

Райэдар едва не подавился, сглотнув непрожёванную пищу, сказал:

— Я никогда не причинил бы ей зла. Её похитил тот, кто пришёл после меня!..

— Ну-ну-ну, успокойся, — проговорил Димудус. — Хорошо, это сделал не ты. Но знаешь, тот кто это сделал, — поступил в какой-то мере верно. Ведь от неё никакой пользы не было, — быстро сказал Димудус, заметив как дёрнулся Райэдар. — Представь, как она работала бы переводчиком. При встрече президентов на конференции о взаимном сотрудничестве. Их президент говорит: «Мы просим вас оказать нам помощь». Она переводит: «Он говорит о помощи». Наш президент отвечает: «Мы отказываемся от вашей помощи!» Она переводит: «Никакой помощи!» Их президент говорит: «Ну что ж, когда-нибудь вы попросите помощь, и как думаете, получите от нас?» Она переводит: «Он говорит, что мы получим». Наш президент спрашивает: «Это что, объявление войны?» Она переводит: «Это объявление войны». Вот так начинаются войны, — со смехом закончил Димудус. Превратил всё в шутку.

— Я вообще считаю, что женщинам нет нужды работать, — проговорил Райэдар. — Так зачем они учатся? Может быть, чтобы найти мужа. А те из них, кто всё-таки решает делать карьеру, откладывая рождение и воспитание детей ради неё, забывают, что карьера не склонится над ними со стаканом воды в руках, лет этак через пятьдесят…