Летописи Нэпэла

На следующий день Даг скончался, хотя по оценкам военведовцев, нашедших его, раны, хотя и были несовместимы с жизнью, поддавались излечению при современном уровне развития медицины. Письмо было передано в Управление Военного Ведомства, где и было расшифровано. В нём говорилось, что Дагу, расследовавшему ряд убийств, совершённых маньяком по прозвищу Костяной Латник, потребовалась допросить другого маньяка, Собирателя Коленных Чашечек, почерк Собирателя был как две капли воды похож на почерк Латника.

Собиратель, из-за которого в своё время пяти гражданам Империи пришлось приращивать коленные чашечки, — их создавали из нескольких клеток в Цитологическом отделении Военно-Хирургической Академии, — находился в клинике доктора Фрекса в качестве подопытного кролика. Собирателя поместили туда после ареста, при обыске в кондоминиуме преступника обнаружили незаконченную костяную броню, — прибитые мелкими гвоздиками к проволочному каркасу человеческие кости, — страшные бугристые доспехи висели в платяном шкафу вместе с обычными костюмами и рабочей одеждой.

Получив разрешение на встречу с маньяком у начальства, гибешевец отправился в больницу. Если процитировать агента, он „в лучшем случае ожидал увидеть Собирателя без рук и ног, как в институте Биопротезирования, в худшем надеялся пообщаться с ним посредством клавиатуры и дисплея, напрямую подключённых к мозгу убийцы, изъятому из тела и плавающему в стеклянной банке, наполненной физраствором, как было в Центре исследования электроимпульсов головного мозга“. Но ожидания Дага не оправдались: он нашёл Собирателя в прекрасном физическом состоянии, даже лучшем, чем в момент задержания. Агент мог утверждать это с полной точностью, сам арестовал его два месяца назад.

Даг заподозрил неладное, и подозрения усилились, когда дежурный врач отказался ответить на вопрос, какие опыты ставятся на Собирателе, сославшись на секретность. Гибешевский мейнфрейм обработал и сопоставил информацию, полученную от Собирателя во время ранее проводившихся допросов, а также последнего разговора и все сведения, имевшиеся о Серпе. Заключение гласило: бесчинствующий на улицах Мириуса маньяк и подопытный Фрекса — одно и то же лицо. Объяснение этому факту напрашивалось одно, Собиратель, а возможно и другие преступники, имеют выход из больницы.

Всё это заставило агента проникнуть в клинику и взломать засекреченную базу данных. Попасть в здание незамеченным было непросто, подобрать пароль к компьютеру в кабинете Фрекса было ещё сложнее, — Даг с честью выполнил эту часть плана, как положено всякому опытному гибешевцу.

Даг узнал, что Фрекс стоит во главе небольшой группы заговорщиков, единственной их целью является свержение императорской власти. Переворот надеются совершить опираясь на боевое подразделение, состоящее из живого материала, — того, что поставлялся в клинику для опытов.

Ознакомиться со всеми документами Даг не успел, — охрану, обходившую помещения больницы, привлекло что-то. Возможно, тихий шорох лопастей вентилятора, обдувавшего перегревавшуюся электронную начинку компьютера.

Пристрелив ретивого охранника, первым сунувшегося в кабинет, Даг воспользовался замешательством остальных и задвинул дверь тяжёлым железным сейфом. Понимая, что вряд ли выберется из западни, набросал письмо, кратко изложив замыслы заговорщиков и следственные действия, приведшие его к гибели.

В последних строках сообщил, что обнаружил узкий ход, оставленный для обслуживания информационных кабелей, и собирается выбраться по нему.

Дверь выбили уже через минуту подоспевшие на помощь санитары. Быстро сориентировались, нашли туннель, по которому скрылся Даг.

Было недолгое стремительное преследование. Дага нагнали в пятистах метрах от клиники и остановили ударами ножей. Добить агента помешал патрульный отряд, предупредивший о своём появлении рёвом мотоциклов.

P.S. Считаем своим долгом уведомить, что за последние 17 месяцев в клинику доктора Фрекса было направлено свыше 200 особо опасных преступников».

Нэпэл закончил чтение документа, отдал его Шейрупу.

— Теперь мне понятно, почему Даг умер, — усмехнувшись, проговорил Император.

— Какие действия вы предпримете? — поинтересовался советник, готовя бумагу для нового приказа.

— Да, хорошую армию он себе собрал! — проговорил Нэпэл, словно не слыша слов Шейрупа. Оглаживал полы чёрного мундира, будто счищая грязь. — Кожеед, Коллекционер Ушей, Зубодёр и даже Поедатель Мозжечков! — из глубин цепкой памяти Императора всплывали имена маньяков, которые, как он думал, обречены на мучения в клинике. — Дьявол! Там ведь и Сайгейр!

— Успокойся, Нэпэл! — Шейруп ласково положил сухую сморщенную руку на плечо собеседника. На какой-то миг холодный и расчётливый глава Военной Разведки, получивший среди подчинённых прозвище «Стальной Арахнид», стал просто дядей Императора. — Не только тебе одному навсегда запомнились те злосчастные дни…

Это было правдой. Шейруп не забыл ярости Нэпэла, — только узнавший о своём царственном происхождении штурмовик, пробив стекло, отделявшее Сайгейра от них, Конклава Гибельного Дня, чуть не разорвал убийцу. Солдаты вырвали Сайгейра из рук нового Императора. Изо рта Нэпэла свисали истекающие кровью куски мяса, выеденные из шеи убийцы. Советник не забыл и решения передать убийцу в клинику, ибо растворение в кислоте, как и медленное вытачивание крови, показалось молодому Императору слишком мягким наказанием. С первого дня Шейруп боялся штурмовика, его граничащей с безумием жестокости. А в последние недели ещё и боялся его зелёных глаз, — Император смотрел надменно, зло. Прямо-таки прожигал дьявольским взглядом…

Советник пытался смягчить племянника сочувствием. Благо, сочувствовать было чему… Иногда, — как сегодня, — это приносило свои плоды. Да, напрасно Трейс… Нет, не надо об этом…

Ему не забыть и умелых движений скальпеля доктора Фрекса, — пришлось смотреть вместе с Нэпэлом процедуру препарирования убийцы. Живьём, без наркоза, — лекарства не давали ему умереть от болевого шока. Церемонию транслировали на огромные экраны над затопленными народом площадями. Прозрачные капсулы с органами были водружены на ониксовые колонны Презрения, для всеобщего обозрения. Но на следующий день увезены, якобы для дальнейших экспериментов.

— Не сомневаюсь, что Сайгейр был собран и сшит, — продолжал Шейруп, — Фрекс желал бы иметь в среде своих заговорщиков убийцу одного Императора, и врага другого. Но отбросим прочь тяжкие воспоминания о былом. Твоего отца уже не вернёшь… — Шейруп вздохнул тяжко. Пытался передать печаль по поводу безвременной кончины племяннику. Только вот в сердце Императора не было места для таких мелочей. Там жила другая грусть. — Он в Мире Героев… А нам надо думать, как совладать с доктором Фрексом. Прикажешь накрыть квартал бомбовым ударом?

— Крайние меры ни к чему, — проговорил Нэпэл. — Мы поступим по-другому. Придётся изменить первый приказ: каннибала расстрелять, а вместо него послать нашего секретного агента глубокого внедрения. Пусть вотрётся в доверие, разузнает что к чему. Здание клиники держать под круглосуточным наблюдением. Незаметно подтянуть к нему войска Военведа и Гибеша. В близлежащих строениях расположить тяжёлую артиллерию. Перекрыть все подземные коммуникации ведущие в клинику, для предотвращения побега заговорщиков. Приступить немедленно.

Шейруп протянул Нэпэлу бумагу, исписанную отточенным за долгие годы мелким твёрдым почерком. Император размашисто расписался по диагонали, от угла до угла листа.

— Император! Осталось десять секунд. Время приветствовать народ, — тихо проговорил не выходя из тени стены телохранитель.

— Спасибо за напоминание, Мрекс! — Нэпэл схватил со стула бронеплащ, накинул, пуговицы застёгивать не стал. Распахнул тяжёлые двери, и ворвавшийся вихрь отбросил чёрные полы. Быстрым шагом вышел на террасу, оказался над миллионной толпой, что немедленно взорвалась оглушительным криком, приветствуя человека в чёрном мундире и плаще, развевающемся подобно крыльям за спиной.