Тайрен'эни

Райтон с удобством расположился в низком мягком кресле у тлеющего камина, лениво пощипывая виноградную кисть, привезённую из Лантии. Напротив него, в точно таком же кресле сидел мужчина одного с принцем возраста, только со светлыми короткими волосами и в более богатой одежде.

— Ты давно не приезжал в гости, кузен, — произнёс блондин, отпив глоток красного вина.

— Дела были, — Райтон пожал плечами. — Ты же понимаешь, война на Рубежах не позволяет мне надолго отлучаться из столицы, да и… с наследницей возникли кое-какие проблемы.

— Кристен… — лицо правителя Килленмара приобрело мечтательно-задумчивое выражение. — Моя дорогая сестричка Кристен…

— Милтон, ты больной, — Трейз не удержался и презрительно фыркнул. — Ты ещё не выкинул из головы свои дикие мысли? У тебя уже есть одна сестра, и скажи спасибо, что я не сказал Крис, где Эллинора.

— Кристен мне всегда нравилась больше, чем Элли, — Милтон улыбнулся. — У Крис есть характер, она в мать пошла.

— Как бы то ни было, о своей сестре — этой сестре — можешь забыть, — сухо произнёс Райтон. — Она моя официальная невеста, с одобрения и согласия Совета.

— Кристен выбрала тебя в мужья? — Милтон изогнул бровь. — Она же на дух тебя не переносила, ещё когда была ребёнком.

— Времена меняются, — Трейз соизволил снисходительно улыбнуться. — И законы тоже, Милтон. У наследницы теперь существуют ограничения в полномочиях.

— И что же, ты уехал и оставил Крис одну в столице? — словно невзначай поинтересовался правитель Килленмара. — Не дождавшись свадьбы?

— Она не в столице, — нехотя признался принц — всё равно новость о сбежавшей наследнице долго не утаишь в стенах Сонлары. — Она снова сбежала от меня. И отсиживается в Ферре, за Рубежами.

— А, с мятежным лордом, — кивнул Милтон. — И как ты собираешься добраться до… невесты, Трейз? Если тебя не пускают за Рубежи?

— Доберусь, Милтон, не сомневайся. У меня есть способ, надежный способ.

— Кстати, разве Неумирающие позволили тебе так вольно распоряжаться во дворце в обход Кристен? Насколько я помню, эти дамы всегда маячили за спиной наследной принцессы. Тётя Клерал должна была такую бурю поднять…

— Милтон, если бы у меня возникли проблемы с этой стороны, я бы не сидел сейчас с тобой и не попивал вино, — хмыкнул Лигмор. — Поверь, Нимелия может некоторое время обойтись без моего присутствия.

— Всё, всё, не буду лезть в твои тайны, — Милтон поднял перед собой ладонь. — Скажи, Крис такая же красивая?

Трейз задумался. Милтона вежливо выпроводили из столицы пять лет назад, когда молодая наследница с возмущением пожаловалась Неумирающей, что брат питает к ней отнюдь не братские чувства. Скандал раздувать не стали, отослав лорда Орнелиса-старшего наместником в пограничный Килленмар, понадеявшись, что там он немножко придёт в себя и забудет свои странные желания. Судя по всему, время не возымело на Милтона никакого влияния, он по-прежнему думал о Кристен не как о сестре.

— Не могу назвать её красавицей, Милтон, — медленно ответил Райтон, представив принцессу. — Но она хорошенькая.

Они замолчали. Наместник Килленмара рассеянно позвонил в серебряный колокольчик, обнаружив, что хрустальный кувшин с вином опустел. Через несколько минут в залу вошла миловидная хрупкая девушка лет восемнадцати, держа в руках поднос. Молча поменяв пустую посуду, она повернулась, чтобы уйти.

— Элли.

Она застыла, в больших серых глазах мелькнуло что-то, отдалённо напоминавшее отчаяние, и тут же исчезло. Лицо с тонкими чертами приняло отстраненное, бесстрастное выражение.

— Да, милорд.

— Поздоровайся же с кузеном, вы давно не виделись.

Девушка аккуратно поставила поднос на стол, взялась кончиками пальцев за длинную полупрозрачную юбку и присела в низком реверансе. То, что при этом глубокое декольте опустилось ещё на несколько сантиметров, её совершенно не волновало. Эллинора давно не обращала внимания на откровенность собственных нарядов, и краснеть по этому поводу она перестала тоже довольно долгое время назад. Пышные каштановые локоны, заколотые гребнем с крупными рубинами, скользнули по обнажённому плечу девушки, когда она склонила головку.

— Добрый день, лорд Райтон. Рада вас видеть.

Бархатистый, низковатый голос заставил бы вздрогнуть не одного мужчину, будь в нём хоть капелька эмоций. Трейз разглядывал эту девушку, так не похожую на улыбчивую, немного застенчивую леди Эллинору Орнелис, младшую сестру наследницы, испытывая странные чувства.

— Ты похорошела, Элли. Выросла, расцвела, — негромко произнёс принц, коснувшись пальцем щеки девушки. — Как тебе живётся в Килленмаре?

— Хорошо, милорд.

Врать, не моргнув глазом, она тоже научилась.

— Милтон тебя не обижает?

— Нет, милорд.

— Ты какая-то неразговорчивая сегодня, дорогая моя, — небрежно заметил Милтон, скользя взглядом по изгибам фигурки, обтянутой тонким шёлком.

— Я неважно себя чувствую, милорд.

— Хорошо, иди, Элли, — правитель города махнул рукой, отпуская девушку. — Ты переночуешь у меня, Трейз?

— Да, пожалуй. Неизвестно ещё, когда я снова доберусь до нормальной кровати и ванны, — кивнул принц. — Скажи… ты не будешь против, если Аллертон навестит Эллинору?

Милтон помолчал.

— Не против. Если он не зачастит в Килленмар, узнав, что Элли жива.

— Не зачастит, можешь успокоиться.

Эллинора, вернувшись в комнату, по счастью не слышала этого разговора. Расположившись на диване, она взяла книгу и начала бездумно скользить глазами по строчкам, время от времени перелистывая страницы. Она могла свободно передвигаться по особняку Милтона, но ей было категорически запрещено и шагу ступить за его пределы. Главный вход охранялся, от двух чёрных ключи были у экономки, а комнаты Эллиноры, расположенные на втором этаже, не имели балкона, окна же были забраны ажурной золотой решёткой.

Девушка привыкла не замечать время, зачастую просто бродя по залам, как призрак. Прошлая жизнь в Сонларе, с Кристен и тётей казалась далёким неправдоподобным сном, а нынешняя — нескончаемым кошмаром. Медленно тянулся день, Эллинора, отложив книжку, отправилась в ежедневную прогулку по особняку, не замечая почтительных поклонов служанок и двусмысленных улыбочек друзей Милтона. Поужинала она в своей комнате, как обычно, и как обычно, едва за окном начало темнеть, стала готовиться ко сну. Она понятия не имела, кто придёт сегодня к ней, и придёт ли вообще — хотя последнее случалось редко, — но по большому счёту ей было всё равно. Игрушка, она и есть игрушка, пусть и красивая.

Едва Эллинора с помощью служанки облачилась в полупрозрачную ночную рубашку, в коридоре раздались шаги. Горничная выскользнула через неприметную дверку, не сказав ни слова — с Эллинорой вообще мало кто разговаривал, иногда она даже боялась, что забывает, как надо говорить. Девушка встала, накинула халат и отошла к окну. Некоторые из гостей, приходившие раньше, чем она ложилась, находили удовольствие в том, что девушка была не совсем раздета — им нравилось самим снимать с неё одежду.

Скрипнула дверь, Эллинора даже не обернулась, сохраняя невозмутимость бездушной куклы. Раздался голос:

— Эллинора?.. Ты жива?!

Девушка вздрогнула, резко обернулась и подавилась собственным криком: впервые за два года в ней всколыхнулись эмоции. Аллертон стоял напротив неё, разглядывая с удивлением и восхищением. Эллинора вдруг почувствовала себя неловко в полупрозрачном пеньюаре. Судорожно сжав у горла ворот халата, она отступила назад, в серых глазах отразился ужас и отвращение.

— Здравствуй, жена моя, — Аллертон улыбнулся и шагнул вперёд.

— Не подходи! — её голос сорвался на визг.

— Ну, дорогая, неужели ты до сих пор боишься меня? — герцог подходил ближе, по пути небрежно бросив на стул куртку. — Ты ведь уже давно не девочка, Элли.

Аллертон почти вплотную подошёл к ней. Девушка внезапно метнулась в сторону, к двери в спальню, надеясь закрыться там — слишком поздно она вспомнила, что во внутренних дверях её покоев нигде не было замков. Герцог с лёгкостью поймал Эллинору, и, несмотря на слабое сопротивление, прижал к себе.