Страница 71 из 78
– Истинно так, но только если ты не знаешь, где искать.
– Нет, это не имеет смысла. Ничто из того, что я сказал, не могло заставить тебя поверить мне. Я не рассказал достаточно для того, чтобы убедить её, и тебя я тоже не убедил.
– Ты прав. Моему сердцу было любопытно, и разум последовал за ним. Ты не убедил меня, – сказал Менотий, заворачивая за угол и останавливаясь так резко, что шедший следом Корд едва не упал, – но твои экипажи смогли сделать это.
Лица повернулись в его сторону. Некоторых он знал, Когетсу, Шорнал, Зейд и Сол кивнули и небрежно отсалютовали. В их глазах он видел осторожность, и пустоту тоже. Он задумался над тем, сколько времени они провели здесь из-за лояльности к нему, или, после всего, что было, им просто не оставалось ничего иного. Ориго, склонившийся неподалёку над картами, лежавшими на ящике с боеприпасами, повернулся и выпрямился. Лидер скаутов склонил голову и дотронулся костяшками кулака до губ – жест, которым многие уроженцы Талларна заменяли официальное приветствие. Глаза его были темны и спокойны, как и всегда.
Корд улыбнулся в ответ и огляделся, рассматривая окружавшие его лица. Менотий стоял в шаге позади него, а за ним стоял ещё один воин Железных Рук в поношенной чёрной броне, лицо было скрыто пластиной с прорезями, линии головы искажались выпуклостью с оптическими линзами над правым глазом. Оба стояли неподвижно, словно две гудящие статуи. Выдержав паузу, Менотий шагнул вперёд. Полированные пальцы его руки разжались и прикоснулись к поверхности карт.
– Мы отправимся сюда, – сказал он. Глаза Корда скользили по линиям и цветам, обозначавшим географические особенности, имевшие ныне лишь второстепенное отношение к реальной местности на поверхности Талларна. Сотни отметок были нанесены на бумагу. Частично это напоминало его собственную карту, которой он пользовался для отслеживания контактов и столкновений с отрядами противника, но та карта являлась лишь тенью, данных, покрывавших лист, лежащий перед ним. Часть, указанная Менотием, была покрыта клубком маркеров. Участок был окружён горами и пересечён руслами рек, которые сейчас либо высохли, либо превратились в каналы, заполненные грязью. Палец Менотия указывал на название местности – Хакадия.
– Как ты сделал это? – только и смог выдохнуть полковник, глазами он продолжал бродить по данным, нанесённым чернилами поверх плоских изображений гор, холмов и равнин, – Для этого нужны данные о переговорах и столкновениях от всех наших сил… Я бы никогда не смог получить доступ к этой информации.
– Но я смог и сделал, – ответил Менотий. Корд посмотрел в глаза космодесантнику, тот кивнул в ответ. – Я – носитель. А ты – глаза, через которые было дано значение.
Он вновь посмотрел на карту. Это было там, настолько ясно, что он подумал, если бы он моргнул, то карта, ящик со снарядами и пол исчезли бы, оставив лишь одну правду, открыто лежащую перед ним.
– И что ты видишь? – спросил он, не поднимая взгляда.
– Круг. Конец, – ответил Менотий. – Ты разве этого не видишь, полковник?
– Нет, – выдохнул Корд. Цветные точки и линии плавали перед его взором, данные рядом с ними, тени и плоскости рваных кривых, струившихся подобно течениям воды, ищущим сливное отверстие. Он был прав. Он всегда был прав, и теперь он видел тому подтверждение: изображение скрытой реальности, о которой он всегда знал, просто она находилась за пределами его возможностей видеть. – Нет. Я не вижу круг. Я вижу вихрь.
Кулак Хренда поднялся вверх, если бы кто-нибудь мог видеть этот отряд машин со стороны то, этот простой жест мог бы показаться им случайным, текучим, словно приветствие. Мельтаганы ожили и выстрелили, мгновенно наполнив воздух визгом и светом. Кормовая часть «Сикаранца» Альфа-легиона вспыхнула белым. Энергетическое копьё пробило себе путь сквозь броню. Башня танка повернулась, подобно голове человека, чувствующего поцелуй лезвия клинка в спину. Его боезапас детонировал, развалив корпус на две части. Хренд уже прекратил огонь, уже поворачивался, быстрый, словно атакующий тигр. Ударная волна прокатилась по нему, жар впитался в него. Его железная оболочка была его телом. Не было никакого провала, никакой разницы между ним и ревущим голодом орудий в его плоти.
Другой танк Альфа-легиона начал уходить в занос, прицеливаясь. Снаряд вылетел из дула его главного орудия. Хренд видел его, видел, как снаряд прорубает воздух, словно реальность стала вдруг заторможенным воспроизведением с покадровой развёрткой: красно-белый цветок смерти «Сикаранца», останавливающийся «Лендрейдер» Альфа-легиона, два «Венатора», отходящие в тыл, перекрутившийся в талии Орун, наводящий свои орудия на уцелевшего «Сикаранца». Всего секунду назад всё было спокойно, предсказуемо, голубые корпусы машин Альфа-легиона шли рядом с серыми глыбами боевой группы «Киллар».
«Лендрейдер» резко отвернул, остановился и развернулся, его штурмовая рампа откинулась ещё до полной остановки машины. Фигуры в броне высыпали из танка, они стреляли на бегу из плазменного и мельта оружия.
«Лендрейдер» начал сдавать назад. Пурпурный луч света выжег землю в том месте, где только что находился танк. Пылевой ветер превратился в вихрь, наполненный стробоскопическим светом. Альфа-легионеры бежали вперёд, ветер обдирал лак с их брони. Долго они не протянут, ветер пробьёт себе путь внутрь их доспехов, и отравленный воздух Талларна заберёт их жизни. Но пока этого не случилось, они были смертельно опасны.
Хренд повернулся, поднимая руки, чтобы выстрелить. Луч света ударил в него, и он пошатнулся. Вспышка обжигающе белой боли поглотила его. Она была реальна, шокирующе, чрезвычайно реальна. Визг статики затмил голоса его братьев, словно штормовой ветер просочился в вокс-сеть.
А ещё там было чёрное солнце, словно дыра, прорезанная в шторме.
«Живи, – прошептало оно, голос нежных обещаний, сломанных костей, ветра, гуляющего по выбеленным черепам и зова мертвечины. – Твоя тень ждёт».
«Нет, – хотел ответить он, – нет…». Но воспоминание о крови наполнило рот привкусом железа. Глаза апотекария смотрели на него сверху вниз. Они были пусты, просто два тёмных провала в сиянии.
«Что ты такое?»
«Я… – Железо…»
«Тогда живи!»
Он шагнул вперёд, пелена перед взором прояснялась. Он выстрелил, и ещё раз, ракеты сорвались с его спины, болтер ревел в руках, и был свет, яркие цвета плавящихся обломков, скрежет раздираемой брони, он пинком отправил кого-то в полёт, словно низверженного идола, его кулак бил, и песок, небеса, далёкие звёзды кричали ему в ответ.
Он остановился, поле битвы перед ним стало тихими руинами. Вокруг него заплеталась песнь железа, пульсируя в такт вдохам, которые он больше не мог делать.
«Ты – железо, дитя», – сказала песня. Солдаты и машины Альфа-легиона исчезли. Огонь и обломки указывали на места их гибели. Были и другие искорёженные догорающие кучи металла, но Хренд не думал о них. Факт их присутствия значения не имел. Какая ещё у них была цель, кроме как уничтожать и быть уничтоженными?
Что-то двигалось на земле. Он сфокусировался, глаза блуждали в поисках маркеров целей. По земле в сторону одной из куч обломков ползла фигура. Воин горел, языки пламени и жидкость струились по исцарапанным песком голубым доспехам. Хренд подошёл к нему, посмотрел вниз, почувствовал, как умоляющая дать ей выход сила наливает его руки теплом.
Он перевернул пинком ползущую фигуру. Зелёные линзы смотрели на него снизу вверх, руки потянулись за оружием, которого больше не было на месте. Хренд поставил свою ногу на грудь воина.
– Для тебя всё закончится здесь, – сказал он по воксу.
– Предательство… – голос говорившего сопровождали влажные хрипы. Голос свидетельствовал о наличии внутренних переломов и кровотечений.
– Ты не единственный, кто знает ему цену, сын Альфария.
– Вы умрёте здесь…
Хренд поднял свой взгляд вверх. Факты, касающиеся текущей обстановки медленно просачивались в его сознание. Орун был рядом, всё ещё живой, так же как и Джарвак со своей машиной. Самое важное – бурильная установка тоже превозмогла, рядом с ней находились эскортирующие «Венаторы». Огонь, плясавший на обломках машин, вихрился от штормового ветра. Сгущалась тьма, пыль и сумерки скрывали всё, кроме отсветов пламени.