Страница 84 из 86
– Я никогда его об этом не просил.
Джебез тщательно обдумал ответ.
– Но ты же видишь, что он приносит нам победы.
– Я вижу будущее для легиона без клановых Отцов, тут сомнений нет, – отвернувшись, Кернаг окинул взглядом двоичную резьбу. – И всё же ты не посовещался с нами перед тем, как передать Шадраку Медузону мантию лидерства.
– Не могу поверить, что...
– Что нам бы это не понравилось? – железный отец Гаррсака покачал головой. – Скажи честно, чего, по-твоему, может достичь Медузон? Нанести пару ударов могучему врагу, выиграть немного времени для тех, кто не пришёл нам на помощь, и предоставить неприятелю крупную цель, которую можно выследить и уничтожить? Если бы ты явился ко мне и спросил моего совета, я ответил бы именно так.
Ауг осторожно изучил собеседника.
– Раньше ты хорошо отзывался о нём.
– Мы ждали подходящего момента. Не мешали уходить никому, кто желал служить под знаменем военачальника, но всегда говорили им: настоящий совет ещё впереди. Мы вернемся на Медузу и там определим будущее нашего легиона. С этим ничего не изменилось.
– И что в таком случае делать с войной?
– А что с ней? – протянув руку, Кернаг провел пальцем латной перчатки вдоль линий бессмысленных алгоритмов. – Нам её не закончить. Нам не изменить её ход. Наша единственная цель – выжить в ней.
Джебез едко усмехнулся.
– Мало хорошего в том, чтобы выжить, потеряв честь.
– Несомненно, но не путай честь со слабостью. Мы никому не должны, и нам никто не должен, – отвернувшись от двоичных писаний, Кернаг уставился прямо на Джебеза. – Вот тебе тезис, который ты знаешь, но не приемлешь: нас погубил наш примарх. Он был единственным слабым звеном, из-за которого развалилась вся машина. Строго говоря, он не происходил с Медузы. Это дорого обошлось нам всем, как ты знаешь. И чем же мы занялись после него? Повторили историю, завели себе номинального лидера с культом личности. Создали новое ключевое звено, слабее прежнего, и опять происходящее с Терры. Тут попахивает безумием, можно сказать.
– О, тогда можешь больше ничего не говорить, – вздохнул Ауг. – Я знаю, что последует дальше. Вы соберете этот ваш совет на Медузе, и железные отцы заберут власть над легионом, как уже пытались Отцы клановые.
– Мы всегда так жили.
– До Ферруса.
– Верно.
Тут Джебез и накинулся на Кернага.
– Да будь он жив, ты никогда бы не произнес подобного! Теперь ты рассказываешь о его слабости, но раньше-то помалкивал!
Воин Гаррсака пожал плечами.
– Прошлого нам не изменить.
– Медузон – не примарх.
– Нет. И это одно из немногих его достоинств.
Ауг почувствовал, что гневается всё жарче, что усмирить это пламя будет сложно, и что нельзя позволить себе схватиться за клинок.
– Ты зря потратил время, – проговорил он. – Ты зря выслеживал меня здесь, и ты неверно оценил мою позицию в этом вопросе. Когда меня восстановят, я стану Избранной Дланью военачальника. Если мы обречены погибнуть, так тому и бывать – но погибнем мы с оружием в руках.
Кернаг вздохнул, долго и тихо втягивая воздух.
– Брат мой, я пришёл наставить тебя на путь здравомыслия. Ты остаешься железным отцом. Ты должен быть среди нас, направлять легион.
– Нет. Медузон снова даёт воинам надежду. Я не позволю тебе отнять её.
Собеседник печально смотрел Джебезу в глаза, но ничего не отвечал. Ауг не убирал латницу от рукояти короткого цепного топора, пытаясь понять, насколько быстро сумеет выхватить оружие в нынешнем ослабленном состоянии. Воздух между легионерами будто бы сгустился, как перед грозой.
Затем Кернаг медленно расслабился. Одновременно с этим в дальней стене зала отъёхала в сторону ещё одна панель. В проходе возникло огромное создание из бронзовых катушек, механодендритов и когтей, окружавших золотую личину; облачено оно было в рясу из плотной ткани тёмно-багрового цвета. Зашуршали металлические сегменты, зашипели раскрывающиеся отверстия дыхательной маски, и магос-доминус скользнул в комнату, сопровождаемый летающими курильницами и роем нанодронов.
– Мои господа, – произнес Фармакос нараспев, так же безучастно, как и Шэлекта до него, – сожалею о своём вмешательстве, но для процедуры всё подготовлено. Надеюсь, вы можете экстренно завершить ваше общение?
– Нам больше нечего сказать друг другу, – отвернувшись от Кернага, Джебез поклонился магосу.
– Ты не сможешь снова войти к нему в доверие, – железный отец Гаррсака по-прежнему обращался к Аугу. – Теперь у него есть лично отобранные советники, в точности как у Ферруса. Избранная Длань – бессмысленный титул, который Медузон даровал тебе, чтобы держать на поводке. Исцели свои раны, молю тебя... Но этим ты не добьешься желаемого.
Однако Джебез уже не слушал его. Он видел, как за спиной магоса открывается дверь в другое помещение, уставленное инструментами для разделки плоти и обдирки металла. В центре его находился операционный стол, подготовленный для вскрытия потрепанного смертного тела Ауга. На нём железного отца ждала боль, но также и восстановление.
– Я долго терпел, – произнёс Джебез, ковыляя к проходу. – Но с меня хватит – начинайте процедуру.
Когда Ауг прошёл мимо Фармакоса, пустой взгляд золотых глаз магоса остановился на Кернаге. Несколько секунд железный отец Гаррсака стоял без движения. Затем, почти неразличимо, он склонил голову.
Техножрец ответил ему микроскопическим кивком и развернулся, зашелестев рясой по отполированному металлическому полу.
– Как пожелаете, медузиец, – сказал магос. – Теперь всё готово.
Горгонсон коснулся Шэлекты и подтянул его к себе. Механикус, ступавший на шаг впереди космодесантника, тут же напрягся.
– Мы пришли не этой дорогой! – рыкнул Горан.
– Правильно.
– Я сказал тебе отвести меня к железному отцу.
– Это я и делаю.
– По кратчайшему пути!
Они стояли на подвесном мостике, и далеко внизу бурлила и шипела огромная кальдера. В воздухе клубился подсвеченный искрами дым, который валил из разинутых зевов очистительных чанов. Покачивались и лязгали висячие цепи, заводимые на позицию, где команды рабов, трудившихся внизу, могли закрепить на них тяжёлые железные отливки.
Шэлекта повернулся к легионеру, и его линзы размыто засветились в дымном полумраке.
– Вы не уточняли. Кратчайший путь не всегда является самым эффек...
Апотекарий отшвырнул техножреца в сторону, и тот едва не свалился через ближайший к ним поручень. Затем Горгонсон бросился бежать, чувствуя, как мостик раскачивается под его грузными шагами.
– Медузиец! – раздался позади крик Шэлекты. – Не передвигайтесь в одиночку! Впереди опасность!
Не обращая внимания на техножреца, Горан прибавил ходу. Он сразу видел, когда человек тянет время, а провожатый до этого вёл его через бесконечные комнаты, уставленные загадочными чудесами марсианского жречества. Казалось, что обитатели зиккурата решили продемонстрировать воину свою мощь, показав ему эту диковинную вереницу гротескных вещей. И в каждом зале или кузнице Горгонсон видел всё новых рабов с затупленным мозгом, разумы и тела которых сковали механическими кандалами, а волю уничтожили. Это место держалось на них, на тысячах тысяч мясных марионеток, на горах изобильной плоти, принесённой в жертву у алтаря слепой покорности. Вот чем занимались владыки Льякса – подчиняли умы машинной воле, чтобы выстоять перед надвигающейся бурей.
Заглушали чувства, сокрушали души.
И он позволил им забрать Ауга.
Горан на бегу протаранил окованные бронзой двери. За ними обнаружились длинные галереи с высокими сводами, заполненные нескладными автоматонами. Апотекарий вдохнул смрад палёных трансмиссий, услышал ритмичный грохот кузнечных молотов. Впереди зияли входы в туннели, целые десятки извилистых путей, уходивших к центру крепости. На глазах легионера туда входили ковыляющие сервиторы, за которыми надзирали техногвардейцы. Дальше вверх стоял отряд «Таллаксов», и машины уже повернули безликие головы к незваному гостю у входа.