Черная книжка

Раньше я никогда бы и не подумал, что стану работать на отдел внутренних дел. Большинство полицейских не делают этого. Многие, даже если приставить пистолет им ко лбу, не станут работать на тех, кто проводит расследования относительно других полицейских. Я и сам поначалу упирался, а согласился только потому, что меня попросил не кто иной, как Гоулди, и он пообещал, что моя работа с ним не будет касаться всякой мелюзги. А работа заключалась не в том, чтобы ловить полицейских, виновных в мелких безобразиях вроде внесения ложных сведений в табель учета рабочего времени, опозданий на работу, неявки в суд или использования в участке некорректных высказываний.

Нет, мы занимались кое-чем значительным. Тяжкими преступлениями. Крупномасштабной коррупцией.

Насколько мне было известно, никто, кроме Гоулди и меня, не знал, что я тайно сотрудничаю с отделом внутренних дел. Даже моя сестра Пэтти и отец не догадывались. Не в курсе была и Кейт. Конечно, нехорошо скрывать такие важные вещи от самых близких людей, но в действительности я делал это ради их же блага. Я имел дело кое с чем довольно взрывоопасным, и если бы о моей секретной деятельности стало известно, много дерьма вылилось бы и на меня, и на тех, кто об этом знал. Так что в случае чего будет лучше, если мои близкие родственники и Кейт смогут, не лукавя, заявить, что пребывали в неведении.

Мы сели в баре и заказали бутерброды с отварной солониной. Бармен поставил перед нами плетеную корзинку с попкорном. Мы запустили в нее пальцы и стали набивать рты воздушной кукурузой.

— В течение двух недель, пока я был отстранен от работы, я только то и делал, что размышлял над нашей историей, — начал я. — Единственное, до чего смог додуматься, — это то, что вся возня с маленькой черной книжкой не имеет к самой книжке никакого отношения. Она затеяна исключительно ради меня. Кто-то захотел меня сделать. Кто-то знает, что я тайно работаю на вас. Кто-то знает, что я провожу расследование. И кто бы это ни был, он хочет меня остановить.

— Никто не знает, что ты проводишь расследование. Никто, кроме меня. Твоя фамилия нигде не фигурирует. — Гоулди окинул меня взглядом. — Ты говорил, что никогда никому не рассказывал. Ни своей сестре, ни своей напарнице…

— Так и есть, не рассказывал.

— Тогда никто не в курсе, кроме нас с тобой. Ты в данном конкретном случае — призрак. — Он шлепнул меня по руке. — Как прошла твоя встреча с прокурором?

Я чуть не поперхнулся.

— Тебе что, теперь известно обо всем, чем я занимаюсь?

— Малыш, я даже знаю, что ты ел сегодня на завтрак.

Вот такой он, Гоулди. У него везде есть глаза и уши. Я не смог бы найти более подходящего человека, который бы столь эффективно оберегал меня от опасностей.

— Судебное разбирательство будет тяжелым, — сказал я. — Эми опасается, что они постараются свести все к вопросу достаточных оснований.

— Если перевести на понятный язык, они попытаются сделать виноватым тебя. — Гоулди перешел прямо к делу.

— Да, и тут уж не до шуток.

— Но ты не спеши что-то предпринимать, — посоветовал он. — Никогда не знаешь, в какой момент ветер может перемениться.

Я поднял на него глаза. Гоулди никогда ничего не говорил просто так.

— А поподробнее? — попросил я.

Он пожал плечами.

— Я всего лишь веду речь о красивой помощнице прокурора штата — Лентини. Той самой, которая две недели назад пыталась обвинить тебя в похищении бухгалтерской книги.

— Маленькой черной книжки.

— Именно так. Теперь она пытается раскручивать дело относительно особняка-борделя. И теперь ты ей нужен. Тебе это не показалось странным?

Вообще-то и в самом деле показалось.

— Что, по-твоему, означают такие перемены?

— Возможно, наш замечательный прокурор штата меняет свою позицию. Возможно, Максималистка Маргарет маневрирует на пересеченной местности и видит ситуацию уже в другом свете.

— Каким образом?

— Ну, ее первое восприятие заключалось в том, что ты опозорил мэра, а он — ее благодетель, так ведь? Именно благодаря ему она стала прокурором штата. Потому и пыталась смешать тебя с дерьмом.

— Безусловно.

— А теперь? — Гоулди воздел руки к небу. — Возможно, сейчас она думает: черт возьми, у мэра нет никаких шансов — из-за инцидента он покинет свой пост. Почему бы не воспользоваться подходящим случаем по максимуму? — Гоулди посмотрел на меня. — Кто-то ведь должен будет занять место мэра, правильно?

Мне такое в голову не приходило. А ведь Максималистка Маргарет по фамилии Олсон вполне могла бы стать следующим мэром. Ну конечно. Безусловно.

— Эми Лентини — ее козырь, — продолжал Гоулди. — Она была федеральным прокурором в штате Висконсин. Ты помнишь, как пару лет назад одному тамошнему сенатору пришлось уйти в отставку, когда его уличили во взяточничестве?

— Тем делом занималась она?

— Именно так. Она умеет работать.

— Висконсин. Ха!

— Да уж. Родилась в городе Аплтон, училась сначала в колледже в городе Мадисон, а затем — на юридическом факультете Гарвардского университета.

Принесли наши бутерброды: отварную солонину, лежащую толстым слоем на ржаном хлебе, множество ломтиков соленых огурчиков и толстые картофельные чипсы.

— Почему меня не удивляет, что ты все о ней знаешь? — задал я риторический вопрос.

— Это моя работа. — Гоулди откусил от своего бутерброда большой кусок. Я сделал то же самое. — Ситуация быстро может быстро изменяться — все, что я хочу сказать, — продолжал Гоулди. — Никто не знает, на чьей стороне лучше находиться. Поэтому пока что не спеши что-либо предпринимать.

Доводы казались вполне разумными.

— Держись поближе к Эми Лентини, — сказал Гоулди. — И наблюдай за ней.

Это будет несложно, тем более что выбора у меня и не было.

— Однако для тебя гораздо важнее решить главную проблему, — произнес Гоулди и провел языком по зубам. — Я имею в виду маленькую черную книжку. Найди ее. Она для тебя — ключ ко всему. Если ты ее отыщешь, остальные проблемы отпадут сами.

Коротко и по существу. Теперь, когда я снова на службе в правоохранительных органах, это будет моим приоритетом.

— Кстати, как продвигается наше дело? — сменил тему Гоулди.

Он имел в виду мое тайное расследование. Расследование, о котором знали только два человека — я и он. Расследование, которое, если все пойдет по плану, может перевернуть полицейское управление Чикаго с ног на голову.

— Оно на стадии завершения, — сообщил я.

— Когда финал?

— Скоро, — пообещал я. — Очень скоро.

31

— Я рад, что ты вернулся, приятель.

Сошиа, проходя мимо моего письменного стола, шлепнул меня по спине.

— Ты по мне скучал?

— Даже поговорить было не с кем. Мой новый напарник не любит хоккей. Как можно не любить хоккей?

Он имел в виду Рейнольдса — новенького в нашем коллективе детективов.

В тот вечер во время облавы со мной были Ленни Сошиа, Рик Рейнольдс, Мэтт Кроули и Брайан Бенсон. Я стал размышлять, не мог ли кто-нибудь из них тайком забрать маленькую черную книжку.

Однако трудно представить, чтобы Сош, которого я знаю со времен учебы в полицейской академии, совершил подобный поступок. Рейнольдс еще такой молодой и неопытный, что его, пожалуй, пока можно считать всего лишь молокососом. Он, конечно, славный малый, но не имеет почти никакого понятия о работе детектива. Кроули? Он почти достиг почтенного возраста и собирается уйти на пенсию. Наверное, даже носит подгузники для взрослых. А Бенсон? Я считаю его классным парнем, с хорошим чувством юмора, и он всегда прикроет спину товарища, если ситуация вдруг станет опасной, но рожать в уме собственные идеи он не способен.

Кстати, ни один из четверых детективов не вызвался на ту операцию добровольцем. Я попросил их поучаствовать в ней, потому что у меня было предчувствие: облава в таком районе, как Голд-Коуст, может оказаться мероприятием довольно хлопотным. Тогда я не осознавал, насколько хлопотным, но главное заключается в следующем: никто из этих парней не знал, что я попрошу их поучаствовать в операции.