Обратно (и) туда

– Ну да, решено уже. Через неделю свадьба, – признался Андрей и театрально шлёпнул себя ладонью по лбу.

– Круто, друг… Ну, когда-то же надо … говорят. Сам я не уверен, вообще-то, – Хорхе покрутил туда-сюда рукой с растопыренными пальцами, – Давай, садись в тарантас, поехали.

– Куда?

– Вечеринка, тут на Карабаси… клёвая. Полнолуние сегодня отмечаем. Давай поехали. Вон парня задерживаем.

Карабаси назывался дальний и самый просторный пляж. Фактически он находился уже за пределами городка, на полпути между ним и столицей провинции. Там очень часто проводились всевозможные пляжные вечеринки.

– Чего, чего отмечаем? – с сомнением в голосе спросил Андрей.

– Ну, вроде, полнолуние… это когда Луна круглая как тарелка… мистика там… бла-бла-бла, оборотни и хрень такая всякая. Я точно про эту чушь не знаю, но девчонкам такое нравится, это я знаю точно. Так что не тормози. Поехали, будет тебе типа мальчишника. Расслабимся, пообщаемся.

Терпение у водителя древней Ауди, который всё это время безропотно ждал окончания дружеского общения бывших коллег, наконец-то надломилось, и он застенчиво просигналил.

– Ну, всё, заканчивай ломаться. Лезь в машину, – Хорхе чуть не силой запихнул и без того не сопротивлявшегося Андрея на переднее сидение своего микроавтобуса.

*****

– Вот, блин, сигареты упёр… – Андрей заметил, что вместе с Хорхе с низкого столика исчезла пачка сигарет. Он стал ощупывать свои карманы в поисках второй пачки, чёрной жестянки, сигаретой из которой он угощал старого пирата на набережной. Не нашёл.

– Эй, Хорхе, сигареты верни! – Крикнул в спину уходящему другу Андрей, но он не услышал. И не мог бы услышать: с одной стороны шумел морской прибой, а с другой доносилась музыка.

Андрей вздохнул, очень не хотелось вставать с лежака, где он так удобно разместился, метрах в десяти от ночного моря и на максимально возможном удалении от ближайшего пляжного бара, устроенного под тростниковым навесом. Рядом с баром в большом шатре располагалась зона чиллаута. По периметру шатра были расставлены низкие топчаны, покрытые не новыми, с залысинами, коврами. Рядом с ними располагались столики для кальянов, похожие на жестяные подносы на коротких ножках. Таких шатров было три. Был на пляже и танцпол, он располагался ещё дальше от моря и от того места, где на одном из лежаков, расставленных специально для гостей вечеринки, предпочитающих уединение, и пристроился Андрей. Каждый лежак был заботливо снабжён пледом, сложенным аккуратным квадратом.

Все шатры и оба бара соединялись с танцполом дорожками из горящих факелов, расположенных, однако, не слишком близко один к другому. Одна такая дорожка вела и к скоплению лежаков.

Андрей вздохнул, улёгся поудобнее, положив голову на пару пледов, предусмотрительно собранных им с соседних лежаков, укрылся третьим. И принялся думать над тем, какое из желаний, обуревающих его в эту минуту сильнее, лень или тяга к курению.

– Вот же они, твои сигареты, – их темноты возникла стройная, загорелая девушка, с шевелюрой темно-коричневых волос, которые торчали в разные стороны, напоминая спутавшиеся, отслужившие свое пружинки. Она ловко выудила пачку из-под столика, куда ту, по всей видимости, смахнул Хорхе, перед тем как отправиться к бару за очередной порцией алкоголя.

Голубое одеяние девушки напоминало арабскую галабею, скроенную из струящейся воздушной ткани. Блески, вплетённые в серебристый узор на высокой груди и многочисленные браслеты на тонких запястьях тускло мерцали в свете замершего почти неподвижно, из-за полного отсутствия ветра, пламени факела.

– Можно мне одну? – бархатным голосом спросила девушка. – Кстати, привет, я – Патрисия.

– Привет, а я думал Фатима, – ответил Андрей, – Бери, конечно.

– Если тебе, так больше нравится, то можно и Фатима. Я не против, – сказала девушка и присела на соседний лежак, где пару минут назад располагался Хорхе. Андрей протянул девушке один из пледов, которые подкладывал под голову.

– На, накинь, не май месяц, – сказал он, хотя прохладно не было. Напротив, в эту октябрьскую ночь было по-летнему тепло. Андрей заметил, что как только тьма, словно уставший от игры щенок, упала на побережье, вслед за ней выдохся и стих ветер. Это удивило мужчину, никогда прежде ему не случалось попадать в такое полное безветрие в непосредственной близости от моря. Хотя, конечно, не так уж часто он бывал у моря по ночам, почти трезвым.

– Спасибо, – девушка взяла сложенный плед, положила на лежак, и уселась на него, подогнув под себя загорелые ноги. На стройных щиколотках звякнули и засверкали браслеты, украшенные чем-то вроде бубенцов. Увидев их, Андрей подумал: «Каким образом ей удалось так неслышно подойти?»

– Они были мокрым песком забиты, сейчас, наверное, вылетел, – тихо сказала девушка. – Я из Франции, – громче, но, не меняя интонации, добавила она.

– Что, что? – переспросил Андрей.

– Из Франции… я, – повторила девушка. – А тебя Андреас зовут и ты из России? Так?

– Угу, откуда знаешь, не спрашиваю и так всё понятно.

– Я много чего знаю, я же фея. Сегодня полнолуние – моё время.

Стряхивая пепел с сигареты, девушка вытянула вперёд тонкую руку, обвитую замысловатым узором татуировки. Андрей заметил, что под муаровой голубизной расшитой серебром рубахи, довольно отчётливо виднелась обнажённая грудь девушки. На аккуратных, но не очень симметричных полусферах (левая казалась больше правой) выделялись тёмные выпуклые соски. Андрею даже удалось разглядеть, как поблёскивает небольшая круглая подвеска на колечке, безжалостно воткнутом в правый бугорок соска.

– Угу, фея… тебе этот болтун Хорхе всё рассказал. Чего он ещё тебе успел сообщить… – пробурчал Андрей, с усилием воли отрывая свой взгляд от груди девушки.

– А кто такой Хорхе? – игриво спросила девушка и улыбнулась поощряющей улыбкой, заметив, как сложно далось Андрею изменение направления взгляда.

– Ну, ладно, всё. Забирай пачку себе, – мужчина уставился на сигареты. – Я все равно сейчас уезжаю. Такси вызову и поеду, мне домой завтра лететь.

Андрей вытащил свой телефон и принялся искать в памяти устройства номер местного такси. Вдруг девушка тихонечко взвизгнула, в круг факельного света грациозно вступил и тут же замер, прислушиваясь, огромный чёрный кот. В пасти он держал какую-то добычу, что именно ему удалось заполучить, рассмотреть было сложно. Неизвестно откуда девушка вытащила свой телефон и попыталась сфотографировать кота, но…

– Ой, сел… – расстроено сообщила она. – Дай, дай скорей твой, я сфоткаю, а то он убежит, – девушка нетерпеливо начла сжимать и разжимать пальцы правой руки.

– Ты ж фея, заколдуй его, чтобы не ушёл, – Андрей протянул девушке свой смартфон, успев настроить его на режим фотокамеры.

– Его я не смогу, он сам кого хочешь заколдует. А тебя заколдую, когда вернусь, – девушка схватила смартфон.

– Давай шустрее, я домой хочу.

Фея радостно спорхнула с лежака, спугнув кота звоном своих браслетов. Одним прыжком он скрылся в темноте.

– Черный кот, в тёмной комнате… – подумал Андрей.

Позвякивая на ходу, девушка припустилась в темноту за убегающим котом и вслед за ним тоже пропала, унеся с собой довольно дорогое устройство, напичканное ещё более ценной информацией.

– Блин, – подумал Андрей, – Ну куда свалила-то?

Через пару минут Патрисия вернулась. Она появилась перед Андреем самым невероятным образом. Почти погасив факел, девушка сделала переворот «солнышко» через голову. Опиралась она при этом только на одну руку, в другой девушка сжимала смартфон. Она не подошла к Андрею сразу, а начала танцевать плавно и умело изгибаясь и позвякивая своими браслетами в такт доносящейся издалека музыке.

Музыка напоминала арабскую, но со встроенным в витиеватый узор страстных звуков, каркасом современного жесткого ритма. Девушка соглашалась с этим ритмом бубенцами на своих стройных лодыжках. Но грудь, плечи и руки, точнее только одна – левая рука, трепетали и извивались, следуя томным арабескам духовых и струнных инструментов. Казалось, в танце участвовал каждый атом её гибкого тела. Выгнувшись так, что её затылок почти касался подколенной впадины, девушка изящной кистью татуированной руки, которая извиваясь, повторяла витиеватый узор музыки, словно цепляясь за воздух, выпрямляла свой стан. И тут же отводила его в сторону, щекоча тонкими пальчиками за ушком, нависшей над ней ночи. И лишь правая рука бережно сжимавшая, чуждый этому томному танцу, черный прямоугольник смартфона, была словно парализована.