Маргаритка

- Хорошо, Богдан. Ты прав. Я еще съезжу к одному человеку, к местной ведьме, - пообещала женщина, - и все. Если не будет пользы, то смирюсь.

- И займись собой, - добавила Золена.

- И займусь собой, - послушно повторила Маргаритка.

- Да не поможет Жене твоя очередная колдунья, - непримиримо сказал Богдан. - Хватит обогащать обманщиков. Смирись уж сейчас.

- Мне сказали, что в Соткино живет настоящая ведьма, добрая ведьма, она чуть ли не с того света умеет людей возвращать, - упрямо проговорила Маргаритка. - Лиза Годеонова ее зовут. Вот к ней съезжу. Если она скажет, что Женя безнадежен, то все. Я не буду больше...

Туманно-голубые глаза женщины наполнились слезами.

- Лиза? Годеонова? - переспросил Богдан. - Я ведь где-то слышал о ней. Вспомнил. Это жена одного предпринимателя. Серьезная женщина. У нее есть и медицинское образование. Она всегда говорит правду. За безнадежных не берется. К ней, ладно, съезди.

И Маргаритка обратилась к Лизе Годеоновой. Немолодая приятная женщина с умными проницательными глазами ярко-зеленого цвета, выслушала внимательно молодую измученную женщину, спросила, каков диагноз, посмотрела медицинские бумаги и тяжело вздохнула.

- Нет от этого никаких трав. Не мучай мужа и себя, - приказала она. - Тебе еще жить придется. А ты загнала себя. Детишки-то есть?

- Нет, - грустно ответила молодая женщина.

- Вот, еще рожать надо будет, а что творишь. Сама скоро с ума сойдешь или нервное расстройство заработаешь. Послушай меня, займись собой. Вот тебе я травок подберу и научу, как с бедой справиться и выстоять в любом горе. Женщина всегда сильная, только надо разбудить эти силы и поддержать их. Голова-то часто болит?

- Болит, - призналась Маргаритка.

- Не спишь?

- Не сплю. Снотворное не помогает.

- Плохо. Спать надо. А снотворное выброси. Незачем привыкать к нему. Скоро сама будешь засыпать.

И, правда, советы Лизы сразу облегчили состояние Маргаритки. Еще бы, пройдись по лесу на рассвете да прокатись с утречка пораньше по холодной росе. Снимается любой стресс. Маргаритка, когда первый раз бросилась в обильную росу, то даже задохнулась, но лишь на секунду. Тотчас она почувствовала, как что-то уходит из ее тела, то, что держало в напряжении все мышцы, давило на грудь, голову, не давало легко дышать, теперь становилось легко, свободно. Ей казалось: она сейчас встанет и сможет полететь. Надо просто этого сильно захотеть. Днем даже Богдан отметил, что женщина немного порозовела, не такая измученная, а она всего один раз пока осмелилась на ведьмином месте - на Загорушке - покататься по земле. Как ни странно, но впервые после этого росистого душа Маргаритке вновь захотелось жить, улыбнуться солнцу, она с аппетитом съела тарелку борща, что наварила тетя Катя (в эти дни она ночевала у тети Кати), а ночью быстро уснула. И впервые во сне ее окружала не безысходная чернота, а что-то другое. Женщина не смогла бы рассказать своего сна, только это было что-то яркое, сверкающее, оно звало жить. Наверно, мать-земля вдохнула в нее уже тогда в нее толику жизни. А самое главное, теперь-то Маргаритке можно в этом признаться, она после посещения Лизы смирилась с мыслью, что будет жить без Жени. Нет ее вины, что он заболел и умирает.

Маргаритка решила, что будет ходить целый месяц на Загорушку и принимать природные росистые ванны. Когда Лиза советовала ей это сделать, то измученная молодая женщина спросила, сколько времени надо будет так делать.

- Сама догадаешься, - ответила мудрая ведьма. - Мать-земля подскажет тебе или сама жизнь.

Маргаритка заметила: даже если нет росы, что обычно бывало накануне грозы, то после того, как она покатается по траве, у нее перед дождем не болит больше голова. Словно земля вытягивала из нее лишнее напряжение. А травка на Загорушке была такая ласковая, мягкая, добрая. Она ни разу не уколола обнаженного женского тела, ни одна пчела или оса не ужалила.

Молодая женщина в очередной раз шла рано утром на Загорушку и, как девчонка-школьница, гадала на большой бело-желтой ромашке, только придумывала разные вопросы, а ромашка отвечала на них:

- Поможет - не поможет (это про новое лекарство для Жени), найду - не найду (это про счастье в ее жизни), получится - не получится (Богдан должен был заключить удачную сделку), хорошо ли - плохо ли (про то, что она начала радоваться жизни), рожу - не рожу (будут ли у нее когда-нибудь дети?), мальчика или... И аккуратно обрывала белые лепестки. И на слове "мальчика" ромашка кончилась. Маргаритка засмеялась. Ромашка каждый день обещала ей что-то хорошее. Ни разу не дала отрицательного ответа. Сегодня пообещала ей сыночка. Женщина откинула прочь желтую сердцевину ромашки и решительно крикнула в пространство:

- Получится! Хорошо! Рожу! Только сразу двойню! Мальчика и девочку!

Завизжав, она бросилась в росу, что сегодня была обильнее обычного.

- Я буду еще счастливой, - думала женщина, лежа в траве, широко раскинув руки и глядя в мудрое безоблачное небо.

И встретила абсолютно неожиданно на Загорушке возле седого камня-валуна свою первую любовь, такую яркую, такую романтичную, к сожалению, безответную - любименького Кольку Яликова.

Это было так неожиданно, что Маргаритка в первый момент даже не узнала бывшего одноклассника. А он узнал. Более того, Николай так смотрел на Маргаритку! Она просто физически чувствовала его страстные и одновременно ласкающие взгляды. И ей это было очень приятно. Эх, раньше он так на нее посматривал бы! А то все застенчиво улыбался. При этой же встрече Колька Яликов был совсем другой, не как в школьные годы, когда она, лукаво хохоча, каждый день просила полюбить ее. Эх, Колька Яликов, любименький. Так она его именовала.

Умница и первая красавица 10 класса Маргаритка Лосинская влюбилась. И в кого? В одноклассника Кольку Яликова. Спокойного, высокого, ничем не примечательного парня, с точки зрения многих девчат. Того самого Яликова, которого Маргаритка знала чуть ли не с рождения, с кем сидела в первом классе и делила парту жирной линией.

- Не лезь на мою половину, - громко шептала девчонка и бдительно следила за границей.

Стоило только Кольке чуть-чуть подвинуть подальше локоть, как вредная девчонка толкала его.

- Это моя половина!

А так как это был правый локоть, то много лишних кривых линий было в аккуратной тетради у мальчишки. Тот тоже строго следил за линией на парте. Линейкой вымерял сантиметры, доказывал, что Маргаритке много места досталось, ему меньше, граница должна проходить не здесь. Они в один день доделились до того, что их первая учительница, добрейшая Анна Яковлевна забрала у них портфели, выпроводила их с урока и отправила за родителями. После этого они уже не делили ничего, а понурые, с опущенными головами, шли домой. У Маргаритки и слезы текли. Мама уехала в район, будет только вечером, отец в школу ни за что не пойдет, а если узнает бабка, опять заведет свою песню: "Вся в дядьку Владимира, такая же неугомонная. Совсем на девочку не похожа. Лосинское отродье". Как теперь портфель вернуть? Решили идти к Колькиной матери, их дом был ближе к школе.

Тетя Ира, мать Кольки, полоскала белье во дворе дома, в большом корыте. Увидев, что возле забора нерешительно остановились грустные Маргаритка и Колька, а было еще рано, только два урока прошло, она оставила белье и подошла к детям.

- Что случилось? Почему вы не в школе?- строго спросила она.

Колька молчал. Только ботинком ковырял землю.

- Нас выгнали, - пролепетала Маргаритка.

- Как выгнали? За что? - сдвинула брови тетя Ира.

- Мы парту делили, - признались ребятишки.