Маргаритка

Маргаритка рвалась между магазинами и домом. Становилось ясно, что одного больше Женю оставлять нельзя, а вскоре стало понятно, что его вообще опасно держать в доме.

Как-то ночью Маргаритка проснулась оттого, что над ней стоял муж, с каким-то странным выражением всматривался в ее лицо, в руках сжимал ножку от стула, когда только успел отломить.

- Ты кто? - спросил он Маргаритку. - Ты зачем пришла сюда? Легла в мою постель? У меня жена есть.

Женщине стало жутко. Кто знает, что у больного человека на уме? Но, взяв себя в руки, ласково заговорив с мужем, Маргаритка сумела забрать ножку у Жени, уложить его, дала большую дозу успокоительного. Женя узнал жену, послушно выпил лекарство. Вскоре он отключился. Сама Маргаритка так и не смогла больше уснуть. Боялась. Утром она все рассказала Золене и Богдану. Богдан предложил Маргаритке устроить Женю в хороший пансионат для людей с отклонениями.

- А может, нанять сиделку? - спросила Маргаритка. - Пусть он дома живет. У нас большая квартира. Хватит места и сиделке.

В ее голове никак не укладывалось, как она сможет отдать близкого человека в чужие руки.

- Да, у вас в доме четыре комнаты, - ответил Богдан, - и тебе придется из своей квартиры сделать четырехкомнатную камеру, да-да, камеру, на окна надо ставить решетки, потому что когда-нибудь Евгений попытается выпрыгнуть из окна за своим голубем. Сиделка может просмотреть. Ведь ее рабочий день будет двадцать четыре часа... И это тебе влетит в копеечку...

Золена глянула на мужа с упреком: зачем так жестоко. Но всегда лояльный и воспитанный Богдан был неумолим.

- Сиделка обойдется дороже, чем пансионат, - подвел он итог.

Да, Маргаритка испытывала временные денежные трудности. Без Жени магазины пока не приносили большого дохода. Маргаритка сама не могла мотаться за границу за модной одеждой, раньше этим занимался муж. Богдан пока еще не достиг уровня Жени, а Маргаритка же все больше отстранялась от дел.

Женщина обещала подумать над предложением Богдана. Она провела еще несколько бессонных ночей, вся осунулась, похудела, у нее болела голова, глаза щипало, словно в них был насыпан песок. Приехавшая Золена ахнула, глядя на нее, и увезла брата и Маргаритку в деревню.

- Вместе будем следить за Женей, - сказала она. - Тебе надо хоть иногда спать и самой.

В деревне Женя сначала, было, успокоился, ходил по комнатам, узнавая их (это был его дом, Золена и Богдан пока не купили себе жилья, и Маргаритка им предложила жить на их большой даче, сама с мужем осталась в городе, поближе к врачам). Первая ночь прошла относительно спокойно, Женя побеседовал в зале с телевизором и уснул на диване. Его не стали тревожить, укрыли теплым одеялом и оставили там. Маргаритка легла тут же на разложенном кресле. А на вторую ночь... На вторую Женя стал аккуратно выставлять стекла в зале, хотя можно было просто открыть окно. Когда его пытались остановить, он испугался, забился в угол и заплакал, жалко, по-детски. Маргаритка пыталась его утешить. Он с силой ее оттолкнул:

- Ты плохая, я тебя не знаю, уходи отсюда.

Потом посмотрел на Золену, протянул ей руки:

- Мама! Мама! Я хотел поймать голубя. Там голубь летает. Белый. Он ко мне прилетел. А эти дядька и тетка не дают его взять, - он показала на Маргаритку и Богдана. - А голубь в окошко мне стучит, просится.

За окошком никакого голубя не было. Золена подошла к брату, погладила его по голове:

- Не бойся, я никому не дам тебя обижать.

Женя же уткнулся лицом в колени Золены и горько зарыдал.

Эту ночь никто не спал толком, кроме Жени. Маргаритка опять дала ему большую дозу успокоительного. Утром Женя проснулся, позавтракал, узнал и жену, и сестру, оделся во все новое, отутюженное, сказал, что собирается на работу. Но за дверь испугался выйти, сел в большой комнате перед телевизором, стал, как обычно, разговаривать с ним, потом попросил полотенце, ему дали, он попросил еще, успокоился, когда дали пачку. Женя аккуратно развесил их по всей комнате и остаток дня ходил, проверял их, перевешивал. Потом подошел к окну и заговорил со своим голубем.

- я скоро с тобой полечу, - обещал он. - Ты подожди меня.

И Маргаритка решилась на пансионат.

В сельской местности недалеко от П-ва был интернат для людей с отклонениями. Туда после мучительных раздумий женщина согласилась поместить мужа. Становилось ясно, что мужа оставлять одного нельзя ни на минуту.

Первый день, отвезя мужа в интернат и оставшись одна в своей квартире, Маргаритка плакала, не давала покоя совесть. Женщина все спрашивала: правильно ли она поступила, определив мужа в интернат. Она вспомнила, как ездила смотреть место, где придется жить Жене. В интернате было чисто, большая отгороженная территория, высокий забор, уйти не удастся, всюду клумбы, цветы. Кормили там хорошо. Маргаритка видела: меню разнообразное, фрукты дают постоянно. Ей даже разрешили сходить на кухню, ничего, пахнет нормальной едой. Да и врачи с медсестрами каждый день рядом.

Женю поместили в комнату, рассчитанную на двоих. Сосед его был спокойный, только не разговаривал, без конца играл сам с собой в шахматы. В комнате был телевизор. Женя радостно вошел в комнату, он боялся улицы и был доволен, что его завели наконец-то в дом, сел на кровать, как всегда, обезопасил свой затылок подушкой, стал о чем-то говорить с телевизором. Маргаритка сразу положила ему пачку новых полотенец. На окнах были решетки.

- Это хорошо, - думала женщина. - Если Женя опять будет ловить своего голубя, то не страшно, не выпадет из окна, не разобьется.

Маргаритка попрощалась с мужем и приготовилась уходить, он никак на это не прореагировал: Женя начал развешивать полотенца.

Молодой женщине первый раз разрешили навестить мужа только через неделю. Женя был такой же аккуратно одетый, весь отутюженный, он не узнал жену, но, видя, что она с ним разговаривает, радостно сообщил, что живет в новом доме, у него тут есть бабушки. Они с ним ходят гулять, чтобы не страшно было, а он за это им помогает, и куда-то повел Маргаритку. Это была прачечная. И Маргаритка увидела, что Женя аккуратно развешивает на сушилку полотенца. Пожилая нянечка ласково сказала:

- Молодец, сынок. Помог бабушке. А теперь давай учиться вешать простыни, - потом посмотрела на Маргаритку и сказала: - Безобидный он у тебя, то все голубя хочет поймать за окном, то вот любит бельишко вешать. Помогает мне. А я ему уж за это одежду глажу. Отказывается ходить в мятом. Аккуратист он у тебя.

Маргаритка вымученно улыбнулась и собралась уходить. Жена Евгения явно не интересовала. Он с санитаркой пошел развешивать выстиранные простыни.

Теперь, когда Женя стал жить в интернате, Маргаритка стала чаще появляться в магазинах. Они с Богданом, видя, что модная одежда не приносит большой прибыли, решили перейти на торговлю продуктами. Все считали, думали, в, конце концов, решились и открыли первый небольшой продуктовый магазин. Он себя оправдал. Подумывали о втором. Так пробежали два года. Чтобы не мучиться мыслями, Маргаритка нагрузила себя работой. Потихоньку магазины стали приносить хороший доход. Богдан поговаривал о покупке своей квартиры, а Маргаритка твердила: живите в доме. Золене там нравилось.

Через два года здоровье мужа стало резко ухудшаться, разум его остался на прежнем уровне, но Женя стал слабеть. Врачи предупредили Маргаритку, что он скоро умрет. Она пыталась оттянуть его смерть, ездила по профессорам, травникам, знахарям, экстрасенсам, платила всем большие деньги, лишь бы сохранить жизнь Жени. Профессора сокрушенно качали головой, травники и экстрасенсы брали деньги, но помочь так и не могли. Богдан начал ворчать, что она много тратит на всяких шарлатанов.

- Не могу я иначе, - отвечала женщина. - И так отдала Женю с интернат, а если и смерть не попытаюсь отдалить, не прощу себе.

Но сама понимала, что надежды практически нет. Все это привело к тому, что за эти два года ухудшилось и здоровье самой Маргаритки, она еще сильнее похудела, очень мало ела, стала плохо спать, возобновились головные боли, мучили кошмары. Золена расстроенно сказала, что если Маргаритка не перестанет себя изводить, то вскоре придется и ее помещать в больницу. А Богдан жестко добавил, что надо немного быть поэкономнее со всякими знахарями, а то деньги те берут, а толку все равно нет.