Страница 4 из 4
Если между этим сном и предыдущим прошло много времени, то возможно, что Черил проходит терапию. Но всерьез я так не думал — не только потому, что нигде не видел и следа эндоаналитика, но, более того, потому что не верил, что Черил отважится попросить о помощи, ибо это подразумевало, что она должна будет рассказать обо всем эндоаналитику — с начала до конца — о том, что она убила меня. Но навязчивые сны и кошмары иногда уходят и угасают сами собой, если невроз, который является их причиной, ослабляет свою хватку. Если это случится и с моим сном, то очень скоро я умру окончательно.
Я признавал, что и так уже мертв и что окончательная смерть — это лишь вопрос скорого времени. В безвременьи вещи-в-себе я был и жив, и мертв. Кьюран вывел теорию, что персонажи навязчивых снов, появляющиеся в снах достаточно часто, способны получить независимость о тех, в чьем сознании происходит сон, является ли персонаж сна живым или мертвым в реальной жизни. Я сам есть доказательство этой теории.
Как же Черил убила меня?
Я обнаружил, что не могу больше мыслить четко и ясно. Я мог продолжать бодрствовать долгое время, но не спать в течение всей продолжительности промежутка между снами Черил для меня было невозможно. В конце концов я опять засыпал. Я старался прогнать от себя тьму, сгущающуюся вокруг. Но бесполезно. Постепенно мое сознание меркло.
В тот день мы отправились на охоту. Именно так. Черил и я. Мы пошли охотиться на косуль. У нас были старомодные дробовики 16 калибра с пулями. На охоте на косуль нарезные ружья в это время года запрещены. Это было в ноябре. Да, в конце ноября. Вернувшись в свою пещеру после очередной бесполезной погони и сидя там, я вспомнил это очень отчетливо. Был конец ноября, и шел небольшой снег. Идеальный снег для охоты на косуль.
Мы шли по следу между деревьями. Вышли на поляну. Мы знали, что косули находятся уже близко, и остановились на краю поляны. Потом я заметил, как из лесу справа вышла косуля. Это был крупный самец, он стоял от нас против ветра. И я, и Черил подняли ружья. Я свалил самца первым же выстрелом, попал ему в горло, но было видно, что он все еще жив. Черил не выстрелила. Моя вторая пуля попала в голову самца сбоку и убила его мгновенно. Боковым зрением я видел, как изо рта Черил вырываются клубочки дыхания. Она по-прежнему прижимала приклад ружья к плечу. "Проверь, он жив или нет", — попросила она меня. "Он убит, я знаю", — ответил я, но все равно пошел к косуле. Ее первая пуля ударила меня в плечо и развернула кругом. Я опустился на землю, глядя ей в лицо. Водянистость и равнодушие ее глаз потрясли меня. "Нет", — сказала я. Ее тело слегка отшатнулось назад, и наступила великая белизна. После этого я ничего не помню.
Слава Богу, я приснился ей опять!
С тех пор как я просыпался в пещере последний раз, прошло много, ужасно много времени. Очень много. Я чувствовал, как в реальном мире уходили дни и недели. Я должен вырваться из сна! Должен!
Могут ли персонажу сна самому сниться сны? Могу ли я, увидев во сне реального самого себя, действительно стать реальностью?
Но до сих пор мне еще не снились сны, но, возможно, сны придут в будущем.
Из этой ловушки не было другого выхода. Если я приснюсь самому себе в реальной жизни и стану реальностью, то смогу изменить свою смерть в Светлом Мире. Зная о том, что случится, я, когда время наступит, не стану выходить на поляну и поворачиваться спиной к жене.
Возможно, что лучше всего мне будет увидеть во сне момент выстрела в самца косули. Я выстрелю один раз, в горло, потом добью его вторым выстрелом, но не стану выходить на поляну. Рядом со мной будет стоять Черил с дробовиком наизготовку, и я скажу ей: "Пойди, посмотри, жив ли он еще?" И когда она выйдет на поляну, я застрелю ее.
Несчастный случай на охоте. Если ей удалось оправдаться в суде, то почему бы и мне не сойдет это с рук?
Сон опустился на меня, и я сосредоточился на моменте охоты. Я как можно яснее представил себя поляну. Представил, как на поляну выходит самец косули. Я представил, что рядом со мной стоит Черил. Два охотника. Поляна. Косуля.
Я увидел деревья!
Да, деревья!
Я не видел ни поляны, ни косули, ни Черил. Но это уже все-таки начало.
На этот раз я знал, что с тех пор как я приснился ей в последний раз, прошло ужасно много времени. Я чувствовал, как неуклюже работает мое застоявшееся сознание. Но снова заставил себя увидеть во сне деревья. И ковер листвы на земле. Да, я был почти рядом, рядом! Сон унес меня, и я изо всех сил сосредоточился на видении поляны. Я и Черил, мы вдвоем стоим на краю поляны. Косуля вот-вот выйдет из леса. На этот раз я должен буду вырваться!
Ковер листвы между деревьями копился, наверно, тысячу лет. Сверху — листва этого года. Под нею — прошлогодняя листва. Шагая по листьям, я пытался представить все эти бесконечные слои осенних листьев. С обеих сторон от меня поднимались деревья. Я оглянулся по сторонам, но нигде не увидел Черил. Одни только деревья окружали меня.
Впереди показалась поляна. Но это было неправильно. Я должен был выйти на край поляны вместе со своей женой. Я оглянулся по сторонам, направо и налево. Странным образом мне для этого не нужно было поворачивать голову. Нигде ни следа Черил. Я вдохнул и вышел на поляну. И только тогда увидел свою жену. И себя самого. Я целился из ружья в самого себя. Я пытался крикнуть: "Нет!", — но не смог вымолвить ни слова. Я повернулся, чтобы бежать. Грохнул выстрел, и ужасающая боль пронзила мое горло. Я рухнул на землю. Ружье в моих руках по-прежнему было направлено на меня. "Нет!" — попытался снова выкрикнуть я, но голоса у меня больше не было. В последнюю секунду я понял, что мне не спастись не только в Светлом Мире, но и в Темном Мире тоже.