Страница 5 из 26
1) город;
2) государство;
3) гражданская община.
В сознании греков все эти три понятия, как правило, сливались в единое понятие города-государства. Своеобразие формирования заключалось в том, что он был связан с це лой серией стихийных «экспериментов» (растягивавшихся иногда на целые столетия), завершившихся созданием гражданской общины с характерной для нее античной формой собственности и непосредственным участием большинства граждан в решении государственных дел.
Формирование полиса происходило крайне неравномерно. В сложившихся к началу «архаической эпохи» (VIII в. до н. э.) на развалинах микенской цивилизации раннегреческих полисах в условиях господства родовой аристокра тии и возникновения ростовщичества стала углубляться имущественная дифференциация, приведшая в Аттике к концу VII в. до н. э. к угрозе превращения некогда свободных земледельцев в зависимых людей. Но такое развитие было остановлено рядовыми общинниками – демосом. Это было возможно, поскольку при росте полити ческого могущества греческая аристократия, представлявшая собой родо-племенную верхушку, еще не превратилась в полностью замкнутую, противостоящую демосу корпорацию. Она обладала ограниченным политическим опытом, так как после гибели микенской монархии весь курс политической грамоты и государственного строительства грекам пришлось осваивать практически заново.
В Греции линия создания бюрократического аппарата подавления, наподобие древневосточного, была сравнительно безболезненно (в исторических масш табах, конечно) прервана, восторжествовала тенденция реставрации на новой основе норм жизни времен родового строя. Власть перешла в руки народного собрания, т. е. гражданского коллектива, составлявшего основу гоплитской фаланги – народного ополчения. Решающую роль сыграло распространение в странах Средиземноморского бассейна в I тыс. до н. э. железа, что укрепило в Греции семейные (ойкосные) хозяйства как экономически, так и социально, значительно снизив стоимость вооружения воина-гоплита. Осуществленная «революция под флагом реставрации» способствовала созданию долговременных в исторической перспективе предпосылок «античного пути развития», в ходе которого полис приобрел черты, коренным образом от личавшие его от городов Ближнего Востока.
Экономические изменения, вызванные распространением же лезных орудий, оказали революционизирующее воздействие на всю совокупность общественных отношений, дав толчок разви тию частной собственности и рабского труда. Античные источники рисуют картину государственных мер, направленных на регулирование социально-экономических отношений внутри полиса. Это и солоновская сейсахтейя (отмена долговых обязательств), и приписываемая Ликургу уравнительная земельная реформа в Спарте, систематические запреты и ограничения на продажу и покупку земли, регулярно устанавливаемые налоги на состоятельных граждан (в виде литургий или прямых конфискаций), законы против роскоши, бесплатная раздача зерна малоимущим, наделение землей за счет государства, введение платы за исполнение магистратур (вплоть до выдачи денег за посещение народного собрания в Афинах IV в. до н. э.), регулирование численности населения путем выведения колоний и т. д.
Экспансионистская внешняя политика, порабощение соседних полисов, завоевательные экспедиции с целью приобретения рабов дополняли меры, предпринимаемые общиной для поддержания внутри нее относительного имущественного равенства, без которого была немыслима политическая активность граждан.
Все указанные выше черты общественного развития, способствовавшие укреплению рабовладельческой демократии, создали экономические и социально-политические предпосылки для необычайного культурного расцвета. Решающее значение имел огромный прогресс политических и личных свобод по сравнению как со всеобъемлющей системой не допускающих отклонения от установленных норм мелочных предписаний, регулирующих жизнь примитивных обществ дописьме нной эпохи, так и бюрократической регламентации, характерн ой для государств Древнего Востока. Повсеместное применение рабского труда давало гражданам необходимый досуг для активного участия в решении государственных дел и открывало возможности для реализации интеллектуальных потребностей в различных сферах культуры. Последнему немало способствовали отсутствие в Древней Греции жречества как особой корпорации, обладающей монополией на «производство идей», относительно слабая роль традиционных религиозных представлений в ре гулировании повседневного поведения.
Широкое развитие политических и культурных контактов между полисами, а также между греками и другими древними народами, достигшими высокого уровня цивилизации, расширяло кругозор, вырабатывая активное отношение к жизни, предприимчивость, склонность к восприятию полезных изобретений и новшеств.
В древнем мире сформировались типологически различные политические институты и формы государственности, от которых ведут происхождение практически все современные государства. Сравнительный анализ европейского пути развития, инициированного полисной культурой, с традицией, заложенный ранними азиатскими деспотическими государствами, требует выявить логику эволюции государственности. Две такие типологии разработаны на рубеже XX–XXI вв.
Первая типология, разработанная в книге Д. Норта, Д. Уоллиса и Б. Вайнгаста «Насилие и социальные порядки», выделяет две основные модели социальных порядков – естественное государство и общество открытого доступа, в рамках которых в многообразных обществах в различные исторические эпохи функционируют политические институты, структурирующие отношения людей и их организаций в процессе создания политической, экономической, религиозной и военной власти [Норт, Уоллис, Вайнгаст, 2011, с. 40].
Обе модели были порождены двумя великими революциями – «неолитической, сельскохозяйственной, урбанистической, или первой экономической», и «второй социальной революцией» – промышленной и современной. В ходе первой революции произошел переход от примитивного порядка малых социальных групп охотников и собирателей к порядку ограниченного доступа, или естественному государству, решившему проблему насилия путем создания господствующей коалиции, ограничившей доступ к ценным ресурсам – земле, труду и капиталу, над «такими ценными видами деятельности, как торговля, религия и образование, – предоставляя его только элитам» [Норт, Уоллис, Вайнгаст, 2011, с. 40]. Естественное государство «естественно, поскольку на протяжении почти всех последних десяти тысяч лет для общества, состоящего более чем из нескольких сотен человек, оно фактически стало единственной формой устройства, которое в состоянии обеспечивать материальный порядок и управлять насилием. Естественные государства включают широкое разнообразие обществ, но мы далеки от того, чтобы предположить, что все они одинаковы. Месопотамия III тысячелетия до н. э., Британия при Тюдорах и современная Россия при Путине – естественные государства, но общества в них очень разные» [Там же, с. 82–84].
В современном мире естественное государство является нормой, поскольку сегодня 85 % его населения живут в порядках ограниченного доступа; «лишь 25 стран и 15 % населения всего земного шара живут сегодня в обществах открытого доступа» [Там же, с. 55–56, 33]. Его отличительными характеристиками являются: 1) верховенство права для элит; 2) постоянно существующие формы общественных и частных организаций, включая само государство; 3) консолидированный политический контроль над вооруженными силами. В порядках отрытого доступа «большие экономические организации концентрируются… на рынках и затрагивают политику лишь по касательной… В естественных государствах все крупные экономические организации являются политическими» [Там же, с. 76, 445].
Д. Норт, Д. Уоллис и Б. Вайнгаст не упоминают в концептуальном плане ни об одном из предшественников за исключением Томаса Гоббса и его концепции «естественного состояния», однако трудно отказаться от мысли, что такие предшественники, безусловно, имеются. К ним относится К. Маркс, обстоятельно разработавший концепции двух общественно-экономических формаций (архаической первичной и вторичной, уже знакомой с социальными антагонизмами), двух структур и двух путей развития: европейского пути с его чередованием структурных модификаций – античной, феодальной, капиталистической – и пути, олицетворяемого Востоком, существенными характеристиками которого являются «поголовное рабство» и полное поглощение личности коллективом, где отсутствие частной собственности – «ключ к восточному небу», отдельный человек «никогда не становится собственником, а является только владельцем», потому что он «раб того, в ком олицетворено единое начало общины» [Маркс, Энгельс, т. 46, ч. 1, с. 485, 482; т. 28, с. 215, 221].