Вэндал (ЛП)

Я подошел к холодильнику, достал пиво, открыл его и сделал большой глоток.

- Кто ты такая? Уже стала гребаным менеджером нашей группы?

Она начала скидывать всю грязную посуду в раковину, потом подошла к холодильнику, перетащив с собой и мусорное ведро, чтобы выбросить старую еду, которая уже начала там гнить.

- Это просто отвратительно, Вэндал!

- Да ни хрена. Спросила бы, есть ли мне вообще какое-то дело до этого. И хули ты здесь делаешь?

- Я пришла проведать тебя и принесла немного еды. Еще поубирать здесь, раз уж это необходимо, - она посмотрела на меня с головы до ног, а потом указала на мой живот. – Ты похудел.

Она завладела моей кухней, словно торнадо, положила продукты в холодильник, перерыла одежду в шкафах и выбросила весь хлам.

После всего звона и грохота, который она не переставая воспроизводила на кухне, как только до меня дошло, я потянулся за еще одной банкой пива:

- Я не нуждаюсь в твоей сраной помощи. Шторм знает, что ты здесь, строишь из себя горничную для его конченного братца?

- Да, он в курсе, где я. И ты не конченный, Вэндал. Все о тебе переживают. И ты нужен им на репетициях, группа не может выступать без басиста. Еще тебе не помешает принять душ, почувствуешь себя лучше.

Выпив залпом остатки пива, я бросил пустую банку на столешницу, на которой она только убрала, и решил посмеяться над ней:

- Можете все отвалить.

Эвелин сделала глубокий вдох и посмотрела на меня с опаской. Я знаю, что она побаивается меня, но вот она здесь, стоит прямо на линии огня. И я уже не уверен, она такая непоколебимая или просто дура.

- Спасибо за еду. А теперь вали из моего дома.

Я развернулся и направился обратно к кровати, но она схватила меня за руку. Когда я уставился на нее и вырвал свою руку из ее хватки, но она продолжила стоять, похожая на потерявшегося щенка с подрагивающей нижней губой. Слова, сказанные Лукасом, с болью отозвались во мне: «Если на протяжении какого-то времени только прогонять собаку пинками, в конце концов, она не захочет возвращаться».

Не знаю почему, но ее глаза, в которых поблескивали слезы, доконали меня. Я боролся с собой, чтобы не заплакать перед ней, но не смог контролировать слезы и боль, которая снова наполнила мою грудь. Я сел на холодных кафельный пол, и она присела рядом со мной, обняв меня своими крохотными руками, как только могла, притягивая к себе.

- Все хорошо, - она снова и снова шептала мне эти два слова. Ничего не хорошо, но сидя рядом с ней, я не чувствовал себя уже таким одиноким.

Не уверен, сколько времени я проплакал на полу рядом с ней, но после того как я успокоился, она взяла меня за руку, отвела в спальню и накинула на меня одеяло, когда я завалился на кровать.

Когда я проснулся несколько часов спустя, ее уже не было, но везде было убрано, а стирка постирана и сложена. Дверь в комнату Кейти была по-прежнему закрытой, и я понадеялся, что Эвелин не заходила туда и ничего не трогала, потому что я хотел, чтобы все было так, как оставила Кейти. Я пошел на кухню, чтобы перекусить что-нибудь из того, что принесла Эвелин, и увидел на холодильнике записку.

«Я вернусь на следующей неделе. И буду приходить до тех пор, пока больше не придется. Эвелин»

Я смял записку и выбросил в мусорное ведро.

***

Я взял свою бас-гитару и сел на диван, чтобы поиграть, но так и не смог погрузиться в музыку. Все звучало просто отстойно. Другой фетиш позвал меня по имени, и я знал, что он не оставит меня в покое, пока я не сдамся. Я положил гитару на кофейный столик и пошел в главную спальню. У задней стенки шкафчика стояла маленькая черная, цвета оникса, коробочка, которая была у меня с двенадцати лет. Я сделал ее сам, тогда я еще не знал, что мне в нее положить, но вскоре в ней лежало то, что было мне дороже всего.

Я поставил коробочку на край ванны и открыл крышку. Внутри было несколько блестящих лезвий для бритвы и одно очень старое, ржавое, в засохшей крови. Мое самое первое лезвие, которое я все эти годы храню, как сувенир.

Я достал одно из лезвий, и сердце забилось сильнее, узнавая эйфорию, которая была уже на подходе. Я сдвинул в сторону свои спортивки и провел лезвием вниз по внешней части бедра, алая полоса следовала за лезвием, как брошенная любовница. Боль всегда была мне лучшим другом и величайшим избавлением. Я еще раз провел лезвием, надавливая в этот раз сильнее, прикрывая глаза, когда боль и агония покинули мою душу, переместившись в ногу и медленно покидая мое тело капля за каплей, которые медленно стекали по моей плоти.

***

На следующий день я решил сходить в студию и развеяться немного с группой, я уже пропустил до хрена репетиций и более, чем уверен, что парней это начало выводить из себя.

- Где тебя носило, черт возьми? – требовательно спросил Ашер, стоило мне войти в студию. Я поставил свой чехол с бас-гитарой и попытался сфокусировать на нем взгляд. Похмелье всегда было моей больной темой.

- Остынь, чел, я же здесь, - пробормотал я.

Мой кузен Тэлон поставил свою гитару и подошел ко мне, усаживая меня на один из ближайших стульев:

- Ты снова ужрался в стельку. Неужели ты ехал в таком состоянии?

Я кивнул и усмехнулся:

- Думаю, «все еще» больше подходит, чем «снова», Тэл.

Он покачал головой в ответ на мои слова и повернулся к своим братьям:

- Он просто в говно, парни. Не стоит ему здесь находиться.

Нико, огромная псина Шторма, подбежала ко мне и положила голову мне на ногу. Я запустил руку в его длинную шерсть. Кейти любила этого пса и часто использовала его в качестве подушки, клала на него голову и дремала вместе с ним на полу, пока мы часами репетировали. Я собирался подарить ей щенка на следующий день рождения. Я наклонился и прислонился головой к большой, пушистой голове пса. Мне хотелось почувствовать то, что чувствовала Кейти.

- Вэндал, черт возьми. Мы знаем, что тебе больно, но это дерьмо должно прекратиться. Ты не можешь продолжать тупо напиваться; ты же разрушаешь собственную жизнь. Кейти бы не хотела, чтобы ты так жил. Мы тоже этого не хотим, - голос Шторма привлек внимание пса, и он отошел от меня к своему хозяину.

- У нас намечается тур, Вэн. И скоро, - напомнил Ашер, - и черта с два ты будешь играть в таком состоянии. Я не позволю тебе развалить мою группу своим дерьмом. И насрать, насколько ты хороший басист. Мы тут задницы надрывали, кроме того, что все пытались помочь тебе, но ты не можешь продолжать бухать или быть под кайфом двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

Шторм встал перед Ашером и положил руку ему на плечо, наш вечный миротворец:

- Вэндал, мы тут поговорили. Ты же знаешь, мы все чертовски пытались помочь тебе, но ты даже не пожелал помочь себе.

Он глубоко вздохнул и потрепал Нико по голове, прежде чем посмотреть на меня:

- Мы думаем, будет лучше, если ты на какое-то время покинешь группу, а мы подыщем того, кто сможет подменить тебя во время тура. Я очень надеюсь, что в следующем году тебе станет лучше, и ты сможешь вернуться. Это то, чего все мы хотим. Нам просто кажется, что тебе нужно больше времени, может, тебе лучше вернуться в реабилитационный центр или поговорить с доктором. Все, что тебе нужно.

Поверить не могу в это дерьмо; они выкинули меня из группы. Кейти и группа – вся моя жизнь. Быть частью «Эшес и Эмберс» - для меня как мечта. Все эти годы репетиций и выступлений наконец-то помогли мне кое-чего добиться. Аш взял меня в группу не потому, что я ему нравился, и не потому, что мы семья. Этот хрен ненавидит меня. Но он кайфует от моей игры на басе, и мой стиль им идеально подходит.

Я поднялся на ноги и посмотрел на Шторма, немного покачиваясь, перед глазами комната казалась мне расплывчатой.

- Когда мне станет лучше? Это то, что мне нужно сделать?  Я и не думал, что болен.

Шторм затянулся своей электронной сигаретой и выпустил дым: