Вэндал (ЛП)

– Я хочу тот, который ты выбрал. Он будет многое значить для меня.

Кивнув, я стараюсь не показывать ей своего счастья.

– Как ты думаешь, сможешь сесть на кресло наоборот, повернувшись ко мне спиной. Ты сможешь встать и размяться каждый раз, когда тебе это будет нужно.

– Конечно.

Я подготавливаю остальную часть оборудования, пока она пододвигает кресло ко мне и садится на него.

– Я должна снять рубашку? – спрашивает она.

– Да, и лифчик тоже, если с этим все нормально.

Она оборачивается ко мне.

– Разве это не непрофессионально?

– Безмерно.

Трудно сосредоточиться, когда она сидит топлесс, хотя и спиной ко мне. Я стараюсь успокоиться.

– Я буду татуировать от руки, – говорю я ей, собирая её волосы и опуская их на её плечо. – Держи волосы спереди.

– Не имею понятия, что значит от руки.

Я открываю стерильный пакетик со спиртом и протираю им ее спину.

– Это означает, что я не рисую эскиз, а затем перевожу его на спину, чтобы заполнить. Я просто сразу рисую прямо здесь.

– Оу. Насколько большая она будет?

Я сижу, сложив руки, смотрю на её чистую кожу и пытаюсь представить, как она будет выглядеть. Она такая маленькая. В моем представлении тату занимает всю спину, только если у не хватит терпения на это.

– Я думал о двух огромных крыльях ангела, которые были бы почти во всю спину. Это выглядело бы невероятным, но займет некоторое время, чтобы сделать, в зависимости от того, сколько ты сможешь выдержать за раз. Или, если ты хочешь, небольшие крылья, я могу сделать так. Это твое тело, тебе и решать.

Она берет свой телефон и начинает возиться с ним, а затем поворачивается и передает мне. Это изображение татуировки подобной той, которую я описал. Искусство не такое хорошее как у меня, но неплохо.

– Как эта? – спрашивает она.

– Да, но детали и тени будут более реалистичнее, а размер тот же.

– Да! Это то, что я хочу. Я буду любить её.

– Ну, давай тогда начнем, старайся держать спину ровно и говори, когда надо будет остановиться.

Оттянув с хлопком свои черные перчатки, я приступаю к работе. Она взвывает спустя две секунды после того, как я начал. Я убираю руку.

– Ауч! Это больно. Дерьмо!

Меня душит смех. Я видел девушек, реагирующих подобным образом, по крайней мере, раз сто.

– Ты почувствуешь что-то вроде онемения спустя какое-то время. Хочешь, чтобы я остановился? Там просто маленькая черная линия.

– Нет! – стонет она. – Я сделаю это. Я не струшу!

– Хорошая девочка.

– Просто говори, чтобы отвлечь меня.

Мы непринужденно болтаем, пока я работаю над ней. Она рассказывает мне забавные истории о том времени, когда она была маленькой девочкой, и я делюсь с ней несколькими из моих скучных историй детства. Я хочу рассказать ей о группе и больше о моей музыке, но я боюсь, что это заставит её провести несколько логических цепочек, и она узнает, кто я. Дерьмо. Впервые в жизни, меня тошнит от всей моей лжи.

– Ты отлично справляешься, детка, – говорю я примерно через час и всего после двух коротких перерывов. – Ты хорошо себя чувствуешь? У меня были две чики, которые потеряли сознания. И два парня.

– Ты шутишь? Отстойно для парней. Насколько это неловко?

– Очень.

– Я хорошо себя чувствую. Немного болит.

Я останавливаюсь и несколько минут рассматриваю рисунок.

– Он будет очень болезненным. Будет болеть в течение нескольких дней. Ты не сможешь спать на спине.

– Хорошо… а что насчет других вещей?

– Каких?

– Ты знаешь… с тобой.

Наклонившись, я целую её плечо, стараясь не касаться её спины или задеть волосами её раненую кожу.

– Ты имеешь в виду секс?

– Да, это и другие вещи.

Я встаю и обхожу вокруг стола, встав перед ней на колени.

– Я буду с тобой мягким. Есть множество позиций, в которые я могу тебя поставить.

Она кивает, но больше ничего не говорит, а просто пожевывает свою губу.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Это все, что у нас… просто секс?

Блядь. Я не готов к этому.

Я встаю и иду к холодильнику.

– Ты будешь прохладительный напиток?

Я вытаскиваю соду, и, когда я оборачиваюсь, она стоит прямо за моей спиной.

– Эй, вернись туда, где чисто. Я не хочу, чтобы ты подхватила кошачью шерсть или что-ебать-нибудь такое. Схватив её за локоть, я веду её обратно в столовую.

– Ты уклоняешься от ответа, – обвиняет меня она.

– Таби…

– Вэндал. Все в порядке, если это так. Просто будь честным.

Я смягчаюсь и падаю на свой стул. Будь честным. Должен ли, если даже не знаю, как это?

– Нет, не только это, – говорю я наконец, но я понятия не имею, что еще добавить, потому что я честно просто не знаю, что чувствую прямо сейчас, но уверен, что это больше, чем просто секс, и что это пугает меня до усрачки.

Она смотрит на меня своими большими глазами:

– Правда?

– Да.

Она соглашается с этим. Сейчас.

Мы решили сделать левостороннее крыло сегодня, а завтра правую сторону. Я делаю фотографию на свой телефон, она прыгает от нетерпения и когда видит его, обвивает меня своими руками. Я обрабатываю её спину и помогаю надеть футболку.

– У меня есть идея, – бросаю я, когда стерилизую свое оборудование.

– Скажи.

– Почему бы нам не посмотреть фильм сегодня вечером? Как ты хотела тогда.

Ее возбуждение растет еще больше.

– Мне бы понравилось это! Может, сделаем попкорн? У тебя он есть?

Я притворяюсь раздраженным:

– Блядь, еще и попкорн? Есть ли что-то, чего ты не хочешь?

Позже той ночью я делаю то, что никогда не думал, буду делать. Сидя на диване с чикой, лежащей на мне, ем попкорн и шоколад, смотря глупую комедию. Я не знаю, как я попал сюда или что, блядь, происходит. Иногда это случается.

Под конец фильма она засыпает, и я с легкостью поднимаю её и отношу в спальню. Последние несколько дней и татуировка утомили её, потому что она даже не просыпается, когда я снимаю с нее спортивные штаны и укрываю одеялом. Может быть, это и есть любовь. Просто заботиться о ком-то и пытаться сделать их счастливыми.

Я заползаю к ней в постель и притягиваю её к себе, стараясь не потревожить спину. Стерлинг запрыгивает на кровать и сворачивается калачиком в ногах. Хотел бы я, чтобы Кэти была здесь. Если бы это было так, она бы полюбила Табиту и была бы без ума от Стерлинга. Но ни один из них не находился бы здесь, если бы Кэти осталась жива.

***

Ужасные крики разбуди меня от мертвого сна, и я выпрямился, думая, что Кэти снится кошмар. Мои ноги почти оказались на полу, когда я понимаю, что это не Кэти, а Табита. Она мечется рядом со мной в кровати, скуля и плача.

Я осторожно трясу её:

– Таби…

Она отталкивает и пинает меня, продолжая кричать. Я хватаю ее за руки, чтобы избежать очередного удара в лицо.

 – Таби, проснись.

Проснувшись с дикими глазами, она смотрит на меня, будто бы не узнавая, и пытается выбраться из моих рук.

– Эй... все хорошо. У тебя был плохой сон.

Ее глаза медленно сосредоточиться на мне, и она немного успокаивается.

 – У меня снова был сон об аварии, – говорит она, все её тело дрожит.  – Я вижу свет, приближающийся нам на встречу, и я кричу, но не могу заставить их остановиться. Они просто продолжают наступать! Почему он был на нашей полосе? Почему он не отъехал в сторону?

Бля, она помнит. Я не помню ничего из этого.

– Иди сюда, – мягко говорю я, и через несколько мгновений она оказывается в моих объятиях, но не обнимает в ответ. Я крепко оборачиваю руки вокруг её маленького тела и прислоняюсь щекой к её макушке, желая, чтобы мое прикосновение отняло всю боль и страх.

– Я ненавижу его, Вэндал. Это ужасно. Все, что я могу увидеть - это свет, а затем я лежу на дороге... и все болит так сильно, я вся в крови и не знаю, где Ник... плач ребенка, и я не могу остановить это. – Она рыдает на моей груди, не обращая внимания на то, что ее слова просто превратили мои вены в лед.