Страница 24 из 55
Он хрустит шеей в ту сторону, откуда доносятся звуки поп-музыки.
– Да, может позже.
– Тебе лучше? Я имею в виду головную боль.
– Ага. Как ты себя чувствуешь? Болит?
– Болит? – не уверена, о чем она меня спрашивает.
Он сгибает колено и кладет на него руку.
– Да, прошлой ночью я входил в тебя довольно жестко.
Моя киска сразу начинает трепетать от его слов. Боже, кто об этом спрашивает?
– Эээ… немного, но все в порядке.
Он пристально смотрит на меня, пожевывая зубочистку, которая торчит из его рта.
– Я не их тех, кто за ванильный секс.
– Может, тебе просто нужна практика, – слова вырываются прежде, чем я понимаю, что он воспримет это как вызов.
Злая, но сексуальная улыбка появляется на его губах, и я знаю, что именно об этом он и думает.
– Скоро твои подарки будут здесь, я много чего для тебя приготовил.
– Ты будешь ещё больше меня трахать, я полагаю?
Он запрокидывает голову и смеется.
– Ты маленькая всезнайка, и знаешь, что? Мне начинает это нравиться. И да, я буду трахать тебя еще больше, но и делать многое другое.
Не знаю, должна я об этом беспокоиться или нет, но я определенно заинтригована.
– У меня будет несколько правил, – говорит он.
– Например?
– Для начала ты должна целовать меня каждое утро и благодарить.
– Благодарить за что?
– За то, что забил тебе голов предыдущей ночью, – он дразнится, изогнув одну бровь.
Я не могу не захихикать над ним. Мне начинают нравиться наши саркастические разговоры и то, что он заставляет меня смеяться, даже если это последнее, что я хочу делать.
– Поняла, – говорю я. – Мне следует начать прямо сейчас?
Он наклоняется к моей шее и шепчет мне на ухо, его горячее дыхание обжигает меня:
– Ты хочешь меня поцеловать, не так ли?
Я поворачиваюсь к нему лицом.
– Да, – шепчу.
Мое сердце бьется быстрее. То, как он заставляет меня чувствовать себя, когда находится рядом, не поддается описанию. Это выходит за рамки привычных «бабочек», которых я чувствовала в прошлом, когда знакомилась с кем-то новым и интересным. У меня возникает такое ощущение, что знаю его гораздо дольше, чем два дня, будто бы между нами есть особая вневременная связь.
Он касается моей щеки и проводит большим пальцем по нижней губе.
– Тогда поцелуй меня. Заставь почувствовать то, что ты чувствуешь.
Нервно сглатывая, я наклоняюсь к нему и целую в губы.
Я не хочу, чтобы это что-нибудь значило, однако уже начинает. Просто я еще не знаю, что именно.
– Что ты со мной делаешь? – спрашиваю его тихо, глядя в темные глаза, наши носы соприкасаются.
Его рука тянется к задней части моей шеи:
– Все.
Я быстро и сильно падаю в его сети, цепляясь за надежду, что он спасет меня от депрессии, заставит чувствовать и жить заново. Единственное, что меня пугает, это то, что он вынуждает меня хотеть его так сильно. Наши губы снова встречаются, и я целую его тем способом, которым только сейчас и могу: нежно, сомневаясь. Его дыхание становится тяжелее, он оборачивает руку вокруг меня, удерживая напротив него. Я опускаюсь губами вниз, чтобы поцеловать и мягко посасывать его шею, он стонет, его рука соскальзывает вниз, сжав мою задницу. На обратном пути к его губам, я останавливаюсь и заглядываю в его затуманенные страстью глаза.
– Блядь, дорогая. Ты убиваешь меня, – он вздыхает.
Я прикасаюсь к его небритой щеке.
– Как так?
– Твои прикосновения настолько нежные. Никто никогда так ко мне не прикасался.
– Оу. – В моем голосе слышится разочарование. Думаю, он привык к чему-то лучшему, более сексуальному.
– Эй, – говорит он. – Это комплимент. Не расстраивайся.
Я слегка качаю головой:
– Просто я в этом не очень хороша.
– Перестань. Ты хочешь начать день с порки?
Я хихикаю:
– Нет.
– Тогда не прекращай целовать меня.
Мы проводим все утро на причале, целуясь и лишь иногда останавливаясь, чтобы он сыграл для меня несколько песен, а потом снова начал целовать. Один раз, начав целовать его, я почувствовала, что не могу остановиться, словно он мой якорь, удерживающий меня от воспоминаний о Нике, депрессии и суицидных мыслей. Может, если я буду держаться за него достаточно долго, все будет хорошо.
– Я собираюсь прокатиться, – вдруг резко говорит он, хватая гитару и вставая. – Я ненадолго.
– Ладно, – я немножко в шоке от того, что он хочет уйти, и задаюсь вопросом, что я сделала не так. – Могу я пойти с тобой? – предлагаю, стоя в дверях спальни и наблюдая за тем, как он убирает инструмент в чехол, а затем в шкаф.
– Я как бы хочу побыть один.
Ауч.
– Ох…
– Ты умеешь готовить?
– Готовить? – повторяю я.
Он собирает волосы в конский хвост, с помощью резинки.
– Да, например, сможешь приготовить ужин?
– Думаю, да.
Он треплет мои волосы, будто бы я какая-нибудь собачка или ребенок.
– Отлично. Я вернусь примерно через два часа и хотел бы, чтобы к этому времени ужин был готов. Мне хотелось бы, чтобы так было часто и включалось в нашу договоренность, так что, если тебе нужны кулинарные книги или продукты, дай мне знать, и я все куплю.
– Хорошо, можешь купить мне зарядку для телефона?
– Конечно, все, что тебе нужно, только скажи. – Он делает ещё несколько шагов к двери в гараж, но затем поворачивается обратно. – Кстати, то, что я раздаю тебе указания – это лишь для того, чтобы ты не вернулась в прежнюю колею. К депрессии. А не из-за того, что я мудак.
– Да, понимаю.
– И я очень рад, что ты заинтересована в том, чтобы изучить отношения доминанта и сабмиссива. Для меня это много значит. Знаю, что мы мало говорили обо всем этом, и это моя вина. Просто хочу, чтобы ты была осторожна с тем, что читаешь в интернете. Как я уже говорил, у каждого свои причины вовлечения в подобные отношения, и я их не сужу, пока сам не участвую, но многое, что ты видишь и читаешь, может быть… – он поднимает глаза, будто подбирая правильные слова. – …пугающе, за неимением лучших слов. Я не хочу, чтобы ты была шокирована, думая, что я собираюсь подвесить тебя на стропилах на несколько дней или буду делить с другими мужчинами.
Мой желудок сжимается:
– Постой, что?
– Нет, нет. Я этим не занимаюсь. Расслабься. Я больше по подчинению, поклонению, ограничению, порке, эмоциональным пределам и близости, власти, контролю оргазма, доверию… – с такой легкость перечисляет он. Он преодолевает расстояние между нами и кладет руку на мою шею под моими волосами. Тепло его пальцев успокаивает меня и облегчает мои страхи.
– Я хочу исследовать это вместе и решить, что именно нам подходит. Если ты читала о чем-то, что хочешь попробовать, скажи мне. Или, если ты читала про что-то, что для тебя ни в коем случае, блядь, недопустимо, составь список этих вещей. Как тебе?
Кивнув, я пытаюсь восстановить свой голос.
– Да, я думаю, это было бы хорошо.
Он нежно сжимает мою шею.
– Пожалуй, я хотел бы убедиться, что ты останешься здесь на какое-то время, прежде чем мы обо всем нормально поговорим. У нас не все, как у нормальных людей, правда?
Издав смешок, я соглашаюсь:
– Да, но я понимаю. Вся эта ситуация немного нестандартна.
– Не жалеешь, что приехала сюда? – тень беспокойства окутывает его лицо, и становится все более очевидным, как это важно для него. Но почему? Он сто процентов не страдает из-за недостатка женщин, с его-то внешностью и сексуальными талантами. Что, черт возьми, ему нужно?
Я отвечаю не сразу, так как хочу, чтобы он попотел немного.
– Нет. Пока, нет, – наконец говорю я.
– Предупреждаю, детка. Моя цель состоит в том, чтобы убедиться, что ты никогда об этом не пожалеешь. Так что если ты собираешься бежать, то лучше прямо сейчас. – Он притягивает меня к себе, заставляя встать на цыпочки, чтобы поцеловать его, затем отпускает меня и уходит.