Страница 7 из 62
— Вы хоть не потерпели банкротство как те Леман? — спросила Стейси обеспокоенно.
Я стучу по столу.
— Нет, я бы сказала, что сейчас мы не терпим банкротство.
«Очень даже вероятно, что скорее Англия даст маху, чем инвестиционный банк», — думаю про себя, но бесполезно навевать им скуку такими мыслями.
— Знаешь, вчера у парикмахера я прочла статью об одном дворянине, который работает в твоем банке, — говорит мне Анна. Ей простительно чтение многих светских сплетен, потому что она немка.
Я жую кусок ржаного хлеба, который от неожиданности встал у меня поперек горла. Меня преследуют, я слышу разговоры о нем даже в единственном уголочке Англии, где я надеялась быть незамеченной.
— Как его зовут? Он действительно очень красивый молодой человек, ты его точно заметила, — не зная, наступает на меня Анна.
Все замерли и смотрят на меня. Поэтому такое напряжение.
— Йен Сент Джон, граф Ланглей, — говорю низким голосом, закашлявшись.
— Точно! — выкрикивает Анна удовлетворенно. — Ты его знаешь?
На мгновение мне захотелось сказать своей будущей невестке, что я сломала нос прекрасному графу Ланглей, но это может вызвать слишком большой энтузиазм среди моих родственников, обычно спокойных. Лучше опустить подробности.
— Виделись мельком, — выдаю я.
Даже и так, кто действительно может сказать, что знает Йена Сент Джона? Думаю никто.
До сих пор не ясно, что он делает в крупнейшем американском инвестиционном банке, когда его семья занимает определенное положение в обществе исчезающего по всему миру. В газете было сказано, о каких-то семейных разногласиях, которые подтолкнули его к тому, что он отклонил все предложения своего деда. Чтобы быть точным — работать независимо, даже щедро оплачиваемая работа не могла соперничать с необъятным семейным наследием.
Он действительно мог бы ничего не делать, как поступает большая часть таких людей как он, но в это время он гноится в офисе в течение огромного количества часов. Почти как я. И это заставляет меня ненавидеть его еще больше.
Вскоре разговор за столом вернулся на более уверенные темы, такие как: постепенный переход от атомной энергии на солнечную и ветровую, который должна выполнить Япония, на новое политическое общество Англии и прочие другие вещи.
Через несколько часов я снова в машине, с боку у меня упаковка в которой аккуратно запаковано худшее блюдо того вечера.
Кто знает, почему, но это вернуло мне чувство необходимости вернуться домой.
ГЛАВА 4
— Я дома! — кричу, решительно переступая порог своей квартиры. Три прекрасные спальни плюс кухня и гостиная, которые я делю с Верой и Лаурой в окраинном районе не слишком далеко от городского шума.
В последние годы моя зарплата значительно выросла, и я могла бы переехать в более спокойный и близкий к центру район, но мои подруги не могут себе такого позволить, так что несколько лет назад я решила, что останусь с ними до моего возможного сожительства или свадьбы. И я думаю, что останусь здесь на всю жизнь.
— Привет, Дженни, — приветствует меня Вера, читая книгу и развалившись на диване в гостиной. Вера всегда читает какую-нибудь книгу, даже когда готовит, или убирает, или идет за покупками. Она работает в библиотеке, и решила, бессознательно, прочитать все, что написано. И она не теряет времени. Никогда.
— Привет, интересная книга? — спрашиваю ее, упав в кресло, которое находится напротив.
Она кивает, не отрывая взгляд от страницы.
— У твоих все хорошо?
— Как всегда, — соглашаюсь, кладя остатки на столик.
— А что там, в пакете? — спрашивает она с любопытством. Не знаю, как у нее получилось увидеть пакет, ни разу не поднимая глаз от книги. По-видимому, она обладает экстрасенсорными способностями.
Смеюсь, перед тем как сказать:
— Блюдо от моей мамы для Чарльза.
Это заставляет ее отложить на миг книгу на стол. Она бросает на меня обеспокоенный взгляд своих прекрасных зеленых глаз.
— Шутишь, да?
— Если бы! — отвечаю ей смирившись.
— Значит, твои не знают....
— Сегодня реально не было подходящего случая, я слишком устала, чтобы терпеть еще и их, — пытаюсь оправдаться.
— Тебе нужен отпуск, — напрасно говорит мне Вера, — тебе необходимо послать все и всех к чертям на недельку. Хорошо бы в какое-то экзотическое место, Мавритания или Сейшельские острова.
— Ты же знаешь, что если я туда поеду, то должна буду сказать своим, что еду в Афганистан помогать нуждающимся?
Вера смотрит на меня, смирившись.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что по сравнению с твоей семьей, моя кажется почти нормальной?
И это сказал человек, чья мама была замужем пять раз и у отца были три других ребенка от разных женщин, думаю, что это достаточно многозначительно.
— В любом случае я им расскажу. Не хочу лгать всегда. Мне всего лишь необходимо преодолеть это напряжение на работе и вернуться к нормальной жизни, — отвечаю ей.
— Очень жаль, что тебе пришлось через это пройти, — утешает подруга.
— Я это знаю и очень благодарна тебе и Лауре за вашу моральную поддержку. Правда, без вас следующие недели были бы невыносимы, даже для такого крема, как я.
— Почему? Что еще случилось? — беспокойно спрашивает она меня.
— Я буду работать в исключительной команде, — говорю ей, притворяясь веселой.
— Или…? — она спрашивает подозрительно
— Ненавижу, с... — оставляю фразу незаконченной, получая театральный эффект.
— Все ясно. Мисс Перси, у нас большое событие: вы и граф Ланглей прекрасно подходите для этого задания по самоубийству.
— О, боги! Мне это очень сильно не нравится, Дженни, — говорит она серьезно.
— Вера, не беспокойся обо мне. Я постараюсь развлечься, правда.
На минуту она задумалась и затем наконец-то радостно рассмеялась.
— Да, но кто же защитит его дворянское величество от тебя? — спрашивает она с иронией.
— Прошу тебя, только не говори мне, что теперь к нему нужно относиться, как к вымирающему виду, — беспокойно говорю ей.
— Ты же знаешь, что на этот раз не сможешь сломать ему нос, даже если он этого заслужит? — напоминает мне Вера. — И я говорю это не из-за его носа, который меня мало волнует, а это из-за тебя и твоей карьеры.
— Да, да, знаю, — убеждаю ее. — Как бы там ни было, я не должна была ломать ему нос даже в прошлый раз. И я тоже имею в виду не его нос, а отказ от грубости и того, что я делаю в трудные минуты? Отвечаю ударом? Как банально...
— Эм, это было не просто, — подмечает моя подруга.
— Дорогая, я бы хотела, чтобы это так и было, но я достаточно реалистична, чтобы понимать, что это было мое возмездие, а не наоборот. Несмотря на наши крайние различия многие его черты присущи так же и мне. И поэтому я потеряла контроль над собой, потому что его рассуждения очень похожи на мои, у него получается затронуть нужные струны.
Вера поражена моим заключением.
— Красотка, ты должна работать психологом.
— Я думала, ты это знаешь, на самом деле, адвокаты - это те же психологи. Нам должны были дать почетный диплом… — Смеясь, она, протягивает мне подушку, — что ты адвокат по налоговому консалтингу, а не мировой судья.
— Это именно потому, что я адвокат по налоговому консалтингу, который знает жизнь, страдания и надежды моих клиентов!
В этот момент на сцене появилась Лаура. У нее мрачное лицо.
— Что случилось? — вдвоем спрашиваем у нее.
— Я порвала с Давидом, — отвечает подруга голосом между серьезностью и отчаянием.
Для статистики, Лаура расстается с Давидом один раз в неделю, и это всегда драма.
— Почему? — спрашиваем ее.
— Потому что он — кретин и не хочет брать на себя обязательства! Он не хочет жениться после семи лет отношений! Семь лет, вы хоть представляете? — говорит она и падает на диван рядом с Верой.