Прошу, позволь тебя ненавидеть (ЛП)

В определённых случаях я Джорджа совсем не понимаю, до чего обнаглел, чтобы требовать подобные вещи.

— В этом нет ничего плохого! — спешит уточнить.

— Не говори глупостей! — отвечаю раздражённо. — Вместо того, чтобы терять время со мной, почему бы тебе не проверить последние отчёты, которые подписали клиенты?

Бросает на меня молящий взгляд.

— Но их же там целая гора!

— Именно. Возможно, лучше начать раньше, — отвечаю ему, ничуть не растроганная выражением его лица.

— Один? Мне нужен кто-то, кто поможет мне, — просит умоляюще.

— Ты знаешь, что другие уже работают над тем, что ты им всучил, — замечаю я. — Но если тебе действительно нужна рука помощи, я могу спросить Йена, сможет ли Тамара тебе помочь.

И потом не говорите мне, что я не лучший начальник в мире. Выражение лица Джорджа полно счастья.

— Ты это сделаешь? — спрашивает с надеждой.

— При условии, что я никогда не услышу из твоих уст небылицы касательно моей личной жизни.

— Договорились! — радостно соглашается.

— Но не празднуй победу слишком рано. Йен может и не согласиться, — напоминаю ему. В прошлом я бы поспорила на что угодно, что Сент Джон никогда не ответит согласием на мою просьбу, но в последнее время вещи дела совсем странные. Никогда не говори «никогда».

— И я надеюсь, что ты достанешь своё лучшее оружие, — говорит мне, посмеиваясь.

— О чём я только что говорила? — угрожаю ему. — Между прочим, я на самом деле не могу понять, как в такое можно мало-мальски поверить. Йен и я? Вы что, с ума сошли? Я даже слишком стара для него! Возможно, он встречается только с молоденькими девушками, которым едва перевалило за двадцать, и у которых нет ни единого работающего нейрона в мозгах!

«Убираем начисто возможно», - думаю зло.

— На самом деле это не так, — произносит глубокий и раздражённый голос за моей спиной. Моя единственная удача.

— Привет, Йен, — приветствует его Джордж виновато.

Йен поднимает руку в знак приветствия и подходит ко мне.

— Найдётся минутка? — спрашивает мрачно.

У него разозлённое выражение лица, даже если он странно более уязвимый, чем обычно. Как бы я хотела ответить «нет».

— Да, — отвечаю вместо этого и даже не знаю, почему.

— Тогда я вас оставлю, — говорит Джордж, удаляясь. — И не забудь спросить у него! — говорит мне, прежде чем исчезнуть из виду.

— Спросить у меня что? — вопросительно произносит Йен, становясь передо мной.

— Ах да, можешь попросить Тамару поработать с Джорджем над серией отчётов, которые прибыли сегодня утром? Говорит, что самостоятельно он с этим не справится.

Первое его выражение – это нескрываемый восторг но, так как Йен – мастер лицемерить, он быстро собирается, смотря на меня равнодушно.

— Окей, я попрошу её.

— Спасибо, — отвечаю я. — Ты хотел поговорить со мной? О Беверли? — спрашиваю, стараясь поддерживать профессиональный тон.

Выражение лица Йена трудно понять.

— Беверли появился и спросил, сможем ли мы встретиться за ужином на следующей неделе.

— Никаких проблем, — уверяю его, радуясь от возможности направить разговор в рабочее русло.

— Но я не об этом хотел с тобой поговорить, — говорит он мне, понижая голос. — У тебя найдётся время выпить после работы? — спрашивает меня, пронизывая своими голубыми глазами, которые он явно знает, как использовать. Не хватало ещё, чтобы он начал хлопать ресницами и тогда всё станет на свои места.

— Нет, — отвечаю сухо, в ужасе.

— Нет? — спрашивает с сомнением.

— Нет, — в этот раз мой голос уже более уверенный. Если бы я ещё могла придумать какую-нибудь отмазку или какое-нибудь оправдание, но я не должна ему других объяснений.

— Тогда ужин? — спрашивает почти умоляюще.

— Нет, — всё тот же уверенный тон.

Он смотрит на меня недоверчиво.

— Одно лишь «нет»? — сейчас вопрос почти обиженный.

— Именно, — я слишком мало спала, чтобы устраивать с ним сегодня длинные беседы.

— Почему нет? — спрашивает, хватая меня за руку. Он не сжимает её сильно, но не собирается позволить мне уйти.

Но я освобождаюсь от хвата.

— Ты потерял рассудок? — спрашиваю, бросая за его спину обеспокоенный взгляд на секретаршу Колина, которая старается уловить каждое наше слово. Этой женщине что, больше заняться нечем? У неё нет работы?

Йен приходит в себя после шокового состояния.

— Прости, — говорит он мне. — Но из-за тебя я вышел из себя.

Сейчас это именно моя вина? Я бы хотела сказать ему пару ласковых слов, но сама не знаю, как мне удаётся сдержаться. Боюсь, что наши отношения останутся натянутыми до тех пор, пока не найдём способ управлять нашим проблематичным влечением.

— Я должен поговорить с тобой, действительно должен. И потом я тебя больше не побеспокою, — у него решительный вид, и это исключает то, что его удастся разубедить.

— Окей, — всё же отступаю я. — Идём на ужин, — я отдаю себе отчёт в том, что, по сути, это худшее из худшего.

— В пятницу вечером у меня дома, — предлагает он. — Вижу, что я, во всяком случае, должен был пригласить тебя к себе.

— Но всё ясно, — говорю ему твёрдо. — Первый и последний ужин.

Кивает.

— Хорошо, отлично, — говорю нервно, стараясь придумать причину, чтобы сбежать.

— Дженни, тебе звонят! — предупреждает меня девушка из открытого офиса.

— Направь его мне в офис! Я иду!

Никогда не была более счастливой от наличия оправдания, которое помогло мне смыться!

ГЛАВА 21

— Это не свидание, — говорю себе нервно, рассматривая собственное отражение в зеркале. — Это обычный ужин с другом.

«Даже если Йен совсем не друг», — думаю взволнованно. Окей, тогда это обычный ужин с коллегой.

Звучит ободряюще, мне нравится.

— Ты же не пойдёшь туда в таком виде? — с упрёком спрашивает Вера, показываясь в дверях.

— А что не так? — невинно спрашиваю я, рассматривая себя в зеркале.

— Ты же одета с головы до ног! — замечает она, заходя в комнату.

Как раз этого я и добивалась.

— Отлично! В случае если вы не поняли, то намерение было именно таким, — заверяю её я, убеждённая в своём выборе.

Она фыркает и садится на кровать.

— Ты не можешь пойти так, я тебе не позволю. Только через мой труп! — угрожает мне она, скрестив руки.

— Опуская ваше яркое прошлое, ты, тем не менее, собираешься пойти ужинать домой к очаровательному, красивому, знатному, богатому мужчине…

— Мерзкому, самовластному, избалованному… — добавляю я. — И это только прилагательные. В чём дело? — спрашиваю несколько раздражённо из-за её вмешательства. Я долгое время думала, что больше ни перед кем не буду отчитываться за свою одежду.

— В том, что ты не можешь ходить по своему дому, одетая хуже, чем моя мама! — говорит очень энергичным голосом.

— Ты обижаешь свою маму, — отмечаю я, ничуть не встревоженная её обвинением.

Вера зло на меня смотрит.

— Если хочешь надеть брюки, тогда доставай свои облегающие джинсы! И поменяй эту уродливую футболку. И что это за цвет? — спрашивает меня сердито.

— Коричневый, — отвечаю я.

— Вот именно! Коричневый! — повторяет вне себя от раздражения. — И почему, по-твоему, в пятницу вечером надевается уродливая коричневая футболка?

— Есть правило, которое запрещает надевать коричневое по пятницам? Это всего лишь ужин с коллегой, так что я могу надеть даже свою уродливую коричневую футболку, — отрезаю убеждённо.

— Дорогая, если быть точнее, эту футболку ты не можешь надеть и для того, чтобы пойти поесть к своей маме. Даже она будет смеяться.

Как это низко!

— Окей, идёт, эта футболка определённо не самое красивое из того, что есть у меня в шкафу… — признаю я, решив снять её.

Вера хватает её со скоростью света.

— Это я возьму в качестве тряпки для уборки! Зная тебя, рано или поздно тебе могло бы взбрести на ум достать её обратно!