Страница 34 из 62
Итак, я приезжаю в офис с опозданием почти на 40 минут, если учитывать мой обычный график прихода на работу.
— Доброе утро! — весело приветствует меня Колин, как только я выхожу из лифта. Это не лучший день для того, чтобы быть счастливым передо мной.
— Я действительно рада, что хоть для кого-то этот день хороший, — жалуюсь я, заметно прихрамывая.
Улыбка на лице Колина тут же гаснет.
— Ты нормально себя чувствуешь? — спрашивает он, протягивая мне руку, чтобы провести к моему офису.
— Я могла бы сказать «да», но зачем лгать? — подтверждаю с болью в голосе, принимая его помощь. Если бы он предложил мне костыль, я бы его взяла.
Не успели мы войти, как Колин быстро закрыл дверь и задержал меня рукой.
— Что, чёрт возьми, с тобой случилось на этих выходных? — спрашивает он обеспокоенно.
— Ничего, просто упала с лошади, — отвечаю ему спокойно.
Лицо Колина мрачнеет.
— Йен меня не сталкивал, если это то, о чём ты думаешь, — видимо, мне следует заверить его в этом. Мне показалось, что его мысли шли как раз в этом направлении.
Ободрённый, он собрался уйти.
— Слава Богу…
Но потом кое о чём вспомнил.
— А почему Йен до сих пор не приехал? — спрашивает.
— Мне по чем знать?… Я ему не нянька! — кричу. — Ему я это уже сказала, но вижу, что надо повторить и тебе: мне не так много платят для того, чтобы выполнять и эту работу! — хочу, чтобы он уяснил.
Возможно, Йен тоже не чувствует себя словно распустившийся цветок, учитывая его вчерашнее состояние. Но речь идёт о конфиденциальной информации, которую у меня нет ни малейшего желания разглашать.
В нерешительности я подхожу к письменному столу: садиться или не садиться? Да, это та ещё дилемма.
Выражение лица Колина было до такой степени забавное, что я почти рассмеялась, несмотря на сильную боль. Судя по всему, его беспокойство за Йена искреннее.
— Я не убивала его! Клянусь! Рано или поздно он станет живым, пусть и с зеленоватым лицом, но живым. По крайней мере, таким он был вчера, когда я выходила из его дома.
— Ты отравила его? — спрашивает он серьёзно.
Взрываюсь от хохота. Мой начальник на самом деле думает, что я какая-нибудь психопатка?
— Клянусь, я этого не делала! — говорю ему смеясь.
В конце концов, Колин расслабляется.
— Окей. Мы можем сделать вид, что я тебя об этом никогда не спрашивал? — спрашивает меня почти стыдливо.
— Можем, можем, — великодушно заверяю его.
Мне уже надоело стоять на ногах, поэтому я начинаю медленно садиться. Но в тот самый момент, когда моя попа касается стула, я не могу не застонать от боли. Тут же стремглав прибегает Джордж.
— Привет, начальник! — здоровается Колин. — Я вижу, мы все на месте.
— Кажется, я назначила собрание этим утром, — комментирую.
— Йен уже приехал! — радостно сообщает он, — у него такое лицо…
«Никогда не видела ничего подобного!.. И почему он не видел его вчера?», — подумала я.
Джордж стал очень любезным: он подбежал ко мне в надежде сообщить хорошую новость. Хочу сказать, что при других обстоятельствах увидеть, как Йен входит в таком состоянии, было бы по-настоящему огромным событием, но сегодня я чувствую себя великодушной. Сильное страдание объединяет нас.
Колин вскочил и выпрямился по стойке «смирно» как только увидел его.
— Я пойду посмотреть, как он. Пока! — поясняет он нам, быстро исчезая из виду.
— Что там с Колином? — спрашивает меня Джордж, приближаясь к моему столу.
— Ничего. Он боялся, что я убила Йена и спрятала труп в какой-нибудь части усадьбы его дедушки.
— Увидев лицо, с которым он заявился в офис этим утром, я бы сказал, что ты была близка к такому варианту событий, — посмеивается мой молодой коллега.
Испепеляю его взглядом.
— Как я уже объяснила Колину, Йен сделал всё сам. Более того, если углубиться в детали, то это его вина в том, что я хромаю. Кстати, у нас есть несколько подушек, чтобы смягчить это треклятое кресло? — спрашиваю я со страдальческим выражением.
— Я могу уточнить, — отвечает с галантностью.
— Спасибо, — шепчу я, когда вижу, что он уходит.
— И ещё кое-что, Дженни, — добавляет он, прислоняясь к косяку двери. — Ты ведь знаешь, что начинают распространяться нелепые истории по поводу ваших сегодняшних недомоганий?
— Ничто и никогда не может победить правду. Но я была бы очень тебе признательна, если бы ты не заключал пари по этому поводу, — предупреждаю его решительно.
— Кто, я? — спрашивает меня с самым невинным выражением лица в мире, прежде чем окончательно удалиться.
Что ж, теперь я могу взяться за работу. Если, конечно, мне удастся подумать о чём-нибудь другом, что не является невыносимой болью, которую я чувствую. Клянусь, я больше никогда не сяду на лошадь.
Я приступаю к чтению электронных писем, которые пришли на выходных, когда мой телефон начинает звонить. Это внутренний номер, а если быть точной, это номер Йена. Не то чтобы он часто звонил мне в последнее время, но этот тот номер, который я, темнее менее, хорошо помню. «Своего врага нужно знать в лицо» — мудрое высказывание.
— Да? — отвечаю, стараясь выглядеть равнодушной.
— Привет, Дженни, — меня приветствует голос, звучащий, словно из загробного мира.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — тут же спрашиваю его.
— Лучше, чем вчера, — признаётся он и это мне кажется уже большим достижением. — А ты как? — спрашивает в свою очередь.
— Моя задница знавала и лучшие времена, — подавленно сообщаю я.
Далее следуют мгновения неловкого молчания. Я чувствую, что Йен ищет способ попросить прощения, но он настолько не привык к подобному, что даже не знает, с чего начать. С другой стороны трубки я слышу вздох.
— Что-то ещё? — спрашиваю почти грубо после длительного ожидания.
— Хочешь как-нибудь пойти поужинать ко мне вечером? — спрашивает меня.
Это был тот вопрос, к которому я совершенно не была готова.
— Можешь повторить? — мне показалось, я плохо расслышала.
— Да, я хотел бы извиниться, — говорит. — Я чувствую себя по большей части ответственным за то, что произошло в последние дни.
Да неужели? Это ещё не признание вины, но уже начинает быть похожим на него.
— Нет необходимости меня приглашать. Твои извинения приняты. Можем сказать, что эти выходные довольно-таки тяжелые для нас обоих.
Однако Йен, похоже, не хотел сдаваться так быстро.
— Но я действительно настаиваю, — говорит он мне. — Я бы почувствовал себя намного лучше, если бы мне удалось принести извинения достойным образом. И я бы предпочёл, чтобы это произошло подальше от любопытных глаз.
Тут он был, пожалуй, прав: этот офис, кажется, превратился в одну из серий «Сплетницы».
— Ладно, идёт, — говорю я с неохотой. — Но ничего слишком значительного, пожалуйста. Я уже сыта по горло от вас, господ из высшего общества и ваших церемоний.
«Я должна смягчиться», — думаю раздражённо. Ранее я бы швырнула телефон ему в лицо, не задумываясь. Более того, принять его приглашение, чтобы он не чувствовал вины… В воздухе, должно быть, витает какой-то странный вирус, вызывающий доброту и сострадание к тому, который этого на самом деле не заслуживает.
— Окей, — отвечает улыбаясь. — И ещё кое-что: моя машина всё ещё цела? — спрашивает обеспокоенно.
Я действительно начинаю подозревать, что эта машина является той вещью, которую он любит больше всего на свете, но, тем не менее, я ценю, что прошло целых две минуты без упоминания о ней. В конце концов, мы не можем просить у людей слишком многого.
— Сегодня утром она была припаркована у моего дома. Из этого я делаю вывод, что никому не пришло в голову угнать её этой ночью. Доволен?
Лёгкий смешок с другой стороны.
— Безгранично. Я могу пойти и забрать её после работы?