Страница 30 из 62
Мы с ним прощаемся и отдаляемся в сторону алкогольных напитков.
— С уверенностью можно сказать, что ты та, кто умеет за себя постоять, — признается мне Йен, смеясь и предлагая бокал вина.
— Как будто ты меня не знаешь, — отвечаю, выпивая залпом весь бокал. Я могу выглядеть сильной, но в глубине души я тоже чувствую себя потрясенной.
— Я всерьез начинаю думать, что ты попросил меня прийти сюда больше не для того, чтобы следить за твоими воздыхательницами – потому что с этими ты и сам можешь справиться – а чтобы показать что-то своей семье. Что-то типа «или не препятствуя, уважайте мой выбор, или я женюсь на той, которая никому не даст сесть ей на голову». Таким образом, чтобы мы друг друга понимали, я тут как некий вид угрозы. Или лучше сказать, как суровое предупреждение.
Йен смотрит на меня мгновенье и затем разражается смехом.
— Я никогда не принимал во внимание такую возможность, но сейчас, если подумать, это могло быть довольно интересно…
— Это очевидно, что ты несознательно подумал об этом, вот как. Я понимаю, что это окружение может подвергнуть опасности твой мозг, но недооценивай себя, дорогой, — говорю ему насмешливо.
— Может, выпьем чего-нибудь для поднятия нашей самооценки?
— Конечно, но разве мы не делаем это уже давно?
Я поднимаю мой пустой бокал, чтобы показать, чем я сейчас занимаюсь.
— Позволь раскрыть тебе один секрет: в таких торжественных случаях пить – никогда не слишком много. Всегда слишком мало.
— Но я боюсь, что уже теряю ясность ума, — отмечаю с ноткой волнения. Его рассуждения, наоборот, начинают казаться типичной мудростью того, кто уже определенно пьян.
— Неплохо, когда будем пьяны, сбежим, — отвечает мне, пожимая плечами, совершенно не обеспокоенный.
По правде говоря, мысль о том, чтобы сбежать из этого ада, немало меня искушает.
— Что ты скажешь о том, чтобы начать с прогулки на свежем воздухе? – предлагает мне, указывая на дверь в глубине зала.
— Давай, хочу прогуляться в садах, как настоящая героиня романов эпохи Регенства! – восклицаю с энтузиазмом. Кажется, что я уже давно превысила мой личный алкогольный лимит.
Йен снова предлагает мне руку и ведет прямо к очень освещенному и очень красивому, хотя и ледяному, саду.
Должно быть, я немного дрожу, потому что Йен замечает это и снимает с себя пиджак, чтобы накрыть мои плечи.
— Не нужно, — протестую не очень убедительно.
— Ты совсем голая, — подмечает мой спутник. На самом деле, в еще теплом пиджаке чувствуешь себя гораздо лучше, поэтому я решаю не слишком жаловаться.
— Хорошо, если ты настаиваешь. Но я это делаю только, чтобы не возражать тебе.
— А я-то думал, что возражать мне – это твоя миссия.
Йен сейчас гораздо более спокоен, когда мы вдали от взглядов его знакомых.
— Ты прав, в последнее время случаются необычные вещи. Американские банки, что взлетают на воздух, развитые страны, что терпят крах, рейтинг США в опасности и, чтобы красиво закончить, я, не желающая тебе возражать. Определенно, что-то странное витает в воздухе.
Йен смеется, пока мы прогуливаемся по парку.
— Кэти прямо по курсу, — говорит мне тихим голосом.
По правде говоря, синьорина надела ярко красное платье, в котором она не проходит незамеченной, даже в темноте. У этой девушки все платья красные?
— Ты хочешь с ней поговорить? – спрашиваю, размышляя о том, как бы быстро сменить направление.
— Я об этом даже и не думаю, — подтверждает Йен. Должна признать, что я того же мнения.
— Она нас увидела, — отмечаю, глядя на то, как она уверенно шагает прямо в сторону нас.
— У меня есть план, — шепчет на ухо, пододвигая меня к себе.
У меня такое впечатление, что этот план мне не очень понравится.
— Я был бы рад небольшому сотрудничеству, немного больше, чем в прошлый раз, — говорит мне на полном серьезе. Когда он решительно опускает свои губы на мои, я даже не успеваю ответить.
Я точно слишком много выпила, потому что чувствую, как у меня кружится голова. Прижимаюсь к нему, чтобы не упасть, и, закрыв глаза, даю себе волю. Мысль о том, что близость Кэти требует, чтобы этот поцелуй был убедительным, велит молчать моему сознанию. Поэтому, когда он прижимает свои губы к моим, и его язык прикасается к ним, я не могу сделать ничего другого, как позволить это. Очень короткое мгновение нерешительности обоих быстро проходит: я открываю рот и с неуверенностью целую его в ответ.
Вероятно, прошло несколько минут, так как, открыв глаза, от Кэти и след простыл. Она испарилась. Должно быть, увидев наш спектакль, она посчитала разумным повернуть обратно.
«Хотя бы у этого поцелуя был смысл», — думаю в растерянности, чувствуя, будто мое тело проснулось от очень долгого летаргического сна. «Этот поцелуй был достаточно неприличным», — думаю, краснея. Вообще, я не из тех, кто так целуется, я практически уверенна, что мой последний такой долгий поцелуй случился, когда я была еще в лицее.
Думаю, Йен тоже размышляет, потому что несколько минут никто из нас не отваживается сказать ни слова.
— Х-м-м…, — это мой единственный комментарий. Не особо оригинальный, но мой мозг, кажется, покинул меня из-за нехватки кислорода.
— Да, — подтверждает Йен, как будто между нами состоялась некая странная невербальная беседа.
— Боюсь, мы слишком много выпили, — пытаюсь предположить, в надежде приглушить эффект от поцелуя.
Но в голове у меня вертится очень опасная мысль о том, что я бы хотела еще раз так его поцеловать.
Что со мной?
— Очевидно, — говорит, засунув руки в карманы, возможно, чтобы избежать попытки снова коснуться меня.
— Который час? — спрашиваю громко. — Уверенна, уже поздно, и, возможно, будет лучше пойти спать, — подсказываю, думаю о плане побега.
— Если хочешь, иди, — отвечает, не глядя мне в лицо. – Я предпочту остаться еще немного.
Очевидно, что идея о том, чтобы мы разделились, кажется идеальной, поэтому я соглашаюсь до того, как что-то заставит его передумать.
— Хорошо, тогда спокойно ночи, — говорю, отдавая ему пиджак и шагая к тропинке, по которой мы сюда пришли.
— Спокойно ночи, — слышу за моими плечами. Я бы хотела обернуться еще раз, но лучше идти прямо. Определенно лучше.
ГЛАВА 15
— Д-ж-е-е-е-н-и-и-и-и-и…
Резко просыпаюсь и пытаюсь понять, откуда идет шум. Дверь в комнату закрывается с ударом, который мог бы даже мертвого разбудить. В темноте комнаты слышу шум падения: должно быть кто-то упал на пол.
И теперь полностью проснувшись обеспокоенная, включаю свет рядом с кроватью и вижу Йена, растянувшегося лицом вниз на безумно дорогом старинном ковре. Должно быть, с тех пор как я оставила его пару часов назад в саду, он изрядно выпил.
Поднимаюсь, чтобы помочь ему.
— Ну же, Йен, дай мне руку я постараюсь помочь тебе подняться.
Кажется, он даже не слышит меня. Я пробую его встряхнуть, но он издал только жалобный стон.
— Отлично, значит ты… — упрекаю его ни капли не растроганная этой сценой. — Напился до чертиков… поздравляю… очень зрело с твоей стороны.
У Йена получилось немного привстать с коврика.
— На моем месте ты бы тоже напилась бы, — мямлит. — Если бы твой дед повторял одни и те же слова каждый раз.
— Так вот почему ты так редко навещаешь свою семью. С таким ритмом жизни ты не доживешь и до сорока и умрешь от цирроза печени.
Наконец Йену удалось хотя бы хихикнуть. Но речь все же идет о тех смешках, которые выдают пьяные люди и которые играют не в их пользу.
— Не будь такой злой, — умоляет он меня, занимая сидячее положение.
— Ты этого заслуживаешь, — говорю ему. Но увидев страдающее лицо, вновь предлагаю ему руку. На этот раз он ее принимает, но застывает, чтобы посмотреть на вырез моей пижамы.
— Ты закончил меня разглядывать? — громко спрашиваю его.