Страница 2 из 2
Мэрилин (вслед). Скажи — я могу отменить!
Джонатан. Да пусть будет русский, чего, удивится!..
Мэрилин. Я думаю, нам там будет хорошо! Все говорят, там — неплохо!
Джонатан. Выпьем, закусим, выпьем…
Мэрилин. Постой, Джонатан, я забыла! Прости меня, только еще минуту…
Джонатан (устало). Ну, Мэрилин…
Мэрилин (протягивает ему чек). Чуть не позабыла — чек… Главное — я приготовила, и положила на видном месте, и все равно забываю, ты можешь подумать… На, на, ты будешь доволен. Бери же, Джонатан, ну?
Джонатан (морщится). Может быть, ты мне его отдашь — потом? Когда вы там — это… (Принимает чек, прячет в карман.) А то как-то это…
Мэрилин. Нет, Джонатан, я хочу, чтобы он лежал у тебя. Все же ты делал работу…
Джонатан (опять морщится, извлекает чек обратно). Мэрилин, нет, не хорошо: он — друг, ты — тоже…
Мэрилин (нежно касается его рукой). Дружба дорого стоит — ты сам говорил…
Джонатан (нерешительно). Нет, Мэрилин…
Мэрилин. Возьми, я прошу. Я знаю, ты друг, но ты для меня старался, работал… Джонатан…
Джонатан (решительно прячет чек в карман). Хорошо, Мэрилин, если увидишь, он тебе, вдруг, не подойдет — тогда я верну.
Мэрилин. Нет, ради Бога…
Джонатан. Верну. Ты меня знаешь. Пошел.
Мэрилин. Джонатан!
Джонатан. А. (Опять останавливается.)
Мэрилин. Ты случайно не помнишь, какой ему нравится цвет?
Джонатан. Помню: такой красный.
Мэрилин (сразу сникает). Вот видишь, а я, вдруг, надела платье… Мне почему-то казалось, зеленый — он нравится всем… Но я же не знала… Как хорошо, что спросила… А красный — ты, может быть, помнишь, — какой? Есть красный — густой, есть красный — он больше розовый… Ты точно не помнишь, какой именно красный?
Джонатан. Густой. Ты правильно сказала. Как — знаешь — как кровь. Как дело Ленина и Сталина. Помню, мы были маленькими — он еще тогда мечтал заделаться самым большим революционером.
Мэрилин. Зачем?
Джонатан. Такой был, наверно, дурак. Вообще, Мэрилин, много тогда было дураков. И все почему-то хотели помереть за какую-нибудь революцию. И чтобы их всех завернули в настоящий красный флаг и похоронили в настоящем мавзолее Ленина!
Мэрилин. Боже…
Джонатан. Даже, я помню, клятва такая была: сукины дети, помереть за дело Ленина-Сталина будьте готовы! — И все, как один, отвечали: «всегда готовы!»
Мэрилин (пятится). Что же мне делать?..
Джонатан. Тогда это называлось: клятва юного пионера. (Видит, что она уходит). Куда ты, Мэрилин?
Мэрилин. Ты только подумай, Джонатан, сколько я фантазировала, выбирала — и надо же, почему-то зеленое платье… Мне показалось, оно красивое, как жизнь… Что же у меня, вдруг, со вкусом…
Джонатан. Послушай-ка, Мэрилин, очень нормальное платье. Не надо его снимать, мне нравится. Лучше садись туда, в кресло, бери в руку свой веер из Японии и сиди, как будто ты королева.
Мэрилин. Но я хотела стоять, все-таки гость…
Джонатан. Ты, кажется, у себя дома. Тебе надо сидеть и махать на себя веером из Японии.
Мэрилин (неуверенно). Пожалуй, действительно, сяду… (Опускается в кресло и принимает величественную позу.) Так, Джонатан?..
Джонатан. М, хорошо, молодец…
Мэрилин (внезапно подскакивает). Джонатан, будь любезен, подай мне — там, на столике веер… (И сама же торопится к столику.) Я сама, Джонатан, спасибо, сама… (Скоро же возвращается в кресло.) Действительно, душно сегодня… (Обмахивается.) Вечер, казалось бы, окна открыты, все равно душно…
Джонатан (внимательно смотрит на нее, улыбается, приближается к ней). Может, включить кондиционер?
Мэрилин (рассеянно). Что, Джонатан?.. Прости, не расслышала, что ты сказал?..
Джонатан. Я говорю: ты очень красивая.
Мэрилин. Да? Ты действительно думаешь — я могу ему понравиться? Такому, как он, — такая, как я?..
Джонатан. Мм… Сама ты подумай, как можно в тебя не влюбиться?
Мэрилин (вдруг встает, доверчиво приникает к его груди, со слезами в голосе). Я так устала, Джонатан… Если бы ты мог знать, как мне бывает трудно, Джонатан…
Джонатан (ласково ее обнимает и поглаживает). Э, Мэрилин, глупышка… Мэрилин, дурочка… Все у тебя будет хорошо, вот увидишь, не переживай… Бог тебя любит. Он пожалеет.
Мэрилин. Он меня любит? Не то говоришь, Джонатан, разве так любят…
Появляется Антон. Сначала нерешительно заглядывает, а потом и входит. Осторожно опускает сумку на пол, тихо стоит.
Джонатан. Любит. Он любит… Смотри, сколько Он тебе посылает… Только у меня на глазах — сколько уже послал…
Мэрилин. А сколько забрал?
Джонатан (ласково поглаживает). Он и забирает, Он и посылает… Что ты думаешь, так Он работает: заберет — пошлет, опять заберет — опять пошлет. А чего, ты сама подумай, мозги есть: что с нами будет, если Он, вдруг, начнет посылать и посылать, и только посылать? Ты же сама первой Его уважать перестанешь. Сама же подумаешь: посылает — значит, положено. Что, Мэрилин? Как человек устроен?
Мэрилин. Я, Джонатан, не знаю…
Джонатан. Я знаю: однажды у Него настроения не будет, вдруг, мало будет, Он мало пошлет — а ты и обидишься.
Мэрилин (вдруг, наверх). Нет, Джонатан, нет, Господи!.. Я довольная, Господи, я очень довольная… И спасибо Тебе за все, Господи… И, пожалуйста, очень прошу, не сердись за меня, если я говорю иногда… А я ведь ничего такого, Господи, не говорю… Я не жалуюсь, не ропщу, не проклинаю судьбу, я просто… Я просто хочу, чтобы, Господи… Хотя бы — ну, чтобы Ты, Господи… (Плачет.)
Джонатан (морщится и переживает). Ну-ну, Мэрилин… Ну-ну… М… Ну, чего испугалась… Такая, понимаешь, такая женщина… Послушай меня: все будет хорошо, вот увидишь… Все будет — как ты хочешь, увидишь…
Мэрилин (слабо). Когда же, когда?..
Джонатан (оборачивается, видит Антона). Смотри, Мэрилин, ты плачешь, а кто пришел… (Антону.) Хорошо, что зашел сам, я уже за тобой хотел идти… Мэрилин, ты куда?
Мэрилин (выскользнув из объятий, пряча лицо, быстро скрывается). Я не одета, простите…
Джонатан (удивленно, вслед). Эй, Мэрилин! Ты хорошо одета! Мэрилин! Куда ты, эй!..
Тишина. Глядит на Антона — будто не узнает.
Ух, ты, бандитская рожа, женщину напугал…
Антон смущенно улыбается.
Ух, как она испугалась, ух…
Антон (улыбается). Жора, ты знаешь, ты ушел, меня тут в полицию чуть не упекли.
Джонатан. Кто это?..
Антон. Мне показалось, ваша полицейская машина… Такая крикливая, с мигалками, звездами…
Джонатан. Ну?
Антон. О чем-то меня спросили — я не очень понял… Мне почему-то показалось, они говорили, как будто нельзя стоять там, где я стоял…
Джонатан. Что-что ты сказал — где тебе нельзя стоять?
Антон. Нет, возможно, они имели в виду что-то другое, но мне так показалось, поэтому я не дождался, пошел за тобой следом, ты уж прости…
Джонатан. Ты, брат, все неправильно понял: тут свободная страна. Тут можно стоять, где ты хочешь, и можно дышать — как ты хочешь. Это я тебе говорю: если ты хоть немножко не псих, и ты хочешь стоять на ногах, на руках, на голове, или хочешь сидеть, или ходить — сам подумай, Антошка, мозги есть: какое кому собачье дело? (Заводится все больше.) Ты начинай понимать, что такое свобода! Настоящая свобода! Вот!..
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.