Страница 39 из 55
Что еще дали эти миры друг другу и что их сближало? В конце концов припомним, что аграрная структура германцев была к концу Римской империи очень сходна с римской, и они соединились именно поэтому плавно, а в результате основу жизни составили крупная земельная собственность и мелкое владение маленьких людей —- крестьян.
Деревянный портал костела в Урне, выполненный в традиции скандинавского стиля. XI век.
Новая цивилизация шаг за шагом находила выход и еще из одного римского тупика — из рабовладения. Оно делало производительный труд неинтересным для свободного человека, даже ненужным, и технический прогресс в этом мире был практически невозможен. Что можно представить себе смешнее, чем «раб-рационализатор», который с восторгом придумывает для рабовладельца этакую штуковину, которая сильно повысит производительность труда! А крестьянин, родившийся среди этих самых германцев или былых римских рабов и колонов, конечно, имеет свой интерес в труде, и даже очень большой. Он работает на себя и на барина, но все-такн и на себя. А это уже возможность движения вперед.
Среди пришедших на территорию Западной Римской империи было много племен, родственных германским, но разных: алеманны, бургунды, лангобарды, вестготы, остготы и франки.
Автор прекрасной книжки о франках Стефан Лебек (вышла недавно его книга «Происхождение франков») приводит свидетельства римских авторов о варварах в целом. В данном случае он называет бургундов, но они все виделись римлянам одинаково вот так: «Эти волосатые орды поющих песни, обожравшихся бургундов, мажущих шевелюру прогорклым маслом и источающих противные запахи чеснока и лука». И было очень страшно, когда на смену изысканной античной культуре, термам, виллам, благовониям, явилось такое варварство.
Как правило, больше всего знают о франках. И это справедливо: именно из их корня родилась новая Европа. Франки расселились на территории бывшей Римской Галлии, покорили многих соседей, создали свое королевство, которое при Карле Великом стало империей, а затем основой будущей Франции. А Франция рассматривается как страна классического средневековья и даже классического феодализма.
Почему именно франки? Может, они были цивилизованнее других? Нет. Скорее наоборот. При дворах первых ранних правителей лангобардов, остготов, вестготов (это в Испании и в Италии) было больше изысканности и больше внешних признаков воспринятой ими римской культуры. Франки же, в основном сельские жители, наоборот, были более дикими. Даже резиденции их королей находились в сельских поместьях, а не в городах, как, например, у короля вестготов Теодориха в Равенне. Известны их нравы, долго хранящие жестокость, а христианство у них было условным: например, ранние франкские короли были многоженцами, совершенно игнорировали осуждение епископов. Они брали в жены своих наложниц, предыдущую отправляли в монастырь, потом могли вновь вернуть ее, снова вступали в браки очень разнузданно, как пишут христианские писатели.
Именно франки, как известно, подозревали в трусости всякого, кто умел читать. Для варвара это качество явно подозрительное и ненужное. Умеет читать — значит, вряд ли хороший воин. И тем не менее франки выделяются среди прочих народов Европы и создают Римскую Галлию. Именно их судьба в эту эпоху — судьба счастливая и восходящая. Может быть, говоря о ней, мы что-то и высветим в целом в картине эпохи.
Все варварские королевства находились во вражде друг с другом, но все они испытывали опасность извне. Жизнь не была мирной и спокойной. Думаю, главная причина их временных союзов — это окружающая враждебная среда, арабы на Пиренейском полуострове, остатки осевших гуннских племен, по- прежнему очень воинственных. Вот тут-то и начинается восхождение франков. А точка отсчета — Хлодвиг, племенной вождь. Ему было девятнадцать лет, когда франки в 486 году пришли на территорию бывшей Римской Галлии, победив последнего римского полководца Сиагрия. Юноша Хлодвиг — почти мальчишка. Его подняли на щитах воины, тем самым признав королем. И он совершает несколько точных безошибочных поступков, которые выдают в нем государственного мужа. Государства нет, а черты государственного человека у данной личности есть! Первое — истребление всех своих родственников, которые могут претендовать на престол. Да, это поступок вождя, варварского, жестокого, но готового властвовать, управлять.
А второе, чрезвычайно важное — принятие христианства. Но, возразят мне, все варвары приняли христианство, чем же выделился Хлодвиг? Он принял версию ортодоксальной церкви, в будущем католической. А окружающие народы в основном поддались на арианство, учение, которое вскоре было признано еретическим. Оно было более демократичным, понятным простым людям, потому все его и принимали. Выбор же Хлодвига создал основу для будущего союза с католической церковью, а именно этот союз и выделил франков, надолго создав им лидирующее положение в Европе.
Хлодвиг был из рода некоего Меровея, и его потомки назывались Меровингами. Затем при поздних Меровингах выдвигаются майордомы. Это всего-навсего управители дворца, но занимают они положение как бы правой руки, высшего советника. Один из таких майордомов — Карл Мартелл (это тридцатые годы уже VIII века) — делает изобретение, открытие — проводит реформу. Вводит так называемый бенефициум (буквально — «благодеянием). Он перестает раздавать земли своим подданным в качестве аллода (просто так и навсегда), как это было во франкской деревне, он дает бенефиций — землю — за военную службу. А в результате у франков у первых рождается сильное, хорошо организованное конное войско, которое по сравнению с лешими ополчениями прочих германцев явно лидирует и которое становится прообразом будущей рыцарской конницы — могучей и непобедимой на протяжении всей эпохи европейского средневековья.
И второе: земля в случае смерти или измены вассала возвращается к дарителю, то есть к королю. Тем самым власть будущих представителей династии Каролингов (второй франкской династии) сильно укрепляется, в отличие от Меровингов, постепенно терявших свой земельный фонд.
Именно Карл Мартелл сумел отразить страшную опасность, которая могла уничтожить германско-римский мир. Ибо с Пиренейского полуострова на Западную Европу двинулись арабы, продолжая мощную волну своего завоевательного движения, начавшегося в VII веке на Аравийском полуострове. И вот они уже, как мощный и страшный поток, преодолели Пиренейские горы — а это не пустяк! — и двинулись к северу по Западной Европе. Но у города Пуатье в 732 году под руководством Карла Мартелла соединенные силы нескольких варварских королевств остановили арабов в одной из так называемых битв народов. Арабское движение было остановлено. Неужто это не возвысило авторитет франков? Да, чрезвычайно. И их верный давний союз с ортодоксальной церковью подкрепил это лидирующее положение, ибо победа над арабами — не просто военная победа. Церковь определила ее как христианнейшее дело, ибо эта победа остановила движение мусульманской веры на христианскую Европу.
Сын Карла Мартелла Пипин сумел закрепить союз с церковью самым замечательным образом. Придя к власти в качестве майордома и став затем с санкции папы королем (последнего Меровинга он отправил в монастырь, сказав: «Вы слабые и бесполезные, вы не нужны»), он сделал поистине королевский подарок римским папам в благодарность за поддержку. Он подарил им земли, по существу, целое государство — двадцать два города в Средней Италии. Отвоеванные у Лангобардского королевства, эти земли на многие века стали основой папского государства, которое, в сущности, прожило еще несколько исторических эпох и маленьким- маленьким символом и обломком которого является кусочек современного Рима, называемый Ватиканом. А вот с чего все началось: королевское повеление, королевский жест и — возвышение франков над другими варварскими королевствами.