Звездолёт

Ощущение мышей, загнанных в клетку с коброй, по мере осознания происходящего усиливалось. Двойная система уже не казалась равнодушной — это её уловка, — хищница, пожирательница масс, караулит добычу на космической дороге, не таясь и широко улыбаясь в усы фотонных струй. С каждым мгновением звездолёт ближе, а когти хищницы вот-вот блеснут и схватят его за стальные бока.

— Что такое двойная звезда? — робко спросила, оказавшаяся рядом со мной маленькая девочка в оранжевых бантиках.

— Это система небесных тел, состоящая из двух гравитационно-связанных звёзд. Правда, ты можешь возразить, что любые две массивные звезды связаны между собой силами тяготения. Так ведь? — сказала я, наклоняясь к ней.

— Так, — серьёзно кивнула девочка. Бантики закрывали её прелестную головку, словно пышный цветочный куст.

— Тебя как зовут, малышка?

— Лаура. А тебя зовут Васка, я знаю, ты хорошо с вышки прыгаешь. Ты смелая, Васка! Я тоже хочу также с вышки прыгать, научишь?

— Научу, когда время будет. Знаешь, Лаура, на самом деле в двойной звездной системе есть маленькая хитрость.

— Какая же?

— Полная энергия двойной есть отрицательная величина!

— Да? Разве такое бывает? Я знаю, что если звезда движется в космическом пространстве, у неё всегда есть кинетическая энергия. Всем известно, что энергия движения больше нуля. Если у звезды есть ещё потенциальная энергия, то их сумма не может стать меньше нуля! — сказала малышка твёрдым голосом. — Нас так учили.

На корабле дети умом взрослели быстро, и им приходилось, чуть ли не с пеленок, осваивать знания, связанные с окружающим миром. Миром холодным, суровым, но в то же время и прекрасным.

— Это утверждение, Лаура, справедливо лишь для одиночной звезды. Двойная система не подчиняется этим правилам.

— Она что сумасбродка? — удивилась девочка.

— Точно так. Сумасбродка. Хочешь, сейчас расскажу почему? Каждая звезда в двойной системе движется по эллиптической орбите в строго ограниченной области, вращаясь вокруг общего центра масс, и не может оттуда никуда вырваться. Обе звезды попадают в этом случае в гравитационную воронку. Любое тело, случайно залетевшее в ловушку, может иметь лишь три вида траектории:

— Какие траектории? — девочка картаво и старательно выговаривала незнакомые ей слова.

— Залетевшее тело, пусть это будет случайный астероид, может двигаться по окружности или эллипсу. Такое движение происходит по замкнутой траектории, поэтому сумма кинетической и потенциальной энергий будет отрицательной величиной. Если у случайного тела будет выполнено это условие, оно никогда не сможет вырваться из поля тяготения двойной звезды. Понятно, что даже неодушевленному телу не хотелось бы свалится в яму, на дно гравитационной воронки, поэтому оно будет вращаться с бешеной скоростью. Это, во-первых.

Я надеялась, что девочку скоро утомит моя академическая лекция, и она сбежит от моих нравоучений. Но не тут-то было.

— А во-вторых? — спросила девочка.

— Во-вторых. Если наш звездолёт внезапно выключил бы все свои двигатели, (чур-чур, нас!!) тогда это как раз соответствовало бы второму случаю. Полёт случайного гостя может напоминать параболу, когда сумма обеих энергий равна нулю. Тогда пришелец сможет вырваться из цепких лап поля тяготения двойной, но далеко он всё равно не улетит.

— Нам же надо далеко улететь, да, Васка?

— Да, дорогая, конечно же. Поэтому, скажу тебе по секрету, в запасе у природы есть третий, — наиболее счастливый для нас вариант. Если держать наши двигатели постоянно включенными вблизи полей тяготения двойной звезды, то траектория Скитальца будет гиперболой. В этом случае полная энергия звездолёта положительна, и мы можем смело продолжить наш полет по заданному курсу. Никакая двойная звезда нам не страшна, потому что не поймает. Поняла?

— Ага, здорово! — Лаура обрадовано затрясла головой. Оранжевые бантики затрепетали на её макушке, словно листочки осины.

Корабль ещё раз изрядно тряхнуло. Люди, стоящие на палубе обзорной галереи, стали судорожно хвататься за поручни, ручки, прикрученные к стенам скамейки, и за все выступы подряд. Уши заложило так, как будто мы очутились в переходном люке барокамеры. Перепад давления и температуры датчики климат-контроля не успевали отслеживать. На миг выключились маршевые двигатели, звездолёт стал рыскать носом по курсу и потерял ориентацию. Изменился импульс нашего тысячу первого «Скитальца», и появился некомпенсируемый боковыми двигателями вращательный момент. Динамик, висевший под арочным сводом обзорной галереи, прохрипел:

— Внимание экипажу! Нас сносит к полости Роша двойной системы бета Лиры-2. Объявляется оранжевая опасность! Всем пассажирам и членам экипажа занять положенные места. Командир экипажа, Ирвин Нельсон, приказывает всему запасному и дублирующему составу пилотов, штурманов и лоцманов подняться в рубку управления! Программисты, не спите, вас это тоже касается!

Я стремглав побежала в свою каюту, благо до неё была минута хорошего бега. Сорок пять секунд, и мой рабочий лётный комбинезончик приятно обтёк и обжал тело. На всякий случай, поверх надела экзоскелет, умеющий бороться с невесомостью. Ровно через три минуты после сигнала тревоги, даже не запыхавшись, я уже стояла около лифтовой шахты. Индикатор пульса и частоты сердечных сокращений на браслете показывал норму.

— А что такое полость Роша, — спросила пытливая девочка Лаура, поправляя на голове оранжевые бантики, подвязанные под косичками. Но ей никто не ответил.

Двери лифта бесшумно закрылись, и всё кругом замерло. Сквозь стены лифта я видела, как подбежавшая испуганная воспитательница сердито схватила любознательную девочку за руку и потащила в детский отсек. По дороге в лифт женщина назидательно махала указательным пальцем перед её пуговичным носиком и, яростно гримасничая, что-то очень строгое шептала ей на ухо.

— Хм. Интересно, закон «двойственности» в действии: — оранжевая опасность и оранжевые бантики. Просто совпадение? — пробормотала я тихо, хотя в лифте была одна.

Глава 4 Гравитационная ловушка

Народ собрался в рубке управления серьёзный, деловой. Никто не паниковал, не ругался. Все стояли спокойно и ждали официального сообщения. Старпом Вин Локвуд величаво возвышался за спиной начальства, как всегда с невозмутимым выражением лица, словно возникшая для нашего «Скитальца» угроза, была плёвым делом для такого звёздного волка, как он. Это был широкоплечий коренастый мужчина в самом расцвете сил. «Ему бы не должность старпома занимать, а тренировать корабельную группу быстрого реагирования», — подумалось мне.Вперёд вышел командир, Ирвин Нельсон:

— Сначала уважаемые коллеги, я бы хотел напомнить вам, кое-какие объективные факты и научные положения. Вы их, наверняка, знаете из курса астрономии и астронавигации.

— Командир, вы хотите сказать что-то по поводу полости Роша? — спросил один молодой штурман из дублирующего состава экипажа.

— Именно так, молодой человек, — я думаю, стоит напомнить об этом, поскольку нам надо обсудить наши дальнейшие действия и возможное тактическое изменение курса следования нашего «Скитальца». Впрочем, судите сами. Взгляните сюда, — Нельсон нажал клавишу на пульте.

***

Прямо перед нами развернулось, словно выросло из-под фальшпола рубки управления, голографическое изображение ближайших окрестностей двойной звезды из системы бета Лиры-2. Космическая панорама впечатляла. Пейзаж межзвёздной среды голубел аннигиляционными струями, выбрасывающимися из недр крошечных, по космическим меркам, но к счастью далеких от нас звёзд. Изнутри звёздное вещество подсвечивалось, танцующими вальс спиралями аккреционных процессов. Краски, тона и полутона всех цветов и оттенков изумляли даже старых звёздных волков, не говоря уже о нас, в буквальном смысле зелёной молодежи.