Право на вседозволенность

С шумом втянув в себя воздух, Юлиана удержала вскрик.

- Ой, прости! Совсем забыл, что у тебя ручка болит! Дай поцелую! - Наклонившись, он издевательски чмокнул ее хрупкое плечико и погладил его большим пальцем. - Теперь не болит?

- Нет, - сжала зубы она.

- Вот видишь! Я когда был маленьким, то вечно попадал в какие-нибудь неприятности. То палец дверью прибью, то головой обо что-то треснусь. И сразу в рев! Знаешь, какой я в детстве горластый был? А потом появлялась мама, брала меня на руки и целовала больное место. И у меня все проходило, представляешь? Хочешь, каждый раз, когда ты будешь хныкать, я буду целовать тебя?

- Спасибо, обойдусь, - буркнула Юлиана.

Карминский с минуту рассматривал ее одутловатое от ночных рыданий лицо, а потом капризно проворчал:

- Что ты молчишь и молчишь? Поговорила бы со мной, что ли? Расскажи, каково это висеть на одной руке? Жутко интересно знать, что при этом чувствуешь!

- А вы попробуйте, - огрызнулась Юлиана.

- Я не настолько любопытен, - рассмеялся он.

Как оказалось, направлялись они в следственный изолятор.

- Ну, вот и приехали! - выходя из машины, радостно объявил Карминский.

- Я полагаю, играть мы будем не одни? - предположила герцогиня.

- Ну да! Чем больше участников - тем веселее!

Напевая себе под нос веселую песенку, он повел ее внутрь тускло-желтого, требующего ремонта здания. У Юлианы словно было дежавю: однообразные гулкие коридоры, спертый воздух, нервозные служащие и тошнотворные предчувствия. Короткая заминка перед исцарапанной дверью, тускло освещенный кабинет. Покрытый серым пластиком прямоугольный стол, за ним два стоящих друг напротив друга стула. Еще один такой же стул в углу. Слева от двери - обитый коричневым дерматином продавленный диван, над ним - плакат изображающий приторно улыбающегося полицейского. Сколько раз она уже видела такие безликие кабинеты? Очень много.

Едва перешагнув порог, Жнец принялся за перестановку мебели.

– Так, расставим стульчики по-другому... - пробормотал он и с шумом перетянул стоявший в углу стул к узкому краю стола. - Это -самое неудобное для нашей викторины место, поэтому здесь буду сидеть я. Место следователя - самое удобное - займешь ты, ну а наш третий участник расположится напротив тебя.

Расставив стулья по своему вкусу, он обратился он к ожидавшему возле входа его распоряжений офицеру.

- Я слышал, у вас в изоляторе на днях юбилей?

- Да, милорд, - поклонился тот. - Тридцать пять лет со дня открытия.

- Подумать только! Тридцать пять лет! Я тогда еще только надеялся когда-нибудь выбиться в люди, - с ностальгией вспомнил Карминский. - Знаешь, во сколько лет я получил сан, Юлиана? В сорок два года! Тебе он достанется на двадцать один год раньше! Ну разве ты не счастливица? Так, что-то я отвлекся. Как вас зовут? - спросил он офицера.

- Капитан Лорка, милорд.

- В общем так, капитан Лорка. Решил я вам подарок к юбилею сделать. Неси сюда дела тех, кто собрался подавать апелляцию, а мы с помощницей сейчас их быстро пересмотрим, сэкономив вам и судьям кучу времени и нервов. Ну, чего стоишь? Давай, дуй в канцелярию! И людишек мне этих по одному заводи.

- Разве мы уже не играли в эту игру? - мрачно спросила Юлиана, когда капитан удалился.

- В приговоры что ли? Играли, конечно. Но теперь у нас поменялись правила! Вот увидишь, игра будет незабываемой, ты такой еще не знаешь! Я сам ее только утром придумал, когда тебя неприкованную увидел.

Сердце девушки екнуло. То-то он не стал ее третировать дома. Решил устроить шоу поинтересней!

- Представляешь, пока ты была в бегах, Мэтт Сайленс повесился! - развалившись на своем стуле, весело поведал ей Карминский. - Тот самый, который не захотел помочь тебе! Видишь, есть на свете справедливость! А Юджина родители выгнали из дома после отчисления. Бедняга третий день сидит на игле, все не может в себя прийти!

Пальцы Юлианы задрожали, и она спрятала их под залапанной столешницей. Эдмунд, по-видимому, хотел продолжить свои рассуждения на эту тему, но тут вернулся Лорка и положил на стол перед ним стопку уголовных дел.

- Ты это, парень, пистолетик-то мне свой оставь, - попросил Карминский.

Капитан удивился, но молча вытащил из кобуры пистолет и отдал ему.

- Зачем он вам? - спросила Делайн.

- Как зачем? - сделал круглые глаза учитель. - Преступники все-таки, уголовники. Страшно мне безоружному с ними наедине оставаться. Ну, где там наш первый гость? - он взял дело с верха стопки и прочел написанную на папке фамилию. - Лукиан Карьялайнен, - с трудом выговорил он. - Ну и имечко, язык сломаешь. Ведите его сюда!

Через пару минут в кабинет завели высокого, стриженного под полубокс мужчину с яркими зелеными глазами. Под тюремной робой угадывалось рельефное тело. Жнец восхищенно зацокал языком.

- Гляди, какой красавец! Будь я девчонкой, влюбился бы в него! Нравится?

Парень герцогине понравился, даже очень. От него шла удивительно теплая энергетика. Юлиана была готова поручиться, что этот человек не мог сознательно принести вред другому человеку, во всяком случае физический.

Инкатор раскрыл его дело и стал читать.

- Так, что у нас тут? О! Изнасилование? Тебе что, девки так не дают?

- Я никого не насиловал, - угрюмо ответил Лукиан. - Я расстался с девушкой, а она в отместку написала на меня заявление. Можете меня проверить на детекторе лжи, раз не верите.

Голос у парня соответствовал внешности: сильный, звучный, с приятными обертонами. Такому хорошо бы петь в церковном хоре.

- Я сам лучше любого детектора, - похвалился Карминский. - И вижу, что ты не врешь. Угораздило же тебя с такой стервой связаться! Уведите его!

- Это все? - удивился Карьялайнен, не веря, что наконец дождался правосудия.

- Все, иди.

Как только конвоир вывел за дверь выкрикивающего слова благодарности парня, инкатор посмотрел на удивленную его поступком Юлиану.

- Вижу, он тебе понравился.

- Вы его отпустите? - недоверчиво спросила она.

- Еще не знаю, - развел руками Жнец. - Все зависит от тебя. Ответишь мне правильно на три вопроса - отпущу его на все четыре стороны, и даже денег на проезд дам.

- И что это за вопросы?

- Первый вопрос: была ли у него ямочка на подбородке?

- Не было, - с уверенностью ответила хорошо рассмотревшая лицо подследственного Юлиана.

- А какого цвета пуговицы были на его рубашке?

- Не помню. Кажется серые.

- Не верно! Они были коричневые! Ниткой какого цвета были отстрочены его рукава?

- Я не обратила на это внимания... - растерянно пролепетала девушка.

- Плохо! Двойка тебе!

Инкатор закрыл дело Карьялайнена и перечеркнул его крест- накрест.

- Что это значит? - спросила Юлиана.

- Это значит, что своей ненаблюдательностью ты поставила на нем крест.

- В каком смысле?

- В самом прямом. Я приговорил его к смертной казни.

Кровь стремительно отхлынула от лица герцогини.

- Но за что?! - вскрикнула она.

- Снова ты невнимательна! Я же уже ответил - за то, что ты неправильно ответила на мои вопросы. Надо было не только его смазливую мордашку рассматривать, а еще и все остальное! Инкатор должен с первого взгляда подмечать каждую мелочь, а иначе он к чертям не годится!

- Но ведь он не заслуживает смерти, даже если виновен в своем преступлении!

- Думаешь, кто-то предъявит мне за это претензии? - насмешливо прищурился Жнец.

Глаза девушки наполнились слезами.

- Пожалуйста, пересмотрите ваше решение! - взмолилась она. - Я буду внимательней, клянусь вам!

- Конечно, будешь! - ободряюще заверил ее инкатор. - Следующий!

В комнату ввели следующего заключенного, пожилого грузного мужчину лет шестидесяти. Смаргивая застилающие глаза слезы, Юлиана впилась в него взглядом, пытаясь до мелочей запомнить, как он выглядит.

- Уведите! - спустя минуту приказал Карминский. - Ну, проверим, насколько внимательна ты была сейчас! Какого цвета были шнурки на его кроссовках?