Страница 6 из 42
Пощечина.
-Чтобы как можно меньше людей могли держаться за остатки ветхого морализаторства и продолжать идеализировать, словно раскрашивая радужным гримом восковое лицо покойника.
Пощечина.
-И когда эти обломки вымоет окончательно шторм сладострастия, они останутся ни с чем и просто завянут, как цветы без орошения.
Не вздумай отвернуть ланиту!
Пощечина.
-Очнись, раб, червь! Наша земля-хлыстовка, - пощечина, - несколько веков ходит как без глаз в бездне разложения, яме, - град пощечин, - бого-о-став-лен-нос-ти!!! А-а-ах!..
Фекла сняла с мальчишки тяжелые бедра и встала на красивые, сильные ноги.
-Я же, Великая блудница, заставлю всех сполна ощутить горе, настигшее нас. Я заставлю каждого до дна выпить эту чашу. И только сильные смогут сделать это, а для них уже уготован жребий, вдохновляющий и дающий смысл гореть силой духа в Последнем веке – это Война! Священная война!
Ты еще не представляешь, какие судьбы уготованы нам Господом. Падение – тоже часть замысла и сознательно попускается Богом.
Мы пали, для того, чтобы стать сильней, излечившись. Разве без падения и греха мы бы познали сладость Распятия? Разве мы возгоревали бы по тому, что сладость эта растаяла с оттоком благодати? Нет, нам было бы все равно. И мы бы не имели смысла. Смысл безблагодатности не в свободе падения во грехе, а в Утрате и скорби величайшей, скорби безутешной.
Но для тебя у меня особый план. Ты умрешь для людей и Закона. Люди тебя осудят… например, за неуплату. Ведь денег у тебя нет, да?
-Есть около 10 монет.
-Ночь со мной стоит в десять раз больше! В тюрьме ты умрешь, как я и обещала тебе… Если не сгниет там твое тело до какой-нибудь счастливой амнистии, то уж точно душа твоя, такая слабая и хилая, умрет!
Фекла вышла, а уже через 6 минут вошли глашатаи порядка, ухмыляющиеся беспомощной наготе юноши, вымазанного в крови Искупителя.
-Ах, подождите! – сказала вдруг Фекла.
Она подошла к юноше с ножницами и отрезала один из его длинных локонов.
Распутье
В сыром, залитом бирюзово-зеленым светом каземате Агат утонул в рыхлой бессмысленности существования и превратился в… плесень. Нет, конечно, тело его бездыханное и матовое по-прежнему лежит на пропитанной холодным потом койке. Но внутренний человек в Агате захлебнулся водами небытия, и Агат превратился в плесень.
Вот он растет. Вот он протягивает свои прозрачные, серебристые ветви, делятся клетки его грибкового тела, покрывая собой все черные, потные стены каземата. Через час плесень покрыла все, и впитала в себя разлагающееся тело. Ей тесно, она срастворяется с летаргическим светом и просачивается в решетчатое окно по эфиру.
Теперь плодовитые клетки плесени несет ветер, сея их по всей земле, словно пепел, посыпая на голову усопшего. А в небе зияет Багровый глаз, высовывая кровавый язык, чтобы слизать Агата. Но уже растет Агат везде, из лесных чащ, из пустых городов тянет свои серебристые стебли к черно-кровавому небу, всецело покрывая лице Земли пушистым одеялом своего серо-зеленого плесневелого тела.
Все покрыл. Всему приговор, Агат внезапно открыл глаза. Его пот все еще покрывает стены каземата, и он понял, что всех заткнул за пояс. В это же мгновение он услышал голос Феклы.
«Мы с тобой теперь обручены - до конца, крепче, чем сталь».
Великая блудница посвятила своего жениха в свой Заговор и незримая нить плесени соединила их сердца.
«Мы с тобой избраны, братец мой, любовник. Дух Багрового гиганта на наши головы повесил терновые венцы. Теперь мы с тобой завязаны руками и ногами. Нас избрали на главные роли в трагедии Апокалипсиса».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Утренние сумерки. На небе застыли далекие звезды, ожидая всепоглощающее сияние Багрового гиганта.
Беглецы подошли к черте города.
Кириаку не хватило скитаний в тайге. В сердце столицы он не хотел и поэтому отправился прочь, на Юго-Восток, в надежде, что летаргический импульс Мертвого Бога откроет ему, как раствориться в тотальной смерти Абсолюта.
Николай уверенно продолжил углубляться в Новую Москву юродствовать.
Фекла же, как только добралась до Оргорода неделей раньше, бросилась в омут безрассудного разврата. Она стремилась очиститься от того, что сама называла «моральной кожей». Так, сбрасывая старую кожу, поднималась новая змея мудрости, в ней родилась совершенно новая личность, все больше понимающая подсказки внутреннего голоса: кто и зачем ее призвал, не сердобольно рыдающую девочку, а Феклу-блудницу.
Посвящение не обошлось без некоторых осложнений и вскоре Фекла попала в местную больницу с венерической болезнью, успев поднять в городе небольшой шумок.
В палату, в которой кроме Феклы лежали еще шесть больных хлыстовок дважды приходило какое-то очень важное лицо с мздователями. Господин носил маску. Ни одна хлыстовка не помнит ни слова, сказанного между Феклой и господином. Некоторые сомневались, что вообще кто-то приходил.
Это говорит о том, что во время свиданий действовало мощное психоэнергетическое поле и медиумы Окна были не заурядные.
После странных встреч в общей палате Фекла, молодая девушка, обреченная до конца своих дней сидеть на морфиновой игле оргородского сутенера, неожиданно вырвалась из когтей предначертания и принялась развертывать свою грешную жизнь, словно по накатанной.
В стенах дома буддийских хлыстов, выгнанных за неуплату, Фекла открывает роскошное блудилище и начинает прибыльный бизнес, становясь настоящей госпожой, среди обыкновенных хлыстовских проституток - Великой блудницей.
Блудилище Феклы не позиционируется, как элитарное заведение для либеральных князей, но отличается от других блудных домов своим роскошным убранством и картинами «высокой культуры», чьи сюжеты вращаются вокруг темы жизни и смерти Христа и Его пророков. Перед совокуплением читаются молитвы скорби, возжигаются свечи для Духа Святаго, а за особенно внушительную плату предлагается «Кровь Распятого». Напиток, вероятно, бутафория.
Но откуда у бесславной девушки столь влиятельные связи? Кто стоит за спиной девушки и преследует пропагандистские задачи в культуре блудного дома? Кто знает, не является ли тайный визитер Феклы в то же время и отцом «ублюдочка»?
Пророк
За полтора года до предшествующих событий…
2655 год 16 марта.
В памяти вновь и вновь всплывает страшный взрыв, сотрясающий космическое безмолвие. Прошло пол года с того проклятого сентября, а в глазах так и стоит эта картина: сияющая кровь медленно растекается в невесомости космического мрака. Солнце-Исток, Солнце-Бог - только неуклюжая, неповоротливая Жертва, тленный гигант, грузно висящий в небе.
Но Цивилизация лишь приподняла покрывало майи и дала дорогу «вскрывающему покров»[2].
Солнце умерло еще раньше, когда в нем истлел всякий смысл существования. Утрата стала жизненным наполнением светила и обрекла все живое, питающееся солнечной энергией, на постылое, скучное существование. Но Цивилизация готова сделать шаг к новому небу, к Новому Адаму. И медленной агонии этого тленного шара никто не потерпит!
Пресыщенное тошнотой, сердце звезды еще держится за Утрату. Кровавое сияние делает лучи света жесткими и холодными. Свет обезличивается. Кровь запекается. Но мы идем к новому небу! К Новому Адаму!
Космос, затопленный вязким небытием, резонирует от предсмертного хрипа. В чопорной багровизне, в колыбели смерти – так засыпает Красное Солнце.
И был вечер, и настало багровое утро.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
В Евразии, самый долгий и раздольный праздник - карнавал. Он происходит каждой весной, начинаясь в марте и продолжаясь до мая.