Разбитый Адам

Психонавты бросились в стороны, едва избежав сбивающего людей красного «Ferrari». Спортивная мясорубка продолжила потрошить людей. «Ferrari» стал лишь запалом. Впереди раздается огромный взрыв, взметнувший в мгновение такое количество людей, что психопату за рулем спорткара остается лишь кусать локти.

-Я ничего не понимаю. Какая наша роль в этом? - спросил Чейз.

-Никакой. Масса приблизилась к абсолютному срастворению, психорецепторы притупляются. – заговорила Стефания в наушниках.

-Что это значит?

-Это такой своеобразный триумф коллективизации. – ответила она.

Многотысячная толпа покинула улицы, оставив после себя кучу мусора и брошенной от пресыщения еды. И посреди дороги предстал перед психонавтами… крест.

-О, нет! Неужели в моей башке действительно столько этого христианского мусора? - возмутился Чейз.

-О да, еще как! наши предки целую тысячу лет жили при этом кресте. Представляешь, как он отпечатался в мозгах? - ответил Шейн.

-Надо заметить, что именно христианство позволило сформироваться предпосылкам гуманизма в культуре. - вдруг вмешалась Стефания.

-Ох, лучше бы связь по-прежнему не работала. - сказал Броз.

-Ну тогда Злой Демиург уже окончательно выжил из ума. - подмигнул Эррол.

-Значит он все-таки есть? - спросил Чейз.

-Конечно, есть! Вот он перед тобой! - ответил Эррол.

-Я вижу только крест!

-Кретин! Символ и понятие в бессознательном – это одно и то же. - снова вмешалась Стефания.

-Значит надо его уничтожить… и все?

-Подожди, давай посмотрим, что Архетип придумал для нас. - сказал Броз.

-Зачем?

-Он сам должен провести нас на другой уровень сознания, самый последний этаж бессознательного. Обнаружить себя…

У креста преклоняется кучка людей. Человек тридцать. Психонавты подошли ближе и расслышали молитвы одного из них.

-О, Господи, мы жаждем Распятия! Распни нас, ибо это сладко для нас! Сладко видеть Твой промысел и быть инструментом в Твоих руках!

Неожиданно невидимая сила подняла говорящего и прибила к кресту, у него открылись стигматы и широкие, глубокие раны на теле. Распятый человек стал быстро истекать кровью, словно опьяненный, не чувствуя боли.

Один из группы фанатиков обернулся и ткнул пальцем в Шейна.

-Теперь ты! – крикнул он и психонавты увидели, что это новое воплощение Лягушки Пипея.

В то же мгновение Шейна прибило к кресту. Человек-лягушка упал с простреленной головой. Но голос его свободно раздается в воздухе, не имея источника.

-Ты хочешь спасти этот мир? Готов ли ты умереть за мир?

Шейн кричит от боли, но стигматы - только начало.

-Ты хочешь спасти весь мир? Готов ли ты каждого искупить своей молитвой? Молиться, значит истекать кровью.

Шейн теряет сознание от боли и шока.

-Готов?!

На кресте психонавт превращаться в жирного любителя фастфуда. Неведомая сила сорвала с Шейна скафандр, чтобы новое тело Шейна явило себя миру. На обнаженной и заплывшей жиром груди, словно углями, Злой Демиург выжег грех этого тела.

«ЧРЕВОУГОДИЕ».

Толстяк-психонавт дрожит. Вены вздулись. Кажется, что в нем кипит все, что он сожрал за целую жизнь.

-А ты? Готов ли ты пожертвовать собственным братом, чтобы искупить целый мир? – спросил голос и невидимой силой направил руки Эррола так, чтобы психонавт целился в тушу на кресте.

-Это не мой брат, зверь! - закричал Эррол.

-Что ж, тем лучше. Стреляй!

-Я не могу!

-Что? Ты только час назад устроил настоящую бойню в МакДональдсе!

-Это другое, это не считается… я боюсь.

-Стреляй или мы все зажмуримся! - крикнул Броз.

-Брат, прости…. Ааааа!!!

Выстрел дробовика безобразно разнес в клочья грудную клетку раздувшегося толстяка, которым стал Штейн.

Но разорванное тело на кресте тут же регенерировалось и теперь на кресте распят какой-то транссексуал в карнавальном костюме.

-Штейн? Это ты?

-Это я, да, да, не стреляй! Я не хочу умирать снова!

-Стреляй! – раздался голос из бездны в затылке психонавта.

-Пожалуйста, не надо! - просит Штейн.

На груди нового тела Штейна выгорели слова.

«ДЕБИЛ, Б****».

-Прости! - невольно улыбнулся Эррол. Ему начинает нравится эта игра.

Дробь снесла всю верхнюю часть головы транса.

Но тело вновь регенерируется. Пока на кресте вновь и вновь появляются типичные для массовой культуры фрики, а брат убивает брата, радуясь, что ему выпал более легкий жребий, голос Архетипа обратился к Брозу, конфиденциально.

-Посмотри на них, Бессмертный. Они превратили искупление в игру, они думают, что все это не по-настоящему. Им мало даже одной смерти, чтобы очиститься от греха. Но ты не такой. Твоя потерянная рука стоит тысяч таких напарников, как эти. Ты можешь стать истинным христианином, если захочешь. По-настоящему бессмертным.

-Хах, ты прав. В мире слишком много недоумков, и я всех их ненавижу также, как ты. Но ты немного опоздал, боженька. Это будущее. Никакого смысла, никакой правды, никакой истины.

-Никогда не поздно вернуться к своему Отцу… не упорствуй…

-Отец мертв, он гниет, разве об этом недостаточно говорит то безумие, которые ты творишь здесь?

-Ты правда так считаешь? Я должен разочаровать тебя. Все происходящее есть лишь ваше извращенное представление об истинном мире. Психоанализ, псевдорелигия извращенных желаний, ложь, которой вы заглушили жажду истины.

-Хорошо, если ты претендуешь на абсолютное знание внутри меня самого, скажи, что есть истина?

В ответ Броз почувствовал как в пространстве разливается презрительная улыбка.

-Вот видишь! никакой Истины нет!

Эррол уже в 7 раз стреляет в Штейна, но на этот раз дробовик взорвался в руках и дробь вылетела в лицо легкомысленного убийцы.

В пространстве снова раздался голос.

-Ты оказался не так безнадежен, Штейн! Я могу вылечить тебя, если ты хочешь, идем со мной.

Сломленный и потрясенный шестью собственными смертями к ряду Штейн ответил.

-Господи! Спаси меня!

Перед крестом снова открылся источник света. Крест с распятым психонавтом медленно поднялся из земли и направился по воздуху в облако света.

-Я это так просто не оставлю! - крикнул Броз и, вооруженный пистолетом в левой руке, с разбегу прыгнул в световое облако вслед за крестом.

Шанс

В фиолетовом мраке, родившемся от слияния небесной багровизны и голубого сияния Луны, зашевелилось искривленное тело. Делая чудовищное усилие воли, оно застонало, захрипело, затряслось и словно по воле какой-то неземной силы начало выправлять свои суставы и сухожилия в подобие нормального человека.

Это душа рвется из своей мясной избушки. В глубине ее родился нечеловеческий стимул для безнадежной борьбы с окостеневшим телом. Душа рвется вон, но не жажда жизни ею движет. Для нее теперь жить, значит умереть. И стимул этот творит чудеса. Час целенаправленной работы над совладением со своим телом дает неожиданный результат. Гортанные звуки ушли вглубь и в комнате раздался голос.

-Агат!

Таким стало первое слово Сверхчеловека, чей голос прорезался, чтобы и тело свое и мир предать анафеме. Слово облеклось в плоть гомосексуальной любви и отразило единственный Абсолют, который оказался целым и живым перед взором перерожденного человека - и имя ему просто «Агат».

В комнату вбежала сиделка. От того, что тело урода заговорило, ей стало жутко. Но этот урод – потомок живого Бога. Сиделка внутренне скрепилась и приготовилась к невероятной ночи.

-Встать…

Дамира посадили в кресло-каталку.

-Туалет. - проговорил инвалид.

Сиделка посадила Дамира на дыру в полу – это их отхожее место - и оставила Наследника наедине со своим прояснившимся сознанием. На короткое время в голове сиделки все сложилось: больному очень понадобилось в туалет, и он так старался призвать кого-то на помощь, что сумел даже произнести несколько слов.