Разбитый Адам

Агат сделал для меня великий подарок. Он не просто разбудил во мне дремлющую, инфантильную сексуальность. Он сразу же избавил ее от пола. От мужского моего пола – чистой гомосексуальной любовью своей.

Я практиковал самоудовлетворение с рвением и упорством настоящего либерала и прогрессиста. Выброс семени опустошал меня. Тогда я бесчувственно растягивался на кровати. Но внутренняя пустота быстро заполнялась новым семенем и чувством любовной, сексуальной полноты.

-Я верю в человека. В тебя верю и любовь к тебе. – повторял он вновь и вновь. - Мы будем вместе, несмотря ни на что. Я не брошу тебя. – говорил он мне. – Скоро кончится и мир этот, и Церковь Бога-Отца, и тогда… тогда мы станем свободны. Не останется никаких преград для свободной любви человеческой.

В моменты таких укромных монологов он просто поглаживал мое искривленное тело своей ласковой ручкой.

-Говорят, там, в Центре уже давно освободились от пола, притязания и смерти. Там люди построили рай. А мы идем его разрушать…

Тьму веков человечество ждало воплощения чистого принципа любви и братства. Оно придумало себе Христа и смешало все добродетели, о которых само мечтало, с кровавым прахом … Потому что тяжело ярмо, которое повесило на себя человечество.

А теперь от Христа человечество идет к его отрицанию. Именем Христа освобождаются от Христа. Потому что Христос – это ложь морализаторства[3]. И ничего больше.

Представь, возлюбленный, рай на земле уже построен. И те, кто построил его, не посмели отдать его всему человечеству на растление. И вот мы идем в рай. Но не для того, чтобы жить в нем. А для того, чтобы разрушить.

Огромные толпы народа двинулись навстречу смерти под влиянием «фаворского света».

Я мысленно отвечаю ему.

Единственный «фаворский свет», который имеет смысл, это тот, который сейчас разливался по моему телу, выправляя мои искалеченные суставы.

-Но мы не потеряемся в этой спеси. – оживляется Агат. - Мы уже нашли нашу землю обетованную. Это свобода, какую дает только любовь. Вне любых границ морали, религии, пола… Я люблю тебя…

-И-и я… т-тебя. – неожиданно для себя выговорил я окостеневшим языком и заплакал.

Но это были слезы счастья. Больше трагедия этого мира нас не касалась. Пока не произошло непоправимое…»

Болото

-Мы спешим. Познакомитесь уже на месте. Главное помните, что вы все – поддержка друг другу, в одиночку вам не победить, бессознательное сожрет вас, только вместе вы можете удержать свою идентичность и добраться до вашей Самости, только вместе!

Психонавты лежат в герметичных капсулах. На лицах дыхательные маски. К телам их прикреплено множество датчиков. Капсулы задуманы так, чтобы в случае фатального отказа организма на ментальном уровне начать искусственную поддержку жизни.

Броз почувствовал сонливость и попытался раствориться в нахлынувшем ощущении, чтобы ускорить и облегчить процесс погружения. Как его и учили, он старается совсем не думать, потому что даже малейшие мыслительные процессы могут сильно усложнить или даже застопорить модуляцию бессознательного.

Вскоре он потерял сознание, чувствуя лишь приятное умиротворение и легкость.

Броз открыл глаза. Он стоит посреди потрескавшейся шоссейной дороги. По-видимому он автоматически принял боевое положение. Торс его подался вперед, а в руках дробовик. На нем боевой скафандр.

Он оглянулся и увидел в таком же положении других психонавтов в полной экиперовке. Увидев друг друга и убедившись, что поблизости нет никакой опасности, психонавты слегка расслабились и отставили в сторону оружие.

-Прием, отряд, как слышно? Прием! Проверка связи. – Броз услышал голос Стефани в наушнике.

-Слышно прекрасно!- отозвался один из психонавтов.

-Отлично! Но учтите, что это только первый этап, фактически мы даже не опустились до уровня сознания, это уровень Сверх-Я и сопротивление его может быть столь же ожесточенно, как и на других уровнях. Но в случае Сверх-Я мы полностью можем расчитывать на наше «техническое» оснащение.

Также прошу соблюдать субординацию. Броз – ты за старшего.

-С чего такая честь?

-Ты переимел больше всего задниц.

-Хо-хо-хо…

-Спасибо за приободрение! – ответил Броз. – Что ж. Выдвигаемся.

По дороге психонавты познакомились друг с другом, назвав свои имена и сказав о себе пару слов, что считали необходимым.

-Я Броз, значит «бессмертный». Не работаю. Что, зря старались тысячи поколений до меня?

-Вот это точно! Я не работаю из принципа. - заметил психонавт, с рыжими волосами и имплантационным пирсингом на лице.

Броз продолжил.

-Люблю шлюшек с большими персиками. Год назад перестал получать удовольствие от секса… Терять больше нечего. Наверно, поэтому меня назначили лидером группы.

-Эй, ты не один такой фаталист, мужик. Так что не зазнавайся! - снова встрял рыжий.

-Эй, задира, какая твоя история?

-Чейз, безработный. Люблю пощекотать нервишки, ну и знаю много анекдотом на тему черного юмора. - Чейз особенно выделил слово «черный», глядя на их товарища, чернокожего психонавта со светлыми глазами рептилии.

-Должно быть, ты потомок каких-нибудь американских red-neck’ов? - заметил Броз.

-Парень, в первую очередь я потомок белой расы! На наших плечах держится новый мир.

-Эй, hommie, успокойся, или я вытру твоим белым лицом свою черную ниггерскую жопу!

-Воу, воу, воу! - замахали руками другие психонавты, забыв о боевом задании.

-Заткнитесь, ублюдки! Ты, представься. - обратился Броз к психонавту среднего роста.

-Шейн, подрабатываю программистом.

-Да? И на что тратил бонусные очки? - перебил Чейз.

-Забудь! Когда мы трахнем этот Архетип, ты будешь купаться в ванне из миксованной наркоты! Йоу! - психонавт-негр сделал энергичный жест.

Шейн уже не стал раскрывать рта. Пожалуй, он является классическим примером скрытой депрессии.

Убедившись, что предыдущий психонавт закончил, представился следующий, прилизанный и тщедушный.

-Привет, ребята, я Броди. Э-э, раньше любил пофапать, но что-то случилось в башке… - глаза Броди даже заслезились - теперь не стоит и не помогают таблетки. Это все Архетип виноват!

-Ничего, мальчик. Ты знаешь, сколько человечество потело, чтобы сделать существование таких отморозков, как ты, реальным? Теперь сами отморозки закончат начатое.

-И смогут фапать бесконечно?

-Да, чувак… Кстати, я Эррол, - сказал накаченный негр с накачанными ботоксом губами и белыми татуировками на лице, - В Утилитрониуме опускал выскочек вроде Чейза.

-Мой виртуальный зад этого не чувствовал, а уведомление не пришло, так что извини! - отозвался Чейз.

-Это мы еще посмотрим. Я - би. - сказал Эррол и подмигнул.

-Вот и отлично, познакомились! - подытожил Броз. - Собрались настоящие герои, давайте покажем, на что мы способны, спасем этот вшивенький мир!

-Да! - крикнул Броди.

-Хо-хо-хо, - одобряюще загоготал Эррол. - Онанисты идут в бой! Да, черт возьми! Мы сделаем это! Во имя всего, мать его, человечества!

-Так держать… так держать… - приговаривает Стефания в наушники.

Через пол часа пути из-за туч выглянуло Солнце, как на заре мира, и земля буквально расцвела. Вокруг психонавтов руины мегаполиса, поросшие жизнерадостной растительностью, как в тропическом лесу. Здесь поют птицы, вокруг жужжат и издают звуки разные необычные насекомые.

Броз пригляделся к одному. Не говоря о том, что насекомое сравнительно большое и внушает омерзение своими двумя головами, оно переливается магическими отливами синевы и пурпура, оставляя ощущение чуждости и пугающей новизны этого параллельного мира бессознательного. То же можно сказать о всех живых тварях, встречающихся по пути.

-Не будем задерживаться.

Через сотню шагов в архитектуре заброшенного города начала проявляться определенная тенденция. И обозначить ее можно было бы одним емким и универсальным для гражданина Центра словом – тоталитаризм. Он выражается в монументальности сводов, стенных узоров, но больше всего в скульптурах.