Путник

Он посадил машину, прошёл в свой блок-модуль. Оборудование внутри несколько отличалось от стандартного. Различия касались средств связи, главным образом, и через минуту эти самые средства обрушили на его голову шквал информации. Стало ясно, что Майк отправился на тот свет по собственной инициативе на все сто процентов. Эксперты из Большого Совета оказались менее чувствительными, чем Татьяна с Кристиной… сам факт появления журнала произвёл на матричного Майка оглушительное впечатление. Тщательный анализ физических следов подтвердил эту версию.

Пётр сидел и смотрел прямо перед собой пустыми глазами. Ему даже не понадобились подробности, – он знал Майка, знал настолько, что не удивился его реакции, но… принять её внутренне никак не мог. Майк навсегда останется для него загадкой. Он был лично знаком со Сфинксом! Всю жизнь Тор работал. Он не доказывал своего первенства, – он начал всё сначала и сумел стать первым! Лучшим среди равных. Он выдержал всё и не сумел пережить своей победы…

«Как, какими словами объяснить поведение человека, не пожелавшего стать богом? Другие не поймут, будут глумливо кривить губы, будут удивляться, думать, – вот бы мне! Не поверят. Им этого не дано. Победить и умереть! Для этого нужно быть Тором!.. Я бы так не смог».

Пётр вздрогнул, непроизвольно оглянулся, словно мысли можно было подслушать. В душе бушевала буря. Он даже предположить не мог, что этот человек так много значит для него. Трудно было или легко, – за спиной всегда была надёжная опора… или, правильнее сказать, – пример перед глазами. Да, – всё равно, – слова, слова! Разве можно словами выразить, то, что сидит внутри, что существует на уровне подсознания. Теперь вот не было ни опоры, ни примера, – ничего! И вдруг думаешь об одиночестве…

«Да что, чёрт возьми, произошло? Майку и в голову бы никогда не пришло ни помогать, ни опекать! Сам себе выдумал ангела-хранителя».

И тем не менее… ответственного члена Большого Совета колотило мелкой дрожью. Пока был на виду, – вроде бы даже и не волновался; а, вот, теперь, – вырвалось! По щекам текли слёзы, и никакие не скупые, – самые настоящие! Майк Тор – был!

- Открыто!

Кудринка вздрогнул, растерянно толкнул рукой дверь и вошёл. Ему навстречу быстро шёл Сергей.

- Добрый день. Проходите, пожалуйста.

- Здравствуйте, Сергей Васильевич. Я позволил себе… э-э-э… без предупреждения.

- И абсолютно правильно сделали. Мне, знаете, секретари поначалу понравились, – удобная штука; но сейчас мне эта техника настолько надоела, – передать не могу! Присаживайтесь… в духе своего времени хочу предложить вам выпить… что предпочитаете?

- Апельсиновый сок, – жарко сегодня. Этим летом вообще печёт, прямо не в меру.

Сергей протянул бокал.

- Да, есть немного. Хотя мне судить трудно, – я тут недавно.

Петру послышалась усмешка в его голосе.

- Да, недавно… Вы как? – вполне акклиматизировались?

- Сэр, – Сергей улыбнулся, – должен заметить, что вы совершаете третью ошибку кряду.

Кудринка скрыл паузу за длинным-предлинным глотком сока, не почувствовав его вкуса. Сергею и в голову не пришло пощадить его самолюбие, он спокойно дождался окончания этой несложной процедуры и только тогда продолжил:

- А вот это четвёртая ошибка… думаю, – хватит. Итак. В наше время, в моей стране, действительно было принято обращаться к человеку по имени-отчеству, если вы хотите обратиться к нему с уважением, и, действительно, разговоры о погоде и здоровье были почти непременной составляющей светской беседы. Всё это так, но предпосылки были неверными в корне! Вы ведь «позволили себе… без приглашения…», – а это подразумевает более непринуждённую форму; и если вы уж так начали, то не нужно делать дипломатических глотков из бокала, а спокойно, так, заявить, – «хозяин, напои гостя…», ну или что-то в этом роде. Хотя… я вот сейчас обращался на Вы, а по сути, – нахамил… верно?

- Верно… кроме «нахамил», – Кудринка улыбнулся, – я, честно говоря, неуютно себя чувствую… понимаешь?

- Стараюсь изо всех сил, – сказал Сергей очень серьёзно.

Они на минуту замолчали, ощутив и огромную пропасть, разделяющую их, и острое желание преодолеть её. Кудринка повертел в руках пустой бокал и поставил его на столик.

- Да, задачи у нас нелёгкие.

- Угу. И давайте не делать вид, будто их нет… и в секретность играть не будем, – он поставил свой бокал рядом. – Как договорились называть членов группы?

- Какой группы? – просипел Пётр.

- Той самой. Спокойно, – тут нет шпионов. В неё входят, как я понимаю, Вова с Вилом, Татьяна, Ёлка, ты в качестве локомотива… ну и, возможно, ещё Зелёный. Никого не забыл?

Пётр вытолкнул из себя изумление в виде вопроса:

- Откуда информация?

- Я не подслушивал, если тебя это интересует. И никто не проболтался. Я малость спалился на своей технической безграмотности. Не привык ещё. Пошёл в душ искупаться и дал задание секретарю ограничить внешнюю связь, так сказать. Во-первых, я выбрал не ту форму, а во-вторых, потом забыл вернуть его на путь истинный. Обнаружил это всё не скоро. А когда обнаружил, то решил обзвонить всех, кому секретарь отказал в связи по моему приказу. Первой получилась Татьяна. Проявил, так сказать, слабохарактерность… вот… её дома нет. Секретарь предложил связь, но я отказался и просто спросил, где она? Он сказал, что ты её вызвал к Берну. Где Берн, там и Вил, – я насторожился, – расклад очень интересный. Секретарь Ёлки молчал, как партизан на допросе, но… короче я ещё кое-куда позвонил, раскинул мозгами. Тот набор, что собрался у Берна мог интересоваться только неудачным экспериментом, то есть моей персоной… в свете тех самых событий. Только Василия не хватало почему-то. Но он к науке отношения не имеет. Может, конечно, у меня паранойя, но… я прав?

- Я полагаю, ты на нас не в обиде. Все понимают, что тебе очень нелегко. Мы просто обязаны как-то вмешаться… помочь. Пойми правильно. Твоя адаптация – это не только твоя проблема.

- Я не ищу врагов. Тут дело во мне самом. Всё что со мной произошло… я не хочу плакаться в жилетку, – ясно, что никто не виноват. Помочь тут нельзя. Стыдно, ей богу, – веду себя, как тряпка!

- Знаешь, а у психологов другое мнение.

Пётр буквально почувствовал, как напрягся Сергей, – съёжился, как от удара.

- Изучаете?

- Сергей, пойми, – это неизбежно! Ты же умный парень. С другим бы я так не говорил.

- Понимаю, всё понимаю. Сам бы, наверное, так же действовал.

- Понимаешь, но не совсем. Ты не кролик, – ты партнёр.

- Поэтому вы втихомолочку создаёте группу…

- Ну, извини! – Кудринка даже вскочил, – мы… то есть я… я пытался сделать так, чтобы ты на первых порах ничего не заметил… просто жил бы, – привыкал к обстановке. Как лучше хотел… твоя психика перенесла колоссальный удар!

- Я спятил?

- Нет, – ты абсолютно здоров. Один специалист даже сказал, – «возмутительно здоров»! Кроме того, ты чрезвычайно быстро осваиваешься.

- А это разве плохо? Что вас тогда так волнует?

- Нас не волнует, а интересует. Ты о проекте «Путник» слышал?

- Немного.

- Странно, что ты со своим характером им не заинтересовался.

- В каком смысле?

- В смысле твоей любознательности. Ты работаешь, как одержимый. Освоил уже всю бытовую технику.

- Так ведь жить среди неё приходится!

- Ты запросто общаешься с компьютером.

- Они проще в обращении, чем в моё время.

- Ты уже водишь скор.

- Что в этом особенного?

- Особенного в этом то, что нормальные… то есть рядовые люди садятся за штурвал, в среднем, после четырёх месяцев подготовки, а ты прошёл этот курс за неделю. Ещё немного и тебе можно в гонках участвовать.

- Самое простое из всего. Две ручки, две педали! В наше время автомобилем управлять было сложнее. Потом, не неделя всё же. Ещё неделя ушла на тренажёр … даже больше недели. И в своё время я совершил шесть самостоятельных полётов на дельтаплане. Это, конечно, не скор, но всё же – опыт полётов. И у меня же не пилотажная комплектация, как у Берна; к пилотажнику я только приступил. Да и всё равно, – никакого риска, – сплошная автоматика.