Путник

- Ладно. Я подумала… ведь ты говорил, что меня захватили случайно… как понимать эти твои «торги»?

- Да, нет же! О переговорах я думал давно; Лисс мешал. Теперь Лисса нет, зато есть ты, как формальный повод для переговоров. Катализатор, так сказать. Ты что же, думаешь, что я просто заявлю, что держу тут тебя в заперти, и не отпущу, пока мне Орден Орла на шею не повесят? Я сказал, что смогу тебя найти … защитить и доставить в целости и сохранности, так сказать. Вот такое коварство.

- Лихо. Ладно, шут с ним, с твоим коварством. А почему Лисс, имея такую организацию, сам участвовал в нападении? Почему он … с тобой вместе не пытался что-то сделать?

- Да не тот человек. Он такие номера откалывал и раньше. Я тебе говорил, что он – псих. Даже эту свою империю не он создал. Создателя я знал. Он погиб вреде бы случайно, но я думаю, что без Лисса тут не обошлось. Такой вот экземпляр был.

- Ты тоже как-то не очень похож на мирного лаборанта.

- Я и не говорю, что я мирный лаборант. Если бы я им был, то не протянул бы так долго.

Крис посмотрела на Либича долгим взглядом. Встала.

- Пора работать.

Время до обеда было заполнено раздумьями для Крис, и напряжённой работой для них обоих. В обед она снова заговорила:

- Слушай, Либич, а ты не преувеличиваешь влияние Большого Совета на ваше правительство?

- Нет, это ты его недооцениваешь. Большой Совет не только влияет на правительство, он, вольно или невольно, стремиться к сохранению статуса кво…

- Мы держим вас в вашем состоянии?

- Безусловно. Вы старательно удерживаете нас на расстоянии от самых последних технологий. Если у нас появляются талантливые люди, то они сразу оказываются у вас…

- Но если эти технологии попадут в руки таких, как…

- Таких, как я?

- Таких, как Парк Лисс, – я хотела сказать.

- Цивилизованная зона могла бы справиться с тысячей таких, как он!

- Это вмешательство во внутренние дела.

- Вот, вот. Круг замкнулся. Поэтому я решил действовать сам. Поэтому в переговорах будет участвовать цивилизованная зона.

- Ты хочешь шантажировать наших?

- Чёрт! Чёрт тебя возьми! Неужели тебе не ясно, что я не намерен никого шантажировать? Неужели тебе нужно объяснять, что тебе ничего не грозит? Да я скорее… о, господи! Неужели ты не видишь. Ты – это повод для беседы и последняя надежда для наших ребят. Ты просто плохо их знаешь. Ты пойми… ну вот как тебе это объяснить? Да. Выглядят они не так чистенько, как ваши чиновники, и реакции у них опасные, и юмор тоже… хм… грубоватый. Но, пойми – это мои люди. И за оружие они взялись не от хорошей жизни. Они не просто головорезы – это необходимость для них. Иначе не выжить. Когда мы узнали, что в лагерь притащили тебя… тут такое началось!

- Ну да, щас расплачусь. Значит, налёт придумал ты?

- Моя идея – нужно отдать ребят в медцентр, – там есть оборудование. Лисс спросил, смог бы я в нём разобраться… Мне и в голову не могло придти, что он задумал!.. Мы есть будем или международные проблемы обсуждать?

Ёлка покачала головой:

- Ты врёшь. Ты не так глуп, чтобы не понять, чем пахнут вопросы Лисса. Скажи честно, и ты, и он прекрасно понимали, что появление в медцентре людей с такими симптомами продаёт старую базу с головой. В то, что твои люди – невинные овечки и жертвы обстоятельств я никогда не поверю. Я уже видела таких овечек в медцентре. И не спорь. Что касается твоей идеи с торгом… Мне кажется, что всё это авантюра. Тебя убьют – или псы, или «большие люди» из правительства, или всё правительство.

- Если я буду хлопать ушами, так и случиться. Ты вообще хорошо соображаешь… да, я понял, что базе конец и Лисса я понял. Подумал – мы провалим операцию и всё пойдёт вразнос. Тогда у меня будет шанс. В любом случае у меня не было выбора, и сейчас нет выбора, – он вдруг резко поднял голову, – а тебя это волнует?

- Как может не волновать судьба целой страны? Я из-за этого в медцентре работала!

- Ты ведь поняла, о чём я говорю.

Крис почувствовала, что краснеет, бросила обратно в тарелку, взятый было банан и неуверенно сказала:

- Ладно, пойдём работать. Пора.

- Да, пора. Но ты останешься здесь, – тебе самой нужна помощь. Сейчас я могу справиться один.

Крис не стала спорить, – поняла, что это бесполезно. Он вызвал Лэйлу и они вдвоём быстро убрали со стола. Когда Либич уже уходил, Крис снова его окликнула.

- Либич!

- Да, – он остановился в дверях.

- Ты мне правду сказал?

- Я сказал тебе столько, сколько я не говорил всем остальным своим ребятам, вместе взятым. Что касается всей правды, – кто знает всю правду?

Он, было, повернулся, но она снова его окликнула:

- Либич.

- Да.

- Я хотела тебе сказать… я хотела спросить: твоя конечная цель?

- Моя страна должна войти в цивилизованную зону.

- Ты не сможешь этого сделать.

- Наверное. Но самая длинная дорога начинается с первого шага, а это я могу.

Ёлка коротко рассмеялась, наверное, первый раз за время своего заточения. Этот парень просто сводил её с ума:

- Либич… я тебя люблю.

- Я знаю, – серьёзно сказал он и вышел.

А вечером был бой. Крис услышала отдалённый шум. Он показался ей подозрительным, и она взяла в руки переговорник.

- Либич, там что-то происходит?

- Это псы… не отвлекай меня.

Когда она через час снова попыталась вызвать Либича. Переговорник ответил ей ровным гулом, – на том конце был сломанный аппарат. Меньше, чем через секунду Крис уже неслась, сломя голову, по коридору. Она столкнулась с Либичем возле самой больничной палаты. У него была перевязана рука.

- У нас прибавилось работы… Нет, это ерунда, – для убедительности он подвигал рукой.

- А где псы?

- Умерли, ш-шакальё чёртово! Надеюсь, что все.

Возле них появилась Лейла, за ней другие бандиты. Крис огляделась, повернулась и пошла в палату к новым пациентам…

Глава 26

Ёлка сидела бледная, с сухими, горячими глазами, глядя в пространство прямо перед собой. Она отчаянно цеплялась за эти последние часы, последние минуты, когда она видела его, когда она могла запросто с ним поговорить. Тогда он был усталый, с перевязанный рукой, ещё не остывший после боя, с лицом, на котором отпечаталась и боль, и жестокость, и решимость пройти через всё ради цели, тогда она уже знала, она поняла, что будет ещё вечер и будет ночь. Но никто из них не мог предположить, что «псы», погибнув, уже сделали своё дело. Намеренно они это сделали или не подозревали ни о чём, – кто знает? Их засёк озверевший от потери сестры капитан Зелёный. Вася, пытавшийся выйти на след банды и столкнувшийся с сопротивлением «больших людей» с одной стороны, и собственного консульства, с другой, начал действовать на свой страх и риск. Бешеная энергия сделала своё дело, – он нашёл место! Он не знал, что нашёл базу, да это его и не интересовало; ему нужна была его сестрёнка и те, кто её похитил. Воображение рисовало картины одну страшнее другой. «Кто со мной?» – спросил он своих ребят, объяснив им всё и добавив, что действовать придётся на грани незаконного. Первым шагнул Вольф, за ним все остальные. Двадцать восемь закованных в пластикатовую броню парней пошли в первый в их жизни настоящий бой.

Ёлка свернулась калачиком на диване, с трудом сдерживаясь, чтобы не взвыть. Она снова вспоминала. Либич просто спал. Во сне он снова стал другим. Он постоянно менялся, и всякий раз не переставал её восхищать. Кристина смотрела на его лицо, – разгладились морщины, приподнялись брови, он словно помолодел, стал мягче, проявились черты, скрытые от посторонних волей бойца. Это были первые и последние секунды их любви…

Сигнал тревожного вызова взвыл разъярённой кошкой. Либич оказался на ногах раньше, чем открыл глаза. Лязгнул замок оружейного пояса. Ёлка смотрела на него, оглушённая тяжелыми ударами собственного сердца. Тревога! Снова тревога! Почему это произошло сейчас? Именно сейчас! Это просто несправедливо… Уже на пороге он оглянулся, посмотрел, – это был последний взгляд; улыбнулся, – это была последняя улыбка.