Путник

В горле словно песком посыпали. Сергей сглотнул, скривился. Стало значительно лучше.

- Сколько времени я был без сознания? – Сергей спросил не то, что хотел спросить.

«Усатый» быстро глянул на второго; оба улыбнулись, второй – светловолосый парень (интересно, сколько им лет?) – прямо-таки просиял:

- Довольно долго. Как ты сейчас? Всё в порядке?

- В общем – да… – «интересно, чему они так обрадовались?» – где я?

Двое переглянулись; белобрысый, слегка помявшись с нарочитым энтузиазмом ляпнул:

- У друзей… как тебя зовут?

- Когда это мы успели подружиться? – Пропустив вопрос мимо ушей, давил Сергей. – Что со мной было? Кто вы?

- Ты знаешь… – белобрысый глянул на усатого, будто ища поддержки, но тот словно окаменел, сидя верхом на стуле.

- Ты знаешь… – снова начал парень, – произошла довольно неприятная история… меня зовут Вова, – он сделал движение, но не встал, а кивнул в сторону усатого, – это Вил.

Он снова замолчал, суетливо поёрзал на стуле.

- В том, что вас зовут Вил и Вова – ничего неприятного нет, – усмехнулся Сергей, – расслабьтесь ребята – я не кусаюсь. Давайте без эмоций – всё по порядку, – а то эти ваши игры мне перестают нравиться.

Вил, наконец, отживел, – он выпрямился, хлопнул ладонью по спинке стула и заговорил:

- Я и Вова – инженеры… научные сотрудники, – он посмотрел на Сергея, словно проверяя, насколько хорошо до него дошёл смысл сказанного. – Мы сделали открытие... собственно, идея давно витала. Мы собрали установочку, провели небольшой эксперимент. Ты – результат, то есть жертва, то есть не жертва… в общем, то, что ты сейчас здесь – последствия этого эксперимента… неожиданные последствия.

- Дальше. – Сказал Сергей. «Тумана не убавилось» – подумал он.

Вил как-то оценивающе глянул на Сергея и заговорил снова, отмахнувшись от предостерегающего жеста Вовы:

- Эксперимент заключался в том, чтобы забросить робота-наблюдателя в прошлое. Маленький такой робот. Максимально возможная дистанция ... мы рассчитывали на недельку или две – максимум. Но что-то случилось, и установка пошла вразнос. Что с ней произошло, мы не знаем, – установка не подчинялась командам, даже не позволяла следить за тем, что она вытворяет… Через несколько секунд она вытряхнула в лабораторию то, что осталось от наблюдателя и тебя, точнее то, что от тебя осталось. К счастью, необратимых повреждений всё же не было. Дальше – реанимационная машина, сутки работы, и вот – ты здесь. Мы не знаем ничего, – кто ты, откуда; то есть – ничего.

Сергей сидел бледный, как покойник, в голове крутилась дурацкая фраза из бородатого анекдота – «ни хрена себе – сходил за хлебушком!»

- Как в кино, – услышал он собственный голос. И вдруг его прорвало, он говорил долго, сбивчиво, захлёбываясь словами:

- То, что ты сейчас сказал, лишено всякого смысла. Время необратимо в принципе. Неужели вы считаете… в наше время мы этого ещё не знали? Пространственно-временной контин.… Нет, вы что же, решили, что слепив из пластилина эту дурацкую кровать, пару стульев и напялив на себя гидрокостюмы, вы сможете придать вес своему идиотскому розыгрышу? Что значит, мы ничего не знаем? Вы просто обязаны меня вернуть туда, где взяли… сейчас! На исполнение – три минуты! Думать нужно было головой, а не задницей! Разведчика послали! Шпионы чёртовы! Я слышал, как вы разговаривали по-английски! Со мной такие номера не проходят!..

На ребят было жалко смотреть, – так, наверное, выглядят люди, попавшие в клетку с хищником. Сергей вдруг заметил, что стоит в боевой стойке; как-то сразу остыл, посмотрел на Вила, вздохнул:

- Вы хоть понимаете, что вы натворили? – голос был хриплый, усталый, – я тоже хорош – экспериментатор хренов… Да уж … бред какой-то.

Он сел на край кровати, на минуту спрятал лицо в ладони, помолчал и заговорил снова, на этот раз почти без интонации:

- В общем так. Вас, наверное, всё интересует. Вот … меня зовут Сергей Волк, мне двадцать семь лет, образование высшее... Постоянно проживал в Астрахани. Ну, что ещё? Немного занимался спортом – кросс, борьба, альпинизм. Время, из которого вы меня выдернули, – 1991 год, 26 мая, 11 часов 15 минут дня – это, конечно, приблизительно. Ну… не женат, детей нет, родители умерли… не участвовал, не привлекался. Можете задавать вопросы. Кстати… сколько времени-то прошло?

- Конец двадцатого века – двести лет с гаком, – Вова потёр лоб ладонью. – Действительно бред … даже приблизительно не понятно, как это возможно.

- Очень интересное время – распад Союза, смутное время. Там много белых пятен, – Вил посмотрел на Сергея и торопливо добавил, – не сейчас, конечно.

Наступила пауза. Это было почти осязаемо… веская тишина.

- Слушайте, парни, – Сергей выпрямился, от его вспышки не осталось и следа, – вы ведёте себя крайне негостеприимно; может мы что-нибудь, наконец, съедим? И где, в конце концов, мои штаны?

- Так, Вил, я займусь питанием, а ты дай гостю одежду; ну и расскажи, что как.

Сергей смотрел на оживившихся ребят и нелепо улыбался. Ему было совсем не весело. Цифра, названная Вовой, никак не желала укладываться в голове. Двести лет!.. Да ещё «с гаком» … Поневоле хотелось думать, что он ослышался. Он мысленно возвращался к ней снова и снова и понимал, что это не так. Именно «двести лет с гаком» – так и было сказано. Возникло острое желание переспросить, уточнить. Хотелось услышать, что он ошибся на самом деле, но он молчал, потому что услышать ещё раз то же самое было ещё страшнее. Оставалось только одно – «собраться», не паниковать, не свихнуться в конце концов… и он старательно это делал.

Наверное, мало кто из людей сумел бы выдержать такой вот поворот. Тоска подстёгивала мысли, – мысли торопили отчаяние. Волк давно привык считать себя человеком, никак не связанным с окружающим его миром. Оказалось, что это совсем не так. Он изо всех сил старался приспособить сознание к обрушившейся на него новой реальности и чувствовал, как в груди что-то тяжело ворочалось, давило. Как вспышки света в темноте, в памяти вставали лица людей, места, в которых бывал вызывая глухую боль. Он собрал все силы, чтобы отогнать сидящую где-то совсем рядом, в засаде, панику.

Сергей пытался сосредоточится на том, как Вил, словно волшебник превращал лабораторию в некое подобие жилой комнаты. Из стены выплыл какой-то сложный пульт с нарисованными кнопками; он вращался, переворачивался так и сяк, пока не стал похожим на обычный стол. Как во сне Волк увидел – Вил подошел к стене, напротив него, на уровне лица, просветлел квадрат, на нем появились разноцветные фигуры; пальцы царапнули их – открылась ниша. Потомок запустил туда руку и извлёк пакет.

- Спишь? Не рви сердце, – выкрутимся!

Сергей поймал пакет, достал из него одежду. Комбинезон оказался такой же, как и у «потомков», взглянул на Вила:

- А моя одежда?

- Мы можем, конечно, её восстановить, но… – Вил передал ему ещё один пакет. На этот раз с обувью.

- Ладно, так пойдёт, – Сергей повертел комбинезон, – как в него влезть-то?

В стене неожиданно просветлел дверной проём.

- Надеюсь, вы просветите меня, как этим, – он неопределённо повёл вокруг рукой, – пользоваться?

- Со временем, – буркнул Вил, помогая Сергею облачиться и глядя, как Вова разгружает приличных размеров ящик, который он притащил…

- Прошу! – Вова элегантным жестом указал на стол.

Сергей потянул стул, – он легко поплыл над полом.

- Интересно!

- Ещё наиграешься, – Вова поставил перед Сергеем прямоугольную тарелку с крышкой. – Тебе здесь ещё дней пять сидеть придётся. Вообще ещё неизвестно, во что всё это выльется. Пожалуй, нам с Вилом будет нелегко.

Неожиданно для себя он вдруг почувствовал просто дикий аппетит. Вид еды на столе немного отодвинул на задний план подступающую панику. Сергей устроился на стуле и, осмотрев тарелки, нашёл самую нужную. Вилка, нож…

- От души вам этого желаю, – Сергей запихал в рот приличный кусок бифштекса, – неплохо. Я боялся, что… ну, как в фантастических романах… синтетика, тюбики.