Страница 30 из 30
– Ты думал, что обвел меня вокруг пальца? Ты воспользовался мной как козлом отпущения? Он ничего не отвечал.
– Иди, выходи отсюда... Он пробормотал:
– Что ты собираешься делать, Сан-Антонио?
– Вытаскивай мадам... Опасно держать ее в машине. Он пытался по моему лицу угадать мои истинные намерения, но встретил лишь непроницаемый взгляд.
– Давай, быстро! Я спешу. Бери свою красотку и неси в лес, пока никого нет. Он подчинился.
– Не вздумай убежать, Матиас, я стреляю быстрее, чем ты бегаешь! И не пытайся воспользоваться своей пушкой, кроме того, я стреляю еще быстрее тебя!
Он вышел из машины, я следовал за ним по пятам. Он открыл дверцу и вытащил Гретту. Слезы текли по его безжизненному лицу.
– Ты ее любил по-настоящему?
– Да, Сан-Антонио. Это все она скомбинировала, я потерял голову.
– Хорошо, хватай ее и иди!
Он взял ее на руки без отвращения, не как носят труп, а как поднимают любимую женщину...
Мы пошли по дикому папоротнику... Углубились в сырую темноту леса. Водянистый мягкий голубоватый церковный свет царил в чаще. В десяти метрах я увидел лесосеку.
– Положи ее там, Матиас.
Он двигался пошатываясь, медленно опустился на колени и положил ее в кустарник, покрытый каплями росы. Затем он выпрямился, нерешительный, с повисшими руками и полуоткрытым ртом. Он смотрел на меня. Я встал против него, прижимая револьвер к бедру...
– Что ты будешь делать теперь? – спросил он безжизненным голосом.
Я вздохнул, горло пересохло, как трут.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Я жал на гашетку, пока магазин не опустел. Затем я бросил оружие на тело Матиаса, которое содрогалось в ежевике. Опустив голову, я вернулся к машине. Я проверил, там ли миллион и таможенные документы, и проскользнул за руль. На сердце у меня была тяжесть...
Этот американский лимузин имел автоматическое переключение скоростей. Я тронулся совсем медленно. В этом лесу было прохладно... Но не как в церкви, а как в склепе. Я ехал не спеша, как человек, который прогуливается, закончив работу. А моя работа была изнуряющая, угнетающая!
Тут и там эмалированные щиты вновь призывали пожалеть косуль. Я с грустью смотрел на них. Люди в Швейцарии очень добры к животным. Это и понятно, швейцарские друзья; я буду очень внимателен к косулям!