Стафф

– Ой, буду вам очень признательна, – поблагодарила женщина. – Мне срочно нужно принять душ – не могу подходить к детям в таком виде, а хозяйка ругается, мол, я развожу микробы, заставляет постоянно принимать душ, полоскать горло трехпроцентным раствором перекиси водорода, надевать медицинский халат и маску. Благо сюда не приказала надеть, выглядела бы нелепо… Вот если бы она сама смотрела за своими малышами, я бы посмотрела, как бы она не потела… Обливалась бы… – тараторила по дороге няня малышей, высказывая накопившиеся обиды.

– Как это – заставляет полоскать рот и надевать маску? – удивлению Анны не было предела.

– А вот так! У них свои причуды! Да и люди они, известные на всю страну! Порой смотрю, как дети спят, едят, играются, гуляют и думаю: «Не дай бог с ними что-то случится в этот момент – придется тогда перед всей страной отвечать», – продолжала сетовать на свое положение собеседница Анны.

– Да, тяжко вам… – заметила Анна и остановилась перед уборной.

– Проходите. Там есть все необходимое.

– Огромное вам спасибо! – от души поблагодарила женщина и скрылась за дверями.

Задумавшись, Анна продолжила свой путь на кухню. Услышанное произвело на нее неприятное впечатление.

На кухне кипела своя жизнь – жизнь за кадром, в которой создавалось, укладывалось, украшалось все, что попадало в руки ваятеля Михаила и его помощницы Любы. Словно роботы, они делали свою работу безукоризненно и четко.

– Анна, mon chéri, хватайте поднос и бегите, как Лола из фильма, – дал в шутливой форме распоряжение Михаил.

Анна улыбнулась, поразившись его чувству юмора, которое не покидало его и во время такого аврала.

– Только смотрите осторожнее, не натолкнитесь на других Лол, – подхватила Люба.

– Ок! – Анна взяла поднос и, выйдя, осторожно пошла по коридору, пытаясь избежать столкновения со встречными официантами. Околокухонная территория была похожа на зону боевых действий, где генералом был Михаил, а все остальные – его подчиненными, солдатами-новобранцами.

Когда девушка зашла в зал для торжественного ужина, стол был уже почти накрыт и ломился от всевозможных кулинарных изысков. Положив поднос, Анна услышала голос Альберта, доносящийся из салона:

– Леди и джентльмены, прошу всех к столу!

Четверо официантов встали у входа в зал, чтобы собирать бокалы из-под вина, высвобождая гостей от необходимости шествовать с напитками в руках. Они стали медленно продвигаться к столу, продолжая непринужденную беседу. По мере того, как присутствующие рассаживались по своим местам, Альберт потихоньку начал убирать рассадочные карточки, используемые как указатели мест для гостей за столом. По правилам этикета при рассадке ближайшие места к хозяину и к хозяйке считались самыми почетными. Первыми по правую и левую руки от хозяина определяли женщин, от хозяйки – мужчин. Затем места чередовались: рядом с женщиной сажали мужчину и наоборот. Женщина не должна была находиться рядом с женщиной, а муж – с женой.

– Дорогие гости, прошу вас подождать еще пять минут, прежде чем мы поднимем первый тост. Мой друг и партнер Влад Орлов уже на подъезде! – попросил Константин присутствующих, занимая почетное место за столом.

Гости зашептались.

– Орлов, как всегда, привлекает к себе всеобщее внимание, даже своим отсутствием, – заметил кто-то из присуствующих мужчин.

Женщины защебетали:

– Такова его суть.

Официанты, Ксения, Гуля и Анна, стоя с подносами, ожидали знака от батлера, чтобы начать разносить основное блюдо.

В этот момент в зал зашел долгожданный Орлов, что вызвало легкий переполох среди дам. Орлов был очень красивым мужчиной: черноволосый, кареглазый, импозантный, элегантный, он притягивал взгляды окружающих еще и своей брутальностью, которая ассоциировалась с властностью, силой и жесткостью.

Анна напряглась, словно натянутая тетива, впечатленная внешностью Орлова. Никогда прежде она не видела мужчин, подобных ему, и никогда прежде она не чувствовала себя такой далекой от мира Орлова и ему подобных и такой ничтожной по сравнению с окружающими ее женщинами. Она вспомнила свои собственные первые впечатления, когда она только-только попала в дом к Вадимовым. Тогда она подумала, как нелепо она выглядит среди всей этой роскоши. Но при виде Орлова это чувство обострилось вдвойне. Она поняла всех собравшихся женщин, переполошившихся при виде Влада, – он был достойной добычей.

– Господа, всем добрый вечер и простите за опоздание! – входя, произнес Влад.

– Влад, ты, как всегда, пользуешься своими привилегиями! – вставая, произнес Константин, приветствуя друга.

– И благосклонностью женщин, – добавила Юлиана, целуя мужчину в щечку. – Присаживайся.

Как только Орлов сел на место почетного гостя, Альберт дал знак своим подопечным, чтобы они подносили блюда. На ужине все блюда подавались с рук, в обнос. Напитки наливались в определенной последовательности с учетом запросов гостей и подаваемых блюд. Когда ставились порционные блюда, Анна, Гуля, Ксения и официанты подходили к гостям с правой стороны и наливали напитки, заодно убирая использованные тарелки. Однако, подавая яства, они должны были подходить к каждому из присутствующих с левой стороны. Анне было тяжело запоминать все эти комбинации, и она два раза допустила ошибку, обслуживая гостей, что было отмечено недовольным взглядом Альберта.

Тем временем Константин встал со своего места и поднял торжественный тост:

– Господа, благодарю вас за то, что нашли время, которое для нас, бизнесменов, особенно ценно, и посетили наш дом. За вас!

Константин залпом осушил бокал, и следом за ним, чокаясь, стали выпивать гости, сопровождая свои тосты шутками, смехом, остротами. Ужин начал проходить в заряженной веселой атмосфере. Гости оживленно беседовали, разбившись на коалиции.

«Вот он какой – высший свет!» – Анна обвела взглядом присутствующих. В былые времена под словом «свет» подразумевалось интеллигентное, привилегированное и благовоспитанное общество, состоящее из людей, отличающихся ученостью, талантом, острым умом. А сейчас? Созерцание женщин, озабоченных брендовыми разговорами в сочетании с демонстрацией искусственных изменений внешности, и мужчин из лихих 90-х убеждало, что представление о свете сильно исказилось. Светский этикет тоже изменялся, в него были внесены корректировки. Если раньше в свете говорили обо всем, но ни во что не углублялись, то сейчас в разговорах спорили и о политике, и о религии.

– Влад, а как продвигается стройка вашей фермы? – спросила у Орлова Маша, подруга Юлианы.

Поднося очередной поднос с едой, Анна внимательней пригляделась к девушке. Эта была красивая, ухоженная блондинка с определенным объемом хирургического вмешательства, впрочем, как и Светлана, вторая подруга Юлианы – жгучая брюнетка, не менее эффектная, чем ее подруга. Муклы, увлечением которых была пластическая хирургия, имеющая целью не исправление дефектов внешности, а приобретение неестественных достоинств, не моргая следили за реакцией Орлова.

– Надеюсь, к осени все будет готово, – ответил Орлов.

– Влад, дорогой, мы будем ждать приглашения! – подхватила пожилая дама, сидящая напротив Маши.

– Елена Васильева, вы можете приезжать без приглашения. Мои двери всегда для вас открыты.

– Ах, Влад! Ты, как всегда, галантен!

– Кстати, о ферме – ты уже нанял работников? – поинтересовался Армен, друг Константина, солидный мужчина кавказской внешности лет сорока пяти.

– Почти собрал. Есть предложения?

– Да. У меня есть очень хорошие ребята. Они работали на ферме у Бори Аксенова.

– Ок! Давай их ко мне, я пообщаюсь.

– Кстати, Борю некоторые работники неплохо обворовывали на ферме, – заметил Константин.

– Не зря же у римлян даже была пословица: сколько в доме рабов, столько в доме врагов, – вступила в разговор Антонина, мать Юлианы.

– Это точно! Приходя домой, никогда не знаешь, найдешь ты шкатулку полной или пустой, – добавил кто-то из гостей.